— После прибытия из Бельск-Подляски долго здесь стоял самолет? — спросил Фромм.
— Пятнадцать — двадцать минут. Пилот не покидал его ни на минуту. Мы отвезли штандартенфюрера Фляйнерта к самолету и попрощались. Самолет сразу же стартовал.
— Никто не приближался к машине?
— Никто! Абсолютно никто! На поле находились лишь два солдата, которые ракетами указывали направление ветра.
Гестаповцы поднялись с кресел и покинули кабинет Завелли. Вскоре они выехали в Белосток. Сразу же после сочельника они прибыли снова, чтобы взять письменные показания с Завелли, Клаузера, Штангера и заведующего казино. Уезжая, они были уверены, что самолет заминировали на аэродроме в Бельск- Подляски.
Через некоторое время Завелли получил из Белостока сообщение, что следствие подтвердило подозрения и все арестованные из персонала аэродромного обслуживания расстреляны.
НОЧНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
Операция Штангера по ликвидации штандартенфюрера Бруно Фляйнерта закончилась успешно. Деятельность подпольных организаций, несмотря на казни сотен безоружных людей, усиливалась. Партизанское движение росло.
И группе капитана Клаузера, занимавшейся борьбой с партизанами и подпольем, хватало работы. Расширялась сеть агентов, участились аресты.
Штангеру приходилось в качестве переводчика участвовать в допросах, и это для него было мучительнее всего. Клаузер, Денгель и Швинд измывались над арестованными. В подвалах дворца содержались разные люди, и Штангер страдал оттого, что бессилен чем-либо помочь им.
Завелли редко вел следствие, только в исключительно важных случаях. Однажды в районе Беловежской пущи было арестовано несколько членов подпольной организации. Это произошло в результате доноса неизвестного Штангеру агента.
Используя самые жестокие методы, следствие проводил капитан Клаузер, но оно не давало пока желаемых результатов. Однако один случай чуть не предрешил судьбу арестованных...
— Майор вызывает вас к себе.
— Так поздно? — удивился Штангер.
— Не в моей компетенции обсуждать приказы начальства, — ответил дежурный офицер и вышел.
Штангер поправил мундир, посмотрел в зеркало, проверил, в кармане ли пистолет, и направился в кабинет Завелли.
— Герр майор, лейтенант Штангер...
— Хорошо-хорошо. Садись! — нетерпеливо ответил Завелли.
Штангер уселся в глубокое кресло, а Завелли, как он это часто делал, долго молчал, медленно потягивая сигару и с любопытством поглядывая на Штангера. Тот не прерывал молчания.
— Я думал, ты уже спишь, — наконец произнес Завелли.
— Нет, герр майор. Я читал.
— Что именно?
— Воспоминания о Фридрихе Великом.
— Это мудрая книга, но о ней поговорим в другой раз. А теперь слушай. Мне только что доложили, что один из арестованных несколько дней назад хочет со мной поговорить. Ты ведь знаешь, что предварительное следствие дока не дало результатов...
— Знаю.
— Однако агентурные материалы капитана Клаузера свидетельствуют о связи арестованных с партизанами. Может, этот человек сообщит важные сведения?..
Раздался стук в дверь, и дежурный доложил, что привел заключенного. Затем в кабинет вошел человек лет сорока с обросшим лицом и в изодранной одежде. Ослепленный ярким светом настольной лампы, прищурил глаза и остановился возле двери. Штангер внимательно посмотрел на вошедшего. Завелли встал из-за стола и бросил Штангеру через плечо:
— Переводи! — Затем он подошел к заключенному и спросил: — Как тебя зовут?
— Данэль Михалик.
— Откуда ты?
— Из Волковыска, но сейчас живу в Беловеже.
— Ты хотел поговорить со мной? Я слушаю.
— Я, герр майор, долго думал... Хочу жить. Я дам показания...
Штангер медленно, отчетливо переводил вопросы и ответы. Завелли сел, взял лист бумаги и сказал:
— Продолжай.
— Я был членом подпольной организации. Те одиннадцать арестованных — тоже из движения Сопротивления.
— Оружие, связи? — коротко бросил Завелли.
— Я знаю, где зарыто оружие: пять ручных пулеметов, семнадцать автоматов, пара карабинов, гранаты и боеприпасы.
— Чье это оружие?
— Тех арестованных.
— Кто прятал?
— Павел Нюркин.
— Кто принимал участие в диверсии около Наревки?
— Из этой группы участвовали только четверо. Главный там Никор. Его подпольная организация действует в основном возле Пружан и здесь, в Беловеже. Я знаю многих из них. Наибольшее число диверсионных акций отряд Никора провел...
Штангер с возрастающим интересом слушал показания предателя. Кличка Никор была ему известна. Не раз он слышал об этом отважном партизанском командире, дерзкие операции которого приводили в ярость фашистских заправил в Беловеже. Штангер, однако, спокойно курил сигарету и переводил показания Михалика.
— Я могу сообщить, герр майор, и другие важные сведения.
— Закури. — Завелли бросил ему пачку сигарет, а Штангер поднес зажигалку. Михалик глубоко затянулся, поперхнулся, вытер губы тыльной стороной ладони и продолжал:
— Накануне диверсии под Черемхой партизаны получили сведения...
— От кого? — не выдержал Завелли.
— От кого-то из Беловежа. Их информирует человек, имеющий доступ к секретным документам.
Завелли, пальцем вращая лопасти вентилятора, внимательно взглянул на говорившего. Штангер старался овладеть разыгравшимися нервами. Заключенный говорил медленно. Штангер переводил его слова на немецкий.
— Сможешь ли ты помочь обнаружить того, кто передает сведения? — спросил Завелли.
— Герр майор, его можно найти...
— Каким образом?
— Двое из арестованных знают, с кем Никор имел связь в Беловеже. Прошу перевести меня в ту камеру, где... — Михалик не докончил, так как кто-то постучал и дверь.
— Войдите! — со злостью крикнул Завелли в сторону двери: он не любил, когда ему мешали вести допрос, особенно такой интересный.
— Герр майор, пройдите в шифровальную комнату, вас вызывает «Валли I». Что-то очень срочное, — доложил дежурный офицер.
