он встретил троих часовых, но его не задержали.
Штангер шел по пустынной улице, разделявшей Беловеж на две части. Его остановил патруль из пяти жандармов. Они проверили документы, извинились, и он пошел дальше. Пока он достиг окраины городка, его остановили три патруля.
«Что-то многовато этих патрулей... Все находятся в боевой готовности. Интересно, проверяют ли они автомашины? Это очень важно. Логически рассуждая, должны контролироваться только машины, въезжающие в Беловеж...» — рассуждал Штангер.
Задержавшись в тени развесистого куста сирени, он вслушался в голоса, доносившиеся из здания, где располагалась рота жандармов. Штангер хорошо слышал стук сапог часовых. Дорога в пущу казалась пустынной.
Возвращаясь во дворец, Штангер по пути не раз предъявлял документы патрулям. Была уже поздняя ночь, но идти в свою комнату не хотелось, и Штангер направился по тропинке к озеру. Остановился перед памятником королю Августу III, потом взошел на мостик, переброшенный через ручеек, оперся о перила и заслушался звуками июньской ночи.
Далекие вспышки молнии — предвестницы приближавшейся грозы — отражались в голубоватой воде. Штангер стоял задумавшись, охваченный странным беспокойством. В любых ситуациях он еще ни разу не испытывал подобного чувства. Он никогда не думал о себе, хотя и отдавал отчет, что очередная операция может быть последней. Но сейчас, когда в пуще его ждали товарищи по борьбе, когда вместе с ним рисковала и Галина, — сейчас, как никогда, он очень хотел, чтобы все удалось...
Обернувшись, Штангер взглянул на очертания дворца, видневшегося на холме. Когда на какой-то миг молнии пробивали черные тучи, на фоне темного неба вырисовывались башни, башенки, крытые балконы. Штангер смотрел на все это, будто видел дворец первый раз в жизни. Сейчас он казался ему более грозным, более мрачным, чем обычно.
Штангер долго стоял как прикованный, не в силах оторвать взгляда от дворца, который время от времени освещался в темном мраке ночи белыми вспышками молний.
«Дворец... Беловеж, — мысленно повторял он. — Я пробыл здесь почти тысячу дней и тысячу ночей. Пережил тут все, что можно пережить. Все ли я здесь сделал, что мог? Сколько уничтожил врагов?.. Да, — ответил он сам себе, — я их много уничтожил, и они заслужили это за все преступления, совершенные на нашей земле...»
Перед его мысленным взором, как отдельные кадры фильма, пробежали картины пережитого: операция «Шифры»... Бланке... Покушение на Тирпинга и Бертеля... Операция «Ксавир»... Уничтожение Фляйнерта, Михалика, Бауэра, «Эйхе-ФА»... Борьба за жизнь Петра Наирова и победа над Клаузером... Уничтожение группы Фукса и Шумарского... Новогодний поезд... Сообщения в Центр... «Осталось осуществить последнюю операцию... Только бы нервы не подвели... — шептал он себе. — Не могу сказать, что я в восторге от задуманной операции, но у меня нет иного выхода. Сделаю все, как положено... Но почему я так волнуюсь? Может, потому, что наконец покидаю Беловеж? Если останусь жив, вернусь сюда после войны...»
На лицо ему упали первые капли дождя. Зашумели ветви и листья деревьев от первых порывов ветра. Накрывшись накидкой, он ускорил шаги.
Золотистый «мерседес» остановился перед охотничьим домиком. Хелен отправила водителя закусить в казино, а сама позвонила Штангеру. Он прибыл немедленно.
— Я приехала, дорогой! — Она бросилась ему на шею, крепко поцеловала. — Навсегда, — добавила шепотом.
— Прекрасно, Галочка, прекрасно!.. — ответил он, взволнованный. — У тебя не было неприятностей?
— Немного. Прежде всего ликвидировала все свои наиболее важные дела... И институт...
— Как это? — спросил он удивленно.
— В воскресенье вечером там вспыхнет пожар... — призналась она чуть слышным шепотом. — Такая маленькая зажигательная «игрушка», понимаешь?
— Смотри у меня... — погрозил он ей пальцем.
— Я же должна была как-то попрощаться со своей «прекрасной организацией». Не так ли?
Штангер понимающе кивнул, а она продолжала шептать:
— Давай не будем об этом говорить. Я и так туда бы никогда не вернулась... А ты все подготовил?
— Мне кажется, да. Меня беспокоит только одно — многочисленные патрули на улицах Беловежа. Но, я думаю, справимся. Только что видел Зеллгера...
— Он понравился тебе?
— Очень. Хорошо, что не очень толстый и невысокий...
Оба рассмеялись.
— Мы должны определить дату операции и сообщить об этом Никору. Думаю, что больше всего для этого подходит ночь с субботы на воскресенье. Многие выезжают в Белосток или пьют здесь.
— Итак, решено: воскресенье... — твердо сказала Галина.
— Где будет спать водитель?
— В той гостинице, где ночуют...
— Хорошо. Не забудь только взять у него ключи от автомашины.
— Они уже у меня.
— Вечером я тебе доставлю все необходимое для операции. Как вернешься — конечно, если поедешь с ним на инспекцию, — приходи в казино на ужин. И точно договорись с ним в отношении этого интимного воскресного вечера...
— В какое время?
— Как можно позже. Например, в девять вечера, можно в девять тридцать. В одиннадцать ночи начнем операцию. В десять тридцать вечера я проведу операцию с Лайсбергом и буду ждать от тебя звонка.
Когда попрощались, Штангер осмотрел автомашину, проверил запас бензина и пошел во дворец. Через несколько часов он увидел в окно, как Галина в сопровождении полковника Зеллгера и усиленной охраны отправилась на инспекцию.
Немного успокоенный тем, как идут дела, Штангер стал готовить сообщение для Никора:
«Будь готов в воскресенье вечером. Займи позицию вдоль дороги, возле мостика на реке Хвозна. Автомашина — «мерседес». Мой сигнал — смена света фар. Возьми радиостанцию. Предполагаемое время — 23.00—24.00. Подготовиться к заминированию дороги...»
— Штангер, иди сюда! — позвал Иорст, сидевший за столиком в казино в обществе Хайдена, Швинда и капитана Денгеля. На столике выстроились несколько опустошенных бутылок. Все уже были в приподнятом настроении.
— Что тебе? — спросил его Штангер.
— Хочу с тобой выпить и помочь поднять настроение.
— Настроение? — удивился Штангер.
— Не притворяйся. Твоя дама, кажется, наставляет тебе рога. Может, на нее так действует пуща? Ха-ха-ха! Видимо, полковник Зеллгер ей больше по душе... — Офицеры взорвались смехом.
— Отстань с глупостями! Лучше налей!
— Не переживай! Женщины изменчивы, как ветер! Не помню, кто это сказал... Не эта, так будет другая, — похлопал его по плечу Хайден.
— Пей.
— Да здравствует холостяцкая жизнь! — Иорст вдруг замолк на полуслове и приложил палец к губам, взглядом показывая на дверь. На пороге стояла Хелен и разглядывала казино.
Штангер подошел к ней, поцеловал руку и подвел к своему столику. Офицеры вежливо