приблизил к себе, но пятно на прежде безупречной репутации шпиона всё равно осталось и оно нестерпимым огнем стыда жгло его сердце.
Стоит ли говорить о том, что человек, внедрённый Авелем в Пир Народов, посчитал себя преданным и отказался от дальнейшего сотрудничества как с Финсли, так и с самим приемником императора. Каким образом Натаниэлю удалось уговорить его на эту встречу Гарольд не знал, но в том, что разговор ему предстоял очень неприятный и тяжелый, был просто уверен.
Из размышлений Финсли вывел условный стук в дверь.
– Заходи, Эдвард, – сказал он и быстро встал на ноги.
На пороге стоял пожилой седовласый мужчина, несмотря на свои годы всё еще сохранивший былую военную выправку. Он прикрыл за собой дверь, повернул ключ в замочной скважине и молча прошел в комнату.
– Ты даже не хочешь поздороваться? – усмехнувшись, спросил Гарольд.
– Нет, – сухо ответил Эдвард. – Я считаю тебя и твоего хозяина Натаниэля косвенными участниками убийства императора, и пока ты не докажешь мне обратного, не рассчитывай на любезность с моей стороны.
– Что же, тогда присаживайся. Разговор нам предстоит долгий.
– Не думаю. Вряд ли я услышу от тебя что-нибудь новое.
– А вот здесь ты ошибаешься. У меня есть что сказать тебе, вот только не знаю, могу ли я доверять тебе, как прежде? Можешь ли ты поклясться светлой памятью императора Авеля в том, что всё рассказанное мною навсегда останется между нами?
– Ты еще требуешь клятв?! – горько рассмеялся Эдвард. – Да что такого ты можешь сообщить мне, что потребовало бы без нужды ворошить память о моем покойном господине?!
– Сведения о его сыне, единственном законном наследнике трона и последнем из рода Дунгаров.
– Что?.. – лорд Эдвард смертельно побледнел. – Я не ослышался? Ты говоришь о сыне Авеля?
– Именно о нем, и император Натаниэль готов добровольно уступить престол законному наследнику.
– Я не верю тебе, – выдержав паузу, произнес Эдвард. – У Сигварда есть свой сын, и именно его он прочит в свои наследники.
– У императора нет детей.
– Что за бред ты несешь?! – поморщился лорд Эдвард. – А как же принц Витас?
– Прежде чем ответить на твои вопросы, я ещё раз прошу тебя принести клятву.
– Хорошо, – подумав, ответил лорд Эдвард. – Я клянусь памятью императора Авеля в том, что всё, о чем мы сейчас говорим, навсегда останется между нами!
– Я принимаю твою клятву. А теперь, если не возражаешь, начну свой рассказ. Так вот, ты можешь не верить мне, но ни я, ни, тем более, Натаниэль Сигвард, не желали смерти Авеля. То, что произошло на самом деле, было либо роковым стечением обстоятельств, либо, скорее всего, тщательно спланированной контригрой Пира Народов. Ты, как член этой организации, с гораздо большей долей вероятности можешь предположить, кто мог её провести, но в те времена, похоже, тебе там ещё не до конца доверяли. Попав в ловушку, я не смог донести до Авеля твое предупреждение, и это действительно моя вина, от которой мне никуда не уйти. За свой провал я всегда готов был ответить и перед Натаниэлем, и перед тобой тоже.
– Хорошо, допустим. Но мы пока ни на шаг не приблизились к главной теме. Откуда Вам стало известно о ещё одном наследнике Авеля, и кто он?
– У покойного императора не было секретов от своего друга, – ответил Гарольд. – О том, что последняя любовь Авеля леди Джейн ждёт ребенка, он знал всегда. Больше того, они часто шутили на тему, что получат по сыну примерно в один день. Ты же знаешь, что супруга Натаниэля, леди Аделина, тоже была на сносях.
– К чему ты клонишь?
– Имей терпение, Эдвард. Я как раз подхожу к самому главному. Так вот, императора Авеля и его наследника убили примерно за месяц до этого события. Первым желанием Натаниэля было открыть тайну и провозгласить себя регентом при ещё не рожденном ребенке леди Джейн, но он вовремя одумался. Если уж убийцы не пожалели одного малыша, то вряд ли будут иметь снисхождение и ко второму.
– Что же, в логике ему не откажешь, – согласился лорд Эдвард. – Ну и к какому решению он пришел?
– Решение подсказала сама жизнь. Леди Аделина, как ты знаешь, скончалась во время родов. Не удалось спасти и ребенка.
– Ты хочешь сказать, что принц Витас это и есть…
– Нет. Зная о коварстве противника, Натаниэль не стал прибегать к столь очевидному решению. Для новорожденного наследника Авеля была найдена кормилица, некая Софи Хаггард, тоже только что родившая мальчика. Именно он сейчас известен под именем принца Витаса.
– Так выходит, что настоящим сыном императора является…
– Нэвил Хаггард, – продолжил за лорда Эдварда Гарольд Финсли. – Леди Джейн согласилась с доводами Натаниэля и навсегда покинула Эрегон, оставив сына на попечение императора. Ей разрешалось только раз в год приезжать во дворец, чтобы издали понаблюдать за мальчиком. С Софи Хаггард получилось немного хуже. Та слишком явно показывала свою любовь к принцу Витасу, совершенно не интересуясь при этом маленьким Нэвилом. Многие слышали, как она потихоньку называет его сыночком, и по дворцу поползли нежелательные слухи. Некоторые люди при дворе даже считали Витаса бастардом Натаниэля, рожденным от Софи, а нам совсем не хотелось привлекать ко всей этой истории лишнего внимания. К счастью, нам не пришлось прибегать к насильственным мерам по устранению кормилицы. Софи Хаггард умерла во время мора, случившегося в Эрегоне когда мальчикам было всего по три года.
– О, боги! – простонал лорд Эдвард. – Так значит Нэвил Хаггард – сын императора! Я просто не могу поверить в это!
– Твои сомнения исчезнут, когда ты сам увидишь его, – потеплевшим голосом ответил Гарольд. – Никто пока не замечает этого, поскольку смотрят на имя, а не на лицо, но Нэвил – точная копия Авеля в молодости. Именно потому Натаниэль старался не слишком приближать его к себе. Он тщательно заботился о безопасности последнего из Дунгаров, и пока у него это неплохо получалось. Но, несмотря ни на что, Натаниэлю удалось дать Нэвилу блестящее образование, достойное истинного наследника престола. Ничуть не хуже обстоят дела и с воинскими науками. Я сам готовил мальчика, и могу заверить, что в скором будущем он может вырасти в незаурядного воина. Что же касается Витаса, то прохладное отношение к нему со стороны императора при дворе замечают, но находят этому вполне приемлемое для нас объяснение. Все знают, насколько Натаниэль Сигвард любил свою супругу. Их счастливому браку завидовал даже Авель, который никогда не был склонен к постоянству в своих чувствах. Смерть леди Аделины во время родов стала тяжелым ударом для Натаниэля. То, что невольным виновником этой трагедии стал новорожденный мальчик, вполне объяснимый повод для возникновения некоторой неприязни к нему со стороны отца.
– Что я наделал! – схватившись за голову, прошептал лорд Эдвард. – Не иначе, как черт попутал! Своими необдуманными действиями я предал покойного императора, и нет мне прощения!
– Не унывай, старина Эдвард! – подбодрил его Гарольд. – Исправить ситуацию никогда не поздно. Совместными усилиями мы вернем престол его законному хозяину.
– Ты не понимаешь, друг мой, причины моего отчаяния, – сокрушенно покачал головой лорд. – Я выслушал твою историю и безоговорочно поверил в неё, но теперь послушай и ты меня. Во-первых, я хотел спросить, что вам с Натаниэлем известно о Драконьем камне?
– Не так уж и многое, но кое-что мы знаем. Из дневников покойного императора Натаниэль узнал, что этот талисман, дарованный ему судьбой, обладает огромной силой, и будет служить опорой для всех его наследников. Также нам известно, что он был похищен Пиром Народов сразу после убийства Авеля. И ещё мы знаем, что пробудить силу Камня сможет только его истинный наследник. Именно ради решения этой задачи я и привез сюда Нэвила.
– Что же, достаточно много, но не всё. Во-первых, могу сообщить тебе, что о существовании наследника Авеля стало известно и Пиру Народов.
– Не может быть! – воскликнул Гарольд. – Неужели предательство?!
– К счастью, нет, – со вздохом ответил лорд Эдвард. – Дело в том, что талисман обладает одним загадочным свойством: он пробуждается при достижении наследником определенного возраста. Так вот, Камень ожил, и это не осталось незамеченным. Сейчас все силы Пира Народов брошены на поиск и ликвидацию сына Авеля, а он сам появляется здесь, как бы добровольно кладя голову на плаху. И второе, самое ужасное, что только могло произойти: я совершил чудовищную ошибку, которая и в самом деле может стоить Нэвилу головы.
– Ты пугаешь меня, Эдвард, – растерянно пробормотал Гарольд. – В чём же именно она заключалась?
– Начну по порядку, иначе мне трудно будет объяснить тебе мотивы своего поступка. Как только я узнал о существовании наследника Авеля, мне в голову сразу же пришла мысль, что это единственный шанс восстановить справедливость и вернуть престол Дунгарам. Я ещё не знал как именно это можно осуществить и на чью поддержку можно опереться, но то, что необходимо действовать, для меня было ясно. Скажу сразу, что Натаниэля я считал предателем и узурпатором, а потому без сомнений зачислил его в свои противники. Мне было необходимо найти сторонников внутри совета Пира, при дворе императора, в армии, но время поджимало. Наследника Авеля могли выследить и убить в любое время, а мои собственные возможности попытаться предотвратить это выглядели весьма ограниченными. И вот тут у меня состоялся разговор, который дал шанс взять ситуацию под контроль.
– Ты нашёл союзника?
– Нет. Я нашёл противника, которого можно было использовать в своих целях. Причем противника, обладающего и силой, и влиянием, и неисчерпаемыми
