– Конечно, люблю, – она смотрела ему в глаза. – Я всегда буду любить тебя.
– А я дом затеял строить, – Егор показал на сваленный кругляк. – С лешим договорился. У бабки, знаешь, хорошо. Но неудобно постоянно их с дедом тревожить.
– Дом он строит, дурачок, – Алена ласково провела рукой по его лицу. – Ты изменился, Егор. И, тем не менее, ты тот же. Я понимаю, у тебя была серьезная причина меня возненавидеть. Я понимаю, что очень виновата. Я…
– Не надо, – Егор прижал ладонь к ее губам. – Все позади. Что было, то прошло. Давай все по новой. С чистого листа. Без обмана и недоговорок. Обещай.
– Обещаю, – Алена снова прижалась к нему.
– Тогда пошли к бабке, знакомиться, – потянул ее в сторону леса Егор. – Ты не бойся. Она добрая, – подмигнул он, увидев замешательство женщины.
– Я и не боюсь, – сказала Алена, – но, может, сначала разберемся с документами?
– С какими документами? – застыл Егор.
– На особняк. На имущество твоего отца. Он, кстати, составил вполне грамотное завещание. По нему ты уже вступил в права наследования, – Алена полезла в сумку, вытаскивая папку. – Я договорилась с юристами. Деньги в сейфе ты оставил. Вот отчет по расходам. Как ты и предлагал перед своим отъездом, я перерегистрировала нашу фирму. Здание переоформили. Все работает, все в порядке. Уж извини. Я даже была в лаборатории. Надо же было пополнить запас лекарств и микстур. Вот только Светловолосого пришлось уволить. Мужик совсем чокнулся. Ходил и у всех прощения просил. Но я нашла другого начальника охраны. Вот его рекомендации. Я привезла.
Егор внимательно слушал Алену, темнея лицом. Но она, не замечая его реакции, все доставала и доставала из папки новые документы.
– Ален, ты сложи все обратно, – произнес Егор, – это бумаги. В лесу сыро. Промокнут.
– Ты прав, – кивнула Алена. – Когда отсюда идет ближайший поезд?
– Да хоть через час, – мрачнея еще больше, сказал Егор.
– Тогда давай поторапливаться, – Алена закрыла сумку. – Быстро знакомимся с бабушкой. Потом идем на вокзал, – она критическим взглядом окинула его одежду. – Поедешь в этом. В городе все купим.
– Алена. Ты зачем приехала?
– За тобой, разумеется, – поразилась она вопросу. – Ты же не собираешься всю жизнь прожить в глуши? Да еще имея такие деньги. Перед тобой открыт весь мир. Как только я сон увидела, с названием этого чертова полустанка, сразу все поняла. Мы должны быть вместе. Я собрала документы и поехала.
– Мне жаль, что ты проделала долгий путь зря, – сказал Егор. – Я никуда не еду.
– Не глупи, – Алена попыталась улыбнуться. – Я понимаю, у тебя был тяжелый период. После всего, что произошло, надо было отдохнуть. Собраться с мыслями. Но пора возвращаться в реальный мир.
– Я не хочу.
– Чего же ты хочешь? – От возмущения Алена топнула ногой.
– Я хочу быть с тобой. Я думал, ты приехала, чтобы остаться, – произнес Егор.
– Здесь? – Алена брезгливо обвела рукой лес.
– Ты права, – кивнул головой Егор. – Здесь тебе не место. Уходи.
– Егор, ты не понимаешь…
– Уходи, немедленно, – Егор так строго посмотрел на Алену, что она растерялась.
– Но ты обещай, что подумаешь над моим предложением, – пятясь, сказала она.
– Уходи, – жестко повторил Егор.
– Я все сохраню, – залепетала Алена, – все деньги. Ты не думай. Фирма оформлена на твое имя. Я управляю по доверенности.
– Убирайся! – Егор выставил руку, и Алена снова оказалась на перекрестке. Лес темной кромкой виднелся где-то на горизонте.
– Псих, – прошептала она, прижимая к груди папку с документами. – Псих, – повторила она, чувствуя, как злые слезы текут у нее из глаз. – Ты все равно вернешься ко мне.
Она осторожно промокнула лицо носовым платком, чтобы не тянуть кожу, и огляделась. Надо было выбираться отсюда.
– Уже возвращаетесь, красавица? – послышался непонятно откуда голос Макара. На дороге показалась сначала голова лошади, а потом и вся телега с извозчиком.
– Морока с вами, – вздохнул возница, – только домой вернулся, немедля обратно позвали. А вам, видать, тяжело пришлось? – Он посмотрел на нее с жалостью.
– Мне на вокзал, – нахмурилась Алена. Она поняла, что потекла косметика. Следовательно, выглядела она теперь нелучшим образом. Ничего, в поезде приведет себя в порядок. Когда там он должен быть? Через час? Они в молчании доехали до станции.
– Вот деньги, – Алена полезла в кошелек и протянула мужику, сидящему к ней спиной, крупную купюру.
Он повернулся и застыл, с ужасом смотря на нее.
– Не надо мне ничего, – выдавил он, – ты того, иди себе на поезд.
Алена пожала плечами и вышла на платформу. Она успела. Поезд как раз подъезжал к станции. Продавщица с пирожками радостно раскладывала товар.
– Слышь, – обратилась она к ней, – ты-то откуда узнала, что второй состав пустили?
Алена закатила глаза, ее достала надоедливая торговка.
– Бери пирожки. Хорошие. Сама пекла, – словно не замечая пренебрежения, продолжала бабка. – Видно же, что устала, сердешная. Вона, лица на тебе нет.
К счастью, поезд уже остановился. Алена зажала в руке приготовленные для проводницы деньги. Лязгнула дверь, спустилась складная лесенка. Проводница выглянула наружу и, увидев ее, покачала головой.
– Эй, студенты, – крикнула она в тамбур, – хватит курить. Помогите бабушке подняться. Стоянка всего три минуты.
– Бабушке? – Алена оглянулась. Неужели старушка с пирожками решилась на путешествие?
Но вылезшие из вагона два молодых парня без особых усилий подхватили Алену под руки и буквально внесли в вагон.
– Что, бабуля, решила столицу посмотреть? – пошутил один из них.
– Какая я тебе бабуля?! – возмутилась Алена и, расталкивая пассажиров, бросилась к туалету в конце вагона. – Этого не может быть, – прошептала она, глядя в разбитое зеркало на стене. – Это неправда, – она торопливо полезла в сумку. Документы высыпались из папки на грязный пол, но Алене было не до них. Она нашла косметичку и открыла пудреницу. Крик застрял у нее в горле. На Алену смотрело сморщенное старушечье лицо. Пергаментная кожа. Истончившиеся от старости губы. Крючковатый нос. Впалые щеки.
– Ты потеряешь самое дорогое, – зазвучало в ушах проклятие Полины. – Самое дорогое для тебя, – повторила Полина, глядя из зеркала.
Алена вскрикнула и рухнула на пол.
Егор сидел на срубленном дереве, обхватив голову руками. Ему еще никогда не было так плохо. До сих пор где-то там глубоко еще теплилась надежда, что все образуется. Что любимая женщина передумает. Поймет, что была неправа. И все будет хорошо. По-настоящему хорошо. И только сейчас он понял: все это время любил абсолютно чужого человека. С другими взглядами на жизнь, с другими представлениями о том, как нужно ее выстраивать. Но почему тогда он не переставал ее любить? Почему даже теперь, глядя, как она уезжает на телеге, ему хотелось одного: вскочить, догнать, остановить. Заставить остаться с ним.
– Заставить? – Егор произнес это слово вслух. Ему показалось, что оно черное и шершавое на вкус. – Не собираюсь я никого заставлять, – пробормотал он и, взяв топор, подошел к дереву. Поваленное, с обрубленными сучьями, оно напомнило Егору его самого. Алена права. Он один в глуши. Нет у него здесь ни корней, ни веток. Только бабка да дед-привидение. Общаясь с ними да лешими, он собирается жить дальше.
– Егорка, ты как? – Голос бабки вывел из раздумий.
