сымитировать рритскую красоту.
У противника — не только легче, удобней, функциональней.
Красивее.
На покрытых узорами поверхностях особенно заметны были следы драконьих когтей. Местами Джеки продрал композитный лист насквозь. «Это ж какие у него когти?!» — подумалось тогда Лэнгсону. Он знал, конечно, драконы — твари пуленепробиваемые, но что плоть живого существа, пусть инопланетного, может быть прочнее доспешного сплава… Сержант успел привыкнуть к приписанному к ним дракону, но тогда ему опять стало неуютно.
Представь-ка, что такое — рядом. Даже ручное. Оно же весь отряд в две минуты не только прирежет, но и умнёт…
Пусть лояльны. Но рычать-то они отлично могут. Значит, могут и что другое… Джек не сомневался, что если рыжей Венди будет всерьёз угрожать представитель человеческой расы, Фафнир не задумается о своей лояльности, выпуская бедняге кишки.
Кругом по-тихому собирался личный состав гарнизона. Близился спектакль.
«Скоро третий звонок», — подумал яйцеголовый Джек и ухмыльнулся хитрой гримасой Лакки.
Венди и Кесси стояли плечо о плечо. Одна высокая и белокожая, вторая маленькая и смуглая; обе поджарые, прямые и такие высокомерные, что и смотреть-то на них не хотелось. Определённо, экстрим- операторам было вредно собираться купно. Характерцы боевых баб, и так не сахар, портились на глазах даже при том, что драконы их шастали вдалеке отсюда, на опушке. Там, где выпаленная неделю назад земля вновь покрывалась настырной растительностью.
Джек задался вопросом, могут ли экстрим-команды на таком расстоянии общаться в своей манере, но близилось шоу, и проводить исследования он постановил попозже.
Появился Дикоу, голубовато отсвечивая лысиной. Вид у интенданта был довольный и предвкушающий.
Тоже не пир для глаза.
Джек понимал, почему устраивается шоу. Почему командир гарнизона разрешил затравить пленного. Ррит, строго говоря, вообще не бывают «пленными». Ровно в той мере, в какой пленным можно назвать попавшего в яму тигра. Шут знает, таково веление воинской чести или просто просыпается звериная натура, но по человеческим меркам они делаются совершенно невменяемы. Допросить ррит почти невозможно. Свен как-то рассказал, что результативные допросы можно пересчитать по пальцам, и все они входят в учебную литературу по теме. Проводили эти беседы не следователи и не прошедшие ликбез служаки вроде самого Свена, а мастера логических игр, шахматисты от душеведения. Виртуозы.
Свен честно попробовал.
Хотя бы о том, насколько высок у ррит болевой порог, ему не нужно было рассказывать.
…их победили! Победили! А они смели охотиться на победителей. Брезговать ими. Смеяться. Оказывать честь червям с особенно жёсткой шкурой, вытачивая звенья ожерелий из их костей. Будь то просто человеческие кости, такой гнев, может, и не загорелся бы в сердцах; но это были кости ГЕРОЕВ.
Иных бы — не удостоили.
За неделю потери гарнизона составили четырнадцать человек.
Остатки трупов выносили к границе руин. Как кот приносит к порогу добытую мышь. По тому, насколько сильно были изуродованы тела, легко определялось, успел ли солдат обернуться, ударить, глянуть в глаза.
Материал для бусин брался из разных мест.
…Месть.
Око за око.
Мы твари, животные, добыча? Хорошо.
Вы тоже.
Всё это представлялось Джеку логичным. Однако на харе интенданта не замечалось мстительности или гнева. Одна липкая паучья сытость.
Неприятный был тип Дикоу. Но броневики выбил. Стало быть, остальные соображения следовало засунуть в задницу.
Винс подогнал кар к самому краю и, точно мусорный бак, вывалил клетку над котлованом.
…приземлился на четыре, как огромный кот; припал к полу, озираясь. Тряхнул гривой, замарав концы кос в белой пыли. С ррит сумели каким-то образом снять броню, сорвали костяное ожерелье и серьги, но обирать цацки помельче с рук и волос чересчур рисковое и тягостное было занятие. Что-то на кошечке ещё блестело…
Лакки, не веря своим глазам, прищурился. До смарт-очков было не добраться; Джек схватил браслетник, включил камеру и загнал зум до максимума.
Точно. В косах ррит, словно традиционные зажимы, поблёскивали вплетённые звёздочки — звёздочки с офицерских погон.
— Эп-пическая сила… — пробормотал Лакки. Гривастый был ещё круче, чем казался с виду.
Колени над спиной: прыжковый упор. Будь бывший гараж на метр мельче, ррит выбрался бы из него одним махом. И повис на чьём-нибудь горле… Это Свен давал консультации по части средней длины прыжка у представителей самой высокоразвитой расы Галактики.
Вокруг молчали. Кто-то что-то наладился поначалу дурным голосом вопить, но усох сам.
Слишком близко. Обезоружить ррит можно, только вырвав зубы и когти. И всё равно — задушить, кости переломать, яйца оторвать тебе он и так сумеет. Вдруг? Вдруг выберется? Они невероятно живучи, у них три сердца, и даже с пулей в голове ррит может успеть пробить тебе горло клыками… а драконы далеко. Стерегут других хищников, свободных, вооружённых.
Казалось, только сейчас земляне поняли, какое опасное наладили шоу.
Казалось.
Представитель высокоразвитой расы выпрямился.
Поднял голову. Жёлтые глаза сузились, когти скрылись в пальцах — руки пятипалые, почти человеческие — нервные губы закаменели. Рритский воин обвёл взглядом пялящееся отребье. Здесь некому грозить, не перед кем яриться. Чтобы быть удостоенным хотя бы презрения, надо для начала подняться над животным миром. Как презирать червя? Им можно лишь брезговать.
— Ему сейчас горло себе разорвать западло, — глубокомысленно сообщил Свен. — Очень мы позорные х’манки.
Джек, чуть было не усовестившийся своей х’манкской природы, ею же восхитился.
Вот такая мы хладнокровная пакость.
И мыслим научно.
Все ксенологи, вытянувшие результативный допрос, разыгрывали мотив ничтожества х’манков.
С кара сняли вторую клетку. Она, мелкая, не подходила к автоматическому подъёмнику, приходилось таскать волоком. Винс случайно положил на неё руку и отдёрнул, грязно ругнувшись. Под рукав заструилась кровь. Не иначе, лихая «белка» сумела просунуть клюв между прутьями и отхватить с ладони кусок мякоти.
На помощь Винсу пришли соседи. Обнаружилось, что идею Дикоу подал, но по поводу её реализации конкретных планов не имел. Началось разбирательство, многоголосая ругань, которую перекрывало верещание почуявших неладное «белок». «Скоро ночь уже», — с неудовольствием пробормотал Свен и пошёл налаживать освещение — подгонять «крысы» с прожекторами.
А ррит всё-таки прыгнул.
Он понимал, что не доберётся до х’манков, только обдерёт когти о бетон и опозорится. Поэтому прыгнул не на стенку котлована, а внутрь его, туда, где возвышался обломок опоры-колонны, напоминавший квадратный пень с метр в поперечнике.
Прыгнул и уселся там на четырёх, замерев изваянием. Лишь измаранные в пыли чёрные косы трепал ветер, и трофейные звёзды блестели в них. Теперь он был ещё ближе, почти вровень со зрителями; но при
