Так что смарт-сетка, а пуще того — сканеры и артиллерия. Заметь вовремя, стреляй метко.
Заметить бы…
Час назад Диас изложил план.
— Вкратце, — сказал он. Помолчал, вытер пот со лба. — Наша задача понятна. Какая задача у ррит?
— Тоже понятно, — сказал кто-то.
— Ну озвучь, — почти добродушно сказал Диас.
— Нас перебить. И на наших костях сдохнуть.
— Вот и неправильно, — сказал Хольм. — У них вообще нет боевой задачи. Они — не отряд.
— Чушь.
Свен безнадёжно покосился на капитана.
— Слушать ксенолога, — отрезал тот.
— Ррит произошли от хищников-одиночек, — устало сказал Хольм. — И они очень легко уходят обратно в это состояние. Сейчас у них нет боевой задачи, есть только свои воинские понятия. А раз нет задачи, нет отряда. Нет лагеря. И пока мы тут сидим, как овцы в загоне — и не будет. Мы овцы, они тигры.
— Ты это к чему?
— Это может продолжаться сколько угодно. А время идёт. Срок нам дан большой, но конечный. И соотношение пока что — четырнадцать наших на одного котёнка с Кадары.
После такого оптимистичного вступления диасов план действий показался не очень-то приятен.
Попытка начать против засевших в джунглях ррит операцию по всем правилам приведёт к тому, что воины, сосредоточившиеся сейчас на своей чести, то есть священных лезвиях, а также когтях и клыках, снова возьмутся за пушки. Значит, операция не должна выглядеть таковой.
— Поступим тупо, — сказал капитан. — Враг умён, и враг нас презирает. Им ясно, что мы не поднимаем броневики, потому что боимся их огня, так? Ясно, что в центр нам попасть нужно… Мы пойдём по грунту.
— Город нам ещё простят, — тихо сказал Хольм. — Но если сожжём окрестности центра… расстрел…
— Ничего жечь не станем.
— Идти пешком по джунглям? — изумился Лакки. — Да там же ррит дом родной! Нас передушат как птенчиков.
— Ррит-одиночка, — проговорил Диас, — с полностью отлетевшей крышей видит, как по лесу прёт десяток вооружённых людей. Отличный случай соблюсти честь, так, Свен? А драконов они не чуют…
И тогда Хольм улыбнулся.
Операция шла пятый день.
Лакки переставлял ноги, вертя в мокрой ладони рукоять ножа, и думал, что человек, живучая тварь, ко всему привыкает. Сила тяжести ещё ничего: она тут немного больше земной, но разница чувствовалась только первые дни. Вот жара…
Буйные джунгли, по которым они нарочито медленно плелись пятый день — это флора субарктического пояса Третьей Терры. А на экваторе — не выжженная пустыня, чего можно было бы ожидать. Свои, экваториальные джунгли. Вот уж где человеку точно не место. Что там обитает? По слухам, по старым отчётам, симбиотические виды: настоящая жизнь в бережных объятиях псевдожизни.
Операция шла пятый день, и, кажется, успешно. Более-менее. Хорошая военная операция, двое убитых, двое раненых со своей стороны… двое убитых солдат противника.
…солдат.
Кто-то из штабистов это сказал, прикидывая формулировки отчёта, и сам озадаченно поморщился. Не прикладывалось к ррит понятие «солдат» никаким боком. «Воинов? — пронеслось в голове у Джека, — много чести. Единиц живой силы?»
Тогда военный ксенолог Свен Хольм усмехнулся, глядя на носки своих ботинок, измаранных в сиреневой каше, и проговорил: «Особей, Мэтью. Особей».
Уничтожено две особи врага.
Всего, стало быть, три; учитывая, что при самом удачном для людей раскладе ррит на планете находилось не меньше тридцати, работёнки оставалось ещё до черта. Но это была нормальная солдатская работа, толковая, небессмысленная. Не то, что сидение, как в хлеву, в осаде трёх десятков разумных тигров. Головастый всё-таки мужик капитан…
— Привал, — сказал Лакки, глянув на небо в просвет между кронами. — Крайс, порасчисть слегка.
Крайс-воздвигнись поднял лёгкий каттер. Примерился.
Квазицитовая история его нервировала. Поэтому жечь лес он старался не до почвы, а сберегая пни и растительность на корнях. Счастливчик не был уверен, что псевдоживым есть какая-то разница, но напарника не разубеждал. Пусть.
Полторы дюжины голосов выругались хором: одно из подсечённых каттеров деревьев упало не за пределы расчищенной прощадки, а поперёк неё.
— Сжечь? — заколебался Крайс, алкая мнения Лакки.
— Ушлёпки плачевные, — добродушно отозвался командир, — сидеть на чём будем? — и отмахнул рритским ножом пышную ветку.
— Венди, — посоветовал Лэнгсон, жуя плитку концентрата, — отключила бы ты терморегуляцию.
Известных плодов поблизости не наблюдалось, так что пришлось давиться воплощённым ханжеством из пайка.
— Я сдохну, — огрызнулась та.
— Ты её ночью не отключала. А если будешь костюм сутками гонять, сдохнут батареи. Или контур перегорит. И что ты тогда делать будешь?
— Тогда, — ехидно сказала Венди, блеснув глазами из-под рассыпавшихся рыжих кудрей, — ты отдашь мне свой.
Лакки аж подавился.
— Скажешь, нет? — осведомилась змея, поглаживая по черепу живое оружие. — Разве ты не джентльмен, а, братец? Не рыцарь?
Фафнир засмеялся. Джек руку был готов дать на откушение, что дракон засмеялся. Почти на человеческий лад.
Несмотря на исправные костюмы, хорошо себя чувствовал один Фафнир, который служил экстрим- операторше транспортным средством. Вильямс казалась грузной из-за экзоскелета, он действительно весил немало, и казалось, что шипасто-костлявый, как ночной кошмар, нукта под грузом вот-вот переломится пополам.
«На него броневик можно уронить, — небрежно сказала как-то Венди. — Только лучше не рисковать — обозлится!»
Чем дальше, тем меньше Джек верил в то, что нукту легко обозлить.
Обозлить легко экстрим-оператора.
На границе выпаленной территории медленно роняли бирюзовую листву деревья, вскользь задетые каттером. Их стволы почернели, сгорели ближние ветки. Чуть дальше, в густеющей чаще, метались и вопили местные звери, судя по размерам и воплям — не «хищь» Дикоу, просто пушистые твари. Фауна Третьей Терры изучена только эмпирически, и то лишь полюса и субарктика…
Лэнгсон жевал и думал, что его группа идёт как не по той планете. Вроде маршрут верный, идут шумно, тяжёлого вооружения, кроме вот этого, биологического, слюнявого, нет… а вокруг одно непуганое зверьё. Через пятнадцать минут — условленное время связи, отчёт за восьмичасовой интервал. Опять, небось, расскажут о чужих успехах. За группой Ричардса почти сутки идёт какой-то котёнок, мало не позирует на камеры — весь в воинских цацках.
Счастливчик покосился на Фафнира. Сверхчувствительный живой сканер дремал, зачем-то обвив
