южных легенд – ни один шаг, ни одно сказанное слово и прочитанная строка не были случайны. Вспомнилось предположение, что события высшего года представляют собою схему гигантского заклятия. Это и в самом деле было так, но суть заключалась в другом. Когда маг намерен отменить или преобразить действие заклинания, он пишет схему, неизбежно включающую в себя элементы той, которой она противостоит. Высшему году в нашу эпоху противостало заклятие столь же величественное и неохватно огромное. И схема этого заклятия только что была дописана и завершена.
Я понял.
– Пора возвращаться! – с усмешкой сказал Кайсен.
Нас с нетерпением ждал Эрисен.
Я обменялся парой реплик с тенями, разрешив им удалиться, и обернулся к принцу-консорту. При виде Атергеро у него глаза полезли на лоб, он смешался и подобрался ближе ко мне. Кажется, чудеса, окружавшие меня сплошь, произвели на рескидди впечатление. Никак он решил, что я хозяин этих чудес... Итаяс поймал мой взгляд и подмигнул. Я не без труда сдержал усмешку.
– Морэгтаи! – провозгласил Эрисен, вложив в одно слово все испытываемые им чувства.
– Позвольте представить вам небезызвестного Атергеро, – учтиво сказал я и все же улыбнулся.
Атергеро непринужденно уселся на клумбу и завертел лохматой головой, разглядывая царский сад. Состояние его рассудка, сказать по чести, меня несколько озадачивало. Демон старшего поколения не мог уступать человеку в разумности, и я не слыхивал, чтобы они сходили с ума. Впрочем, особенностями психики демонов можно будет поинтересоваться чуть позже.
Юцинеле осторожно погладила Атергеро по спутанным патлам. Тот утробно заурчал.
– Так что же, – недоуменно уточнил Эрисен, – Гентереф вне опасности?
– Да. Можете успокоить градоначальника.
– Хотя бы скажите, что мне объявить общественности! – сдаваясь, взмолился принц. – Я понимаю, что Башня Бездны, различные феномены, Восточные острова, но...
Я поразмыслил.
– Силы магов союзной Уарры вовремя пришли на помощь, – предположил я и тут же поправился: – Нет, это не лучший вариант. Аллендору разумнее сообщить, что у магов Рескидды имелись старинные методики работы с демонами, подобными Атергеро. Поэтому, когда выбора уже не было, пришлось воспользоваться ими.
– И что дальше? – тревожно спросил Эрисен.
Меньше всего мне хотелось сочинять очередную фальшивку. Я понял, что делать с истиной, и только она занимала меня сейчас. Но принц-консорт требовал ответа. Я покосился на счастливого как щенок демона; тот назойливо ластился к княжне Таянри, одновременно ухитряясь бесстыже почесываться. Юцинеле хихикала. С усмешкой я подумал о том, какую власть красота имеет над силой, – и меня посетило озарение. Совсем недавно я собирался предоставить в распоряжение рескидди кое-какие разведданные Западного луча. «Правду говорить легко и приятно», – назидательно сказал я сам себе, а Эрисену предложил:
– Пусть газеты усомнятся в том, что Атергеро – действительно Воин Выси. Настоящий Воин ни при каких обстоятельствах не напал бы первым. Трагический инцидент под Гентерефом, полагаю, должен навести общественность на определенные мысли. Заявите, что не можете отдать демона в руки некомпетентных людей. Третьего «случайного» нападения допустить нельзя.
Эрисен отступил на шаг; на лице его выразилось потрясение.
– А ведь вы правы, – сказал он.
«Разумеется, прав», – мысленно заметил я.
– Тогда где истинный Воин? – вслух подумал принц.
Итаяс, маячивший рядом с сестрой, ухмыльнулся, но под моим взглядом мгновенно сделал каменное лицо.
– В этом контексте, – сказал я многозначительно, – мне совершенно непонятна агрессия Аллендора. Мы в Уарре могли объяснить для себя причину их показательных маневров и форсирования военных разработок. Высь демонстрировала силу Бездне. Но зачем провоцировать Древний Юг?
Эрисен помрачнел.
– Я боюсь, что конфликт еще далеко не исчерпан, – сказал он и вдруг добавил с сердцем: – Побери бесы все эти магические циклы с их законами! Я вижу настоящее положение вещей, Морэгтаи, и оно мне не нравится. Слыхал я, знаете ли, о гипотезе, что нет в природе никаких циклов. Право, я склонен в это поверить.
Я помолчал. «Как бы то ни было, во многом Эрисен прав», – пришло на ум.
– Есть время подготовиться к войне, принц.
Усы Эрисена печально опустились.
– Как ни горько это сознавать... Я оставляю вас, Морэгтаи. Сегодня вечером или завтра пришлю человека. Нам многое нужно обсудить.
Я кивнул.
Проводив принца взглядом, я подошел к настоящему Воину. Итаяс ухмылялся, довольный, как сытый кот. Некоторое время мы смотрели друг на друга.
– Ты знаешь, – наконец сказал я.
– Знаю, – кивнул Итаяс и не удержался от самодовольного: – Я с самого начала это знал.
Атергеро заворчал и вытянулся поперек клумбы, укрывшись рукой от яркого солнца. Юцинеле присела рядом с ним, с любопытством поглядывая на нас, но, очевидно, не прислушиваясь. Она гладила Атергеро по голове. Тот блаженствовал. Послушный и любящий демон рядом вселял в девушку уверенность, она уже не тушевалась и не бледнела.
Итаяс посмеивался.
– Ты хитер, – признал я. – Пожалуй, даже слишком. Но я не гневаюсь.
– Я счастлив. – Горец расплылся в улыбке. – Ты оказываешь нам честь, император. Но не думай, что оказываешь нам благодеяние. Лациаты называют меня Демоном. Скоро они увидят, сколько в этом истины.
– Вот как?
– Я дам тебе великий дар, – сказал Итаяс, глядя мне в глаза с усмешкой скорее лиса, чем барса. – Сейчас – Таян и Кэтукам, к зиме склонится Ора, весной – Имарикам и Дзерасс.
Брови мои поползли вверх.
– Это обещание?
– Это предсказание.
Я немного подумал.
– А что скажет твой отец?
Итаяс пренебрежительно фыркнул.
– Я вижу его сердце. Он смирится. Золотая клетка лучше железной.
– Ты неласковый сын, – усмехнулся я.
– Я не питаю почтения ни к пышности, ни к знатности, ни к старости. Только к доблести и мудрости, император.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, улыбаясь. «Кажется, это было что-то вроде лести», – решил я; бескомпромиссность горца меня забавляла. Оставалось тайной, когда он успел переменить свое мнение, но издевательские подначки сменились фамильярным расположением. Чтобы избежать неловкости, приходилось отвечать тем же; счастье, что у нашей беседы не было свидетелей, кроме безумного демона и Юцинеле, которую нарушения этикета не смущали. «Если Итаяс действительно с самого начала все знал, – занимал меня вопрос, – тогда почему... Нет, мысли пророка понять невозможно».
– Чаарикам вместе с прочими каманами станет частью Таянри, – в тон Итаясу сказал я. – Горцы по обычаю получат освобождение от налогов на пять лет. Но набеги должны прекратиться.
– Я об этом позабочусь, – ласково пообещал Итаяс.
Мне вспомнился давний совет в Кестис Неггеле; я сказал тогда своим сановникам, что Итаяс способен залить Лациаты кровью куда успешнее имперских войск. Я был бесовски прав тогда. Пожалуй, на Итаясов век сражений хватит, а там – все буйные головы успеют скатиться с плеч...
