и до этого не дремал, успевал запечатлеть в кадре золотой браслет и перстни, что были на руках у Шаруна. Теперь же он снимал крупным планом содержание ларца.
Борису было интересно, как отреагирует на эту хвастливую выходку своего протеже Елена. Она была невозмутима. Дальше следовали вопросы о 'линкольне': откуда он, сколько стоит и зачем в таком маленьком белом городе такая большая черная машина? Неужто недостает 'фордов- скорпио' и 'мерседесов'? Шарун ответил, что Торговый дом сотрудничает со многими зарубежными фирмами, а там принято не только встречать, но и провожать по одежке. Он убедился в этом на личном опыте. Любая уважающая себя фирма должна иметь одну, а то и нескольких представительских автомобилей, и Торговый дом Шаруна не исключение. 'Мы должны встречать наших партнеров в аэропорту только на 'линкольне', — сказал Шарун. — Это так же обязательно, как то, что на руке владельца Торгового дома должны быть часы 'Ролекс' с золотым браслетом, и то, что от него должно веять одеколоном 'Ив Сен Лоран'. О цене 'линкольна' не осведомлен, так как принял его в дар от одной киевской фирмы, с которой у меня устоявшиеся партнерские связи. — Жареному коню в зубы не смотрят', — схохмил перед камерой Шарун и в очередной раз облизал губы, довольный пришедшей на ум поговоркой.
Борис искоса поглядывал на Елену, она была все такой же непроницаемой.
Один за другим посыпались вопросы:
—
Взрыв автомашины напротив универмага Торгового дома взбудоражил город. Что это было, и найдены ли преступники?
—
Официально не найдены, — Шарун нахмурился и сморщил лоб, изображая угрожающий вид, затем выдержал паузу и добавил: — Царство им небесное. Скажем так: это была попытка рэкета. Сразу оговорюсь, рэкетиры не особенно трогают миллиардеров. Ну что мешает мне, к примеру, заплатить другим людям, чтобы оградили меня от вымогателей. Так что контингент, с которым работает рэкет, — это миллионеры, а не миллиардеры.
—
Вы открыли собственную газету — это дань моде или начало политической карьеры, а может быть, рекламный трюк?
—
В рекламе мы не нуждаемся. Достаточно тех концертов со 'звездами' первой величины в Севастополе, что мы устраиваем. Алла Пугачева, с которой у нас дружеские отношения, в интервью швейцарскому телевидению сказала, что лучше, чем в Севастополе, ее нигде не встречали. Разве можно придумать более действенную рекламу? Просто к прессе у меня особая слабость, я люблю объективную информацию. Представьте, приходит недавно корреспондентка одной из центральных газет, говорит: 'Мы готовы опубликовать с вами интервью за некоторую сумму'. 'Ну, почему бы нет? — говорю. — Только вот как на меня посмотрят власти, премьер-министр Украины, мой хороший знакомый, понравится ли ему такой контакт с московской прессой?' Она говорит: 'Не беда, перечислите деньги на счет днепропетровского коррпункта'. А если честно, то продажность прессы начала меня бесить; когда Торговый дом был спонсором городской газеты, на ее страницах печатали только хвалебные оды в наш адрес, перестали субсидировать — ушаты грязи. Я, кстати, буду подавать на них в суд. Нужна своя газета, хотя бы для того, чтобы отбиваться от недоброжелателей и завистников. Что касается политики, то у меня три любимых политика — президент Украины, председатель Верховного Совета Республики Крым и представитель президента Украины в Севастополе.
Родионова искала глазами пульт дистанционного управления. Шарун говорил именно так, как она учила его. Детальный инструктаж пошел на пользу, парень оправдал все надежды, он был смышленым. Не его вина, что все складывалось не лучшим образом. К чему Борис устроил этот просмотр? То, что сделали в Крыму наши враги, очень серьезно, но не смертельно. И не из таких переделок выезжали на белом коне. Война как война, она сумеет себя защитить. Наконец, она нащупала руками пульт, выключила видеомагнитофон и взяла из пачки сигарету.
—
Как тебе нравится его болтовня? — не скрывая раздражения, спросил Борис. — Не зачастил ли он с демонстрацией своего фэйса по 'тиви', что ему мешает отвечать на вопрос односложно, он же людей дразнит, я не говорю — роет себе могилу. Хорошо бы если б только себе. — Борис торжествовал про себя, что проблемы оторвали Елену от альфонса, хотя прекрасно знал, что решать их придется и ему.
—
Я думала, что на десерт ты приготовил нечто сногсшибательное, а ты просто решил показать мне кино. — Родионова вытянула ноги на пуфик, глубоко затянулась и медленно выпустила тонкую струйку дыма. — Мой рабочий кабинет и так имеет странный интерьер. У кого в кабинете стоит концертный рояль, а теперь вот мой советник настаивает на превращении моего рабочего кабинета в видеосалон. Не стоит расходовать время на ущербный бизнес, если, конечно, вы не человеке бульвара Капуцинов. Тогда, пожалуйста, из любви к искусству я могу пойти вам навстречу. Штатный тапер у меня есть, отчего же не завести штатного киномеханика?
Это была откровенная издевка. Борис посинел от злости. Уже в который раз Елена таким образом ставила его на место. Она всегда разговаривала тихо, и чем тише был ее голос, тем жестче был смысл фраз. Когда она хотела выбить человека, с которым общается, из колеи, она говорила очень тихо. Сейчас был именно тот случай. Однако Родионова, увидев, что добилась своего, сменила интонацию:
—
Твое недоумение и настороженность непонятны. Когда мы начинали в Киеве — мы не афишировали себя. Теперь мы меняем тактику, на что ты реагируешь болезненно. До сих пор ты сомневаешься, Боря, а я не хочу, чтобы ты утонул в собственных сомнениях. Они только мешают делу. Обратной дороги нет. Мы не подпольщики. Полная легальность, четко очерченные цели. Ничего страшного не произошло, естественно, наступили кое-кому на мозоль, а надо было давить сразу. Роланда пока придержим. А то он сгоряча докажет миру, что конец света возможен в отдельно взятом городе. Поручим дело Петылицыну, пусть берет своих 'гоблинов', дадим ему еще пару проверенных ребят из ЦСБ, и договорись с этим Бульбой из УНСО, пусть даст несколько своих фанатиков. Он не знает, как отблагодарить меня за те контейнеры с оружием, когда Лисовский выезжал на границу подмазать таможню.
Бульба не мог по-нормальному сунуть взятку, таможенники подумали, что их прощупывает БеСпеКа — и ни в какую. Лисовский разговаривал от моего имени, у него взяли деньги. Теперь их черед оказать нам услугу.
Бульба хвастался своими снайперами, которые вернулись из Грузии и выполнили, по его словам, личный заказ Шеварднадзе — ликвидировали какого-то типа, на котором облажались даже наемные киллеры. Дадим этих стрелков на усиление Петылицыну и наделим его всеми полномочиями. Пусть вышибет всех врагов наших из Крыма, пусть разберется там с Цезарем, его позиции меня настораживают. Вообще, снаряжай бригаду и отправляй завтра утром. Экипируй людей под спортивную команду, чтобы все в одинаковом были. Устрой в Крыму спартакиаду. Да позвони, чтобы встретили и позаботились о том, чтобы все было без засветки. Держи меня в курсе.
—
Стало быть, война… — Боря все еще был не в своей тарелке, но перемолов услышанное, он представил себе такое, от чего был не в восторге. Задав вопрос, Борис сразу пожалел об этом. Во взгляде Елены он прочитал негодование. Она вновь заговорила очень тихо:
—
К чему договариваться по нескольку раз об одном и том же, выкраивать у кого- то уступки, если можно забрать все разом. В свое время я шла на переговоры, когда чувствовала, что меня прижали и что
я
пока не собралась с силами, чтобы драться. Сейчас другая песня. Я вхожа в самый верх, ты прекрасно знаешь, И что бы мои люди ни делали в Крыму, для этой аудитории я всегда смею преподнести сделанное в выгодном свете. Вспомни, когда мы наводили справки о крупнейших дельцах Крыма через БеСпеКу, проходила информация, что некоторые из них через подставные фирмы финансируют пророссийское движение в Крыму. Так что есть повод шлепнуть кое-кого как неугодных державе врагов. Пусть считают меня бандеровкой, сейчас это модно. С УНСО дружбу вожу, чем не бандеровка!
Борису показалось, что Елена развеселилась, ее тон стал слегка задорным. Так виделось со стороны, на самом же деле, когда Родионова хотела окрепнуть в собственной правоте, то размышляла вслух, растолковывая трудные ребусы не столько для других, сколько для самой себя.
— Теплое море — мечта всей моей жизни, я буду там хозяйкой. Построим терминалы, международный аэропорт, новые фешенебельные отели на Южном побережье. А до этого
Вы читаете Крестная мать
