хотелось расставаться с ней, что её предложение он воспринял, как королевский подарок, основанный исключительно на ответном чувстве.
– Что же, пока у нас есть время, предлагаю пообедать, – предложила Авалина. – Тебе доводилось когда-нибудь пробовать эльфийскую кухню?
– Во дворце императора есть несколько поваров-эльфов, но насколько их рецепты соответствуют вашим обычаям, я судить не берусь.
– Вряд ли там работают худшие, но еда, приготовленная непосредственно в Гюль-Араме, всегда славилась своей неповторимостью.
* * *
После обеда за Нэвилом зашёл Фармиль. Он был приветлив, общителен, так что от первого негативного впечатления, произведенного не слишком-то доброжелательным приёмом, у юноши вскоре почти не осталось и следа. О том, что брат намного моложе Альвины, можно было только догадываться. Внешне они выглядели ровесниками и кроме того были очень похожи друг на друга, на что в первый раз Нэвил не обратил особого внимания. Как выяснилось, молодой эльф впервые собирался в столь длительное путешествие, а потому был слегка возбужден. До этого кроме Гюль-Арама ему доводилось бывать разве что в Боутванде, и все его впечатления о внешнем мире сводились к не слишком-то лестным оценкам этого города.
За плечами Нэвила тоже был не очень богатый багаж путешествий. Его детские годы прошли в Эрегоне, и поездка в Боутванд стала первым дальним выездом. Впечатление на него этот город, как мы помним, произвел довольно безрадостное, а потому на этой почве они с Фармилем быстро пришли к общему мнению. Молодому эльфу недавно исполнилось тридцать пять лет, что по меркам его племени вполне могло соответствовать возрасту Нэвила. Дивный народ имел несравненно более долгую жизнь, чем люди, потому и взросление у них несколько затягивалось, размывалось во времени. Этому отчасти способствовала и свойственная им неторопливость, созерцательность. В целом, найти общий язык молодым представителям двух народов не составило особого труда.
К экипировке Нэвила Фармиль подошел со всей ответственностью. Бросив взгляд на его одежду, он сказал, что у Альваны, конечно, безупречный вкус, но напрочь отсутствует практичность.
– Как она собирается незаметно вывести тебя из Гюль-Арама, одев в светлые одежды?! Возьми хотя бы этот плащ. Он обладает удивительным свойством скрывать своего обладателя от постороннего взгляда. Кроме того, у него есть капюшон, который прикроет лицо. Я бы посоветовал тебе также надеть шлем. Эта деталь еще больше изменит твою внешность, и тебя почти невозможно будет отличить от эльфа. Но его мы подберем вместе с кольчугой. Можно мне посмотреть твой меч?
Нэвил не без гордости протянул ему свою катану.
– Да, сестра права. Меч действительно очень хорош. Сделан в Вестклинде, если я не ошибаюсь?
– Не ошибаешься, именно там. Мне подарил его император.
– Подарок достойный правителя. Мой меч тоже неплох, но твой все-таки лучше. Он очень прост в отделке, но сталь великолепна. Я, правда, не слишком хорошо знаком с техникой работы катаной. Не покажешь?
Нэвил с удовольствием продемонстрировал эльфу свои навыки. Особенность заключалась в том, что катана в равной степени была удобна как при работе двумя руками, так и одной. Меч был легкий, юркий и удивительно послушный. Они попробовали спарринг, и Фармиль с удивлением отметил, что этот мальчик даже несколько превосходит его мастерством.
– А ты очень даже неплохой фехтовальщик! – без тени зависти одобрил он. – Почти уверен, что для орков ты не стал бы легкой добычей!
– Как знать, – вздохнул Нэвил. – Я был до предела вымотан погоней, и кроме того повредил ногу. Но самое главное – мне ещё никогда не приходилось убивать. Боюсь, что мои шансы в противостоянии с ними были очень невелики.
– Что же, мне нравится твоя честность и откровенность, – улыбнулся Фармиль. – Надеюсь, мы станем настоящими друзьями.
Так, не слишком торопясь и беззаботно болтая, они добрались до оружейных мастерских. Мастерские находились в обширной пещере, поскольку эльфы не хотели оскорблять природу Гюль-Арама видом яркого, жгучего пламени. Сама кузница располагалась в дальней её части, а ближняя представляла собой нечто вроде арсенала. Здесь стояли горки, на которых во всей красе были разложены великолепные мечи и кинжалы, манекены с доспехами, стеллажи со щитами и шлемами. Широко представлены в арсенале оказались и луки – излюбленное оружие эльфов. Радом с ними висели роскошные колчаны со стрелами. Оружия было так много, что им можно было вооружить целую армию. У Нэвила просто разбегались глаза от всего этого разнообразия, но Фармиль, похоже, четко знал, что именно он ищет. Перебрав около десятка кольчуг, он наконец-то остановился на одной.
– Вот, это именно то, что тебе нужно, – сказал он. – Кольчуга очень легкая, так что сможешь носить её не снимая, но чрезвычайно прочная. Выдержит даже прямое попадание стрелы с нескольких шагов.
Нэвил примерил кольчугу. При его стройности, она оказалась в самый раз и действительно почти не давила тяжестью на плечи. Шлем Фармиль выбрал округлой формы, прикрывающий переносицу и щеки. Лица под ним почти не было видно, да и капюшон можно было накинуть сверху. Себе эльф тоже подобрал кольчугу и шлем, не устояв перед искушением лишний раз покрасоваться в доспехах. Взяли и по щиту, украшенному гербом Гюль-Арама. В общем, после посещения кузницы оба юноши находились в самом что ни на есть прекрасном расположении духа.
Когда Нэвил и Фармиль вышли из пещеры, уже стемнело. Юный наследник Авеля в первый раз видел ночной Гюль-Арам, и картина эта произвела на него неизгладимое впечатление. Оказывается, многие из цветов, которыми изобиловали как травяной ковер, так и могучие деревья, светились в темноте и создавали этим почти нереальную картину. Светились и большие пестрые бабочки, порхавшие между цветами, причем разнообразие цвета этих живых огоньков поражало воображение. В жилой части Гюль- Арама были зажжены и обычные разноцветные фонарики, что только еще больше усиливало эффект светящегося леса.
– Невероятно! – прошептал Нэвил. – Как будто находишься в какой-то волшебной сказке!
– Для нас эта сказка является ежедневной реальностью, – улыбнулся Фармиль. – Но всё равно, вряд ли ты найдешь здесь эльфа, которому красота ночного Гюль-Арама приелась бы.
То и дело озираясь по сторонам и любуясь ежеминутно меняющейся вокруг картиной, Нэвил в сопровождении Фармиля поднялся на третий уровень к покоям принцессы. Как ни странно, но свет в комнатах Альваны не горел, и было на удивление тихо.
– Альвана! – позвал ее Фармиль, но никто не ответил. – Ушла она куда-то, что ли? Мы же договаривались встретиться, ка только стемнеет!
Они заглянули в одну комнату, другую, третью. На пороге спальни эльф неожиданно замер, и, не в силах сдержать себя, в ужасе воскликнул:
– О, нет! Сестра!!!
Уже предчувствуя беду, Нэвил осторожно заглянул через плечо Фармиля и похолодел от страха. Словно повторение кошмара предыдущей ночи, перед ним на постели, скрестив руки на груди, лежала фигура в золотой маске. Между её окровавленных пальцев возвышалась рукоять кинжала. Нет, это был не лорд Эдвард, да и откуда ему было здесь оказаться! Мертвое тело принадлежало принцессе Альване, и у обоих юношей не было в этом никаких сомнений. Словно завороженные, они приблизились к ней и опустились на колени.
– О, боги!!! – в ужасе прошептал Фармиль. – За что!!!
10. Бегство.
Несколько минут Нэвил и Фармиль молча стояли перед телом Альваны, не представляя себе, что же им делать дальше. По лицам обоих текли слезы горя и отчаяния. Первым пришел в себя эльф.
– Немедленно уходим! – решительно сказал он. – Сестра просила вывести тебя из Гюль-Арама, и я во что бы то ни стало выполню её последнюю волю!
– А как же Альвана? – робко спросил Нэвил.
– Эльфы позаботятся о ней, а вот тебе сейчас действительно угрожает смертельная опасность.
– Но кто это сделал?!
– Я почти уверен в том, что знаю имя убийцы, хотя никаких доказательств у меня нет, – угрюмо произнес Фармиль. – Но кто бы он ни был, он жестоко поплатится за свое преступление! Идем, Нэвил!
Соблюдая предельную осторожность, они вышли из покоев принцессы, и спустились вниз. Если кто-то и преследовал их, то пока он себя ничем не выдавал. У Нэвила бешено колотилось сердце. Вновь, как и в Анчилоте, его преследовало чувство какой-то скрытой опасности, и оно только усиливалось с каждым шагом. Они с Фармилем быстрым шагом направлялись в сторону моря, туда, где у эльфа была приготовлена лодка. У Нэвила вновь предельно обострилось зрение, и он видел всё вокруг едва ли не лучше своего попутчика. Именно он первым заметил темные фигуры у них за спиной, перебегающие от дерева к дереву, и шепнул на ухо Фармилю:
– За нами погоня! Бежим!
Не сговариваясь, они бросились вперед. Преследователи, поняв, что они обнаружены, перестали скрываться и устремились вдогонку, причем с пугающей бесшумностью, словно это были не живые существа, а какие-то призраки.
– Это эльфы! – на ходу бросил Фармиль. – Никто другой не смог бы беспрепятственно проникнуть в Гюль-Арам и совершить столь чудовищное преступление! Лес обязательно известил бы нас о приходе чужаков, как в случае с тобой и орками!
Эльфов было примерно восемь-десять, точно сосчитать не представлялось возможным. Все они были одеты в темные плащи, почти скрывающие их в темноте. Вряд ли Нэвилу удалось бы их обнаружить, если бы не странные метаморфозы, происходившие с его зрением. Он и сам не мог объяснить их иначе,
