— Какой ты шутник, — Марина Семеновна смеялась.
— Он у меня шутник, — сказал отец, бросив на сына недовольный взгляд. — Он очень большой шутник…
— Между прочим, я тоже люблю шутить, — сказала Марина Семеновна. — Я очень люблю смеяться, ха-ха-ха! Я люблю веселых людей!
— Марина Семеновна, пожалуйста к столу, — сказала бабушка Варвара светским тоном. — Клавдий, Станислав, садитесь… Юра, ты где?
— Иду! — Юрка вышел из своей комнаты, где он рассматривал новую книгу о футболе.
— Садись с нами, матушка.
— Сейчас, Клавдий, подожди минуточку, жаркое томится…
— Давайте, я помогу вам, Варвара Петровна! — предложила свои услуги Марина Фабрициева.
— Сидите уж, — ответила бабка Варвара. — Помощи особенной от вас не требуется…
И по лицу бабки, и по ее разговору, и по всему ее поведению Станислав сделал вывод о том, что она недовольна случившимся. Станислав понял, что он не одинок.
Наконец, все сели, бабушка Варвара — с самого края.
Стрельнула пробка из-под шампанского. Клавдий Сергеевич разлил вино по стаканам.
— Итак, товарищи Вахтомины, — отец поднял стакан. — Хоть и не мне полагается говорить речи в подобных ситуациях, ничего не попишешь, придется говорить. Уважаемая матушка, мои дорогие сыночки, перед вами сидит Марина Семеновна Фабрициева — моя жена, прошу, что называется, любить и жаловать. Я не могу требовать от вас какого-то особого отношения к ней, но вы должны всегда помнить, что Марина — это я, а я — это… Короче говоря, мы давно знакомы с ней…
— Знаем, — вставила бабушка.
— Да. Так вот. Мы давно знакомы с Мариной, и вот теперь… Э-э… — Отец запнулся, но вскоре продолжал: — И вот теперь мы решили пожениться. Прошу учесть это обстоятельство и сделать выводы.
— Сделали уже, — снова заметила бабушка Варвара.
— Учли уже, — в тон ей сказал Станислав.
— Я хочу со всеми жить дружно, — сказала в свою очередь Марина и посмотрела на Станислава. — Чтобы все было хорошо. Да, Юрик? — Она положила ладонь мальчишке на голову.
Юрка отодвинулся, сказал:
— У меня голова грязная, тетя Марина.
— Что? Ха-ха-ха!
— Юрий, не сочиняй! — строго прикрикнул отец.
— Я же в футбол играл. На улице, — сказал младший брат. — А там пыль.
— Короче говоря, — продолжал Клавдий Сергеевич, — вы слышали мой тост. А теперь давайте выпьем.
Они выпили.
И молча ели вкусное жаркое.
И Станислав удивился, что отец выпил целый граненный стакан шампанского вместо того, чтобы выпить томатный сок, который в стакане же стоял перед ним.
Ночью Станислав снова долго не мог уснуть. Он слышал голоса отца, бабушки Варвары, Марины Фабрициевой; они ходили по горнице туда-сюда, что-то переставляли, хлопали дверьми, стучали молотком, и казалось, что так будет продолжаться всю ночь.
Не успел Станислав уснуть, как пронзительно зазвенел будильник. Это было невероятно. Неужели ночь кончилась? В горнице стояла тишина. Станислав вышел — и увидел: ночью сделаны кое-какие перестановки. Стол переехал к окну, сервант переместился к другой стене, исчезли табуретки. В углу стоял на тумбочке большой блестящий радиоприемник. Когда успели его привезти? Но тут Станислав вспомнил о большой машине, о которой говорил ему Юрка, и все стало ясно. В комнате появилось много новых вещей, которые Станислав заметил не сразу. Новые стулья, новые занавески на окнах, небольшой коврик на полу… Совсем чужой стала комната.
Пришла с улицы бабушка Варвара:
— Уже проснулся? Вот и хорошо. Самовар так и пышет, вас дожидаючн. А там словно повымерли… — Бабушка Варвара неодобрительно сомкнула губы.
— Вы что, всю ночь носили ее вещи? — спросил Станислав, кивнув на дверь, за которой спали отец и его новая жена.
— Всю не всю, но потаскали много всякого добра — нужного и ненужного, половину выбросить можно… — Бабушка Варвара понизила голос. — Скажи мне, Станислав, я старая уже, не понимаю многого; скажи мне, зачем человеку три зимних пальто?
— Не знаю…
Станислав пил чай, а бабушка Варвара тихим голосом жаловалась ему на своего сына и на Марину; Станислав ничего не слышал. Он был далеко от этого дома…
Три года — вот что нужно Станиславу Вахтомину. Ему нужно прожить три года, и такой отрезок времени никак не уменьшить, вот что плохо.
Незаметно наступил сентябрь, Юрка пошел в школу, но Станислав дальше учиться не стал.
Станислав приохотился бывать у Тамары Акимовны. Он приходил сюда в те дни недели, когда работал во вторую смену. Они вдвоем пили чай и болтали о пустяках, слушали музыку. Сначала Станислав стеснялся женщины, но после двух-трех визитов больше не робел. Станиславу нравилось копаться в книгах, которых у Тамары Акимовны было великое множество; некоторые из них она давала ему домой почитать. Станислав узнал о любви Тамары Акимовны к Салтыкову-Щедрину, Чехову, О. Генри, Ильфу и Петрову. Он начал брать у нее книги этих авторов и прочитывал их залпом.
Станислав стал невольным свидетелем отцовского визита к Тамаре Акимовне. Это случилось вскоре после того, как отец женился на Марине Фабрициевой. Станислав направился в гости к своей доброй знакомой и вдруг увидел, что возле ее дома остановился грузовик; знакомые парни спрыгнули из кузова на землю, из кабины вылез отец. Все трое вошли в дом и некоторое время не показывались. «Сейчас шифоньер вынесут», — решил Станислав.
Рабочие вынесли части шифоньера, погрузили их в машину, затем вынесли сервант и стулья. Потом из дома Тамары Акимовны вышел отец, мрачно полез в кабину, сильно хлопнул дверцей. Грузовик сорвался с места и укатил в деревню Вахтомино.
Когда через минуту Станислав вошел к Тамаре Акимовне, она встретила его загадочными глазами и улыбнулась:
— Вот это другое дело.
— Что именно?
— Ты — другое дело. Видел отца?
— Я подглядывал за ним из-за угла.
— Ну вот. Твой отец — одно дело, ты — другое. Кстати, хорошо, что ты пришел. Ты поможешь мне принести из сарая мои старый шкафчик.
Станислав увидел, что Тамара Акимовна не такая веселая, какой она была почти всегда. В голосе женщины было слишком много бодрости, в улыбке — много лишней яркости, в глазах — много блеска…
Станислав задал вопрос, который давно уже вертелся у него на языке:
— Тамара Акимовна, неужели вам нравился этот человек? — Он мотнул головой в сторону двери, давая понять, что говорит об отце.
Тамара Акимовна спросила в свою очередь:
— Станислав, а почему же он не может нравиться, этот… человек?
— Потому что он эгоист, — смело ответил Станислав. — Я только сейчас понял это.
— Он твой отец.
— Да. Конечно.
— Я хочу сказать…
— И я об этом, Тамара Акимовна. Я бы с радостью слушался его, если бы он был другим.
