потом спросил:
– У тебя нет выбора?
– Что? – едва приметно изобразили губы Итаяса.
Тучи разошлись, и луна теперь светила так ярко, что магические огни померкли. В лунных лучах Воин Выси казался бледным, точно призрак. Он стоял и смотрел на меня расширенными глазами, прозрачными как вода.
– Ты не изгой без роду и племени и не отшельник, которому безразличны люди, – сказал я спокойно. – Ты сын каманара и командовал войском. Ты хочешь добра своей земле. Тебе нравится слава. Ты любишь свою сестру. У тебя были десятки жен. Ты человек, Итаяс, хоть и разыгрываешь демона. Зачем тебе моя смерть? Никому никакого добра от нее не случится.
– Можешь говорить до утра, тебя это не спасет.
– Ты так и не понял?
Бледные глаза сузились. «Не так давно я беседовал с тигром пустыни, теперь – с горным барсом. – Я усмехнулся. – Что за нрав у всех этих славных котов». Таянец все понимал. Он не был глуп. Он, пожалуй, был слишком умен, этот горец, и поэтому-то сейчас разыгрывал передо мной не демона уже, а фанатика, захваченного одной мыслью. Иначе ему пришлось бы вслух и перед врагом признать то, в чем он не признавался даже себе.
«Я жесток», – подумал я не без удовольствия и встал. Я был выше горца, ненамного, но заметно. Итаяс отступил, когда я шагнул ему навстречу.
– Я спросил: где твоя судьба, Демон Таяна?
– Что тебе до моей судьбы?
– Итаяс, предскажи будущее.
Горец выплюнул ругательство. Я сделал еще шаг, и он снова отступил. Мне удавалось давить на него, но причина тому была не столько в силе моей воли, сколько в магии – «корона Бездны» медленно нагревалась, стягивая кожу. Когда-то знак помог мне справиться с Эрдрейари и Кайсеном. Итаяс стоил обоих великих старцев. Внезапно я понял, что не лицемерил, сказав: «Я счастлив был бы иметь такого подданного».
Плененный барс передо мной выгнулся, упираясь пальцами в непробиваемое стекло окна. Глаза его были как два лезвия. «Я не стану тебя ломать, – мысленно сказал я зверю. – Я не хочу сажать тебя на цепь. У нас одна цель. Не верь мне, но хотя бы... слушай».
– Предскажи будущее, – повторил я; это звучало уже как просьба.
– Тебе? Ты будешь мертв!
– Что случится потом?
Лицо таянца стало растерянным. Он снова отступил, хотя на сей раз я не двигался с места.
– Ты не можешь предсказывать мои действия, – сказал я без насмешки и превосходства. – Но можешь – все остальное. Итаяс, предскажи будущее. Что случится после того, как ты убьешь меня?
– Мне это безразлично! – выплюнул горец.
Я кивнул.
– Это граница, верно? Ты не знаешь, что случится после моей смерти. Ты не знаешь, что я сделаю или скажу, пока жив. Но ты уверен, что убьешь меня, хотя ни тебе, ни Таяну не будет от этого выгоды. Почему так? Почему ты не можешь свернуть с пути?
«Тебе нравится быть свободным и не знать страха, – добавил я безмолвно. – Но придется выбрать что- то одно. Либо я назову твой страх словами, и ты освободишься от него, либо ты забудешь о страхе и навсегда останешься его пленником».
Итаяс выпрямился. На лице его мелькнула улыбка.
На миг мне удалось разбить доспех его самоуверенности, но удержать преимущество я не сумел. Замешательство его прошло; он снова надел маску язвительного пророка. «Что за бес, – подумал я с досадой. – О чем он думает? Он опять что-то предвидит? Будь все проклято...»
– Императору уаррскому ведомо все под луной и солнцем, – проговорил таянец легко и ядовито. – Хочешь даровать мне истину?
– Я в самом деле знаю больше, чем ты. Но если ты боишься истины, я не стану мучить тебя ею.
– Ха!.. – Таянец резко выдохнул. Губы его растянулись в глумливой ухмылке.
Я помолчал. «Срок не важен, – сказал я себе. – Если не выйдет сейчас, значит, не вышло бы никогда». Знаки прожгли мне кожу, я мог только надеяться, что в полумраке комнаты это не бросается в глаза. «Корона» умолкла, пробудилась «чайка», подательница спокойствия. Глядя поверх головы Итаяса, я проговорил:
– Нами обоими управляет сила, которая сильнее нас. Выше этой силы нет ничего. Но я знаю о ней и могу сопротивляться. Ты – только чувствуешь. Поэтому тобой управлять легче.
Итаяс улыбался. Лицо его застыло, глаза казались стеклянными; я не был уверен, что меня слышат, но продолжал:
– Я могу отпустить тебя, чтобы ты сам вернул себе свободу. Я могу открыть тебе все, что знаю, и стать твоим союзником. Я не могу допустить, чтобы ты оставался слепым орудием этой силы. Так ты слишком опасен.
Улыбка таянца стала шире.
– Я занятный человек, император, – сказал он ласково. – Ты высокого мнения обо мне. Но это не важно. Уже поздно. Скоро появятся атомники.
Не это я ожидал услышать. Таянец не мог решиться и тянул время? Та, что любит играть честно, понуждает нечасто. Но я вряд ли верно представлял себе ход мыслей дикаря. Разум его темен. Мне казалось, что Воин Выси не вполне в здравом рассудке; должно быть, нелегко жить с даром предвидения. Я пожал плечами.
– Я же сказал, что удостоверился. Лириния действительно привела атомники к границе Ожерелья, но дальше они не пройдут.
– Лиринне? – мягко переспросил горец. – Да, эта рескидди тоже хочет твоей крови. Но ты не понял меня, император. Атомники появятся с другой стороны.
И залился тихим издевательским смехом.
Он имел на это право.
С трудом удерживаясь от того, чтобы провести по обожженному лицу ладонью и стереть знаки, я открыл дверь – за миг до того, как Эррет распахнула бы ее ударом прекрасной ноги. Я настолько устал, что даже «чайка» моя утихла; требовалось нечто из ряда вон выходящее, чтобы я снова почувствовал беспокойство.
– Морэгтаи... – начала Эррет.
Я поймал взгляд ближайшей Белой тени и указал подбородком за плечо.
– Таянца запереть и стеречь как царскую невесту. Разрыв пространства готов?
– Через полчаса будет, – ответил кто-то.
– Паровики?
– Разумеется.
– Эррет, расскажешь по дороге.
Я чувствовал себя выжатым досуха. Мучительно клонило в сон. Оставалась надежда, что в паровике мне удастся подремать немного. «Атомники, – безразлично повторил я. – С другой стороны. Другая сторона – это Кестис Неггел. Итак, что хочет сообщить мне Эррет?» Мы как раз рука об руку спускались по лестнице, и Эррет поглядывала на меня с суеверным страхом.
– Я имел беседу с пророком, – сказал я. – Полной картины событий у меня нет, но меня вряд ли можно сейчас чем-то удивить. Что случилось?
Эррет закатила глаза и села прямо на нижнюю ступеньку лестницы.
– Кровь небесная! – сказала она с нервным смешком. – Тогда куда мы спешим? Эрисен еще не в курсе. Я надеюсь.
– Не в курсе чего?
– Выгляни в сад, – предложила Эррет; улыбка ее застыла и превратилась в оскал. – Нас взял под крылышко гвардейский взвод, только что из Данакесты. Господин Атри трудится как проклятый. Через
