— Значит, пока ты мне не враг.
— Но раз вы не сговорились с людьми, почему вы здесь? — требовательно спросила молодая сова.
— Я уже говорил тебе. Нас тоже поймали, — сказал Шейд. — Здесь тысячи летучих мышей. Вчера люди пришли и забрали многих из нас. Точно так же они только что поступили с вами.
Совенок, казалось, внимательно обдумывал его слова.
— А куда они их забрали?
— Я не знаю, — сказал Шейд. — Именно поэтому мы пытаемся найти выход отсюда. Ты здесь давно?
— Уже семь недель. Это было в начале зимы. Мы направлялись к месту зимовки и пролетали над этим зданием. Услышали голоса сов и подлетели ближе. В стене были отверстия, и это выглядело как амбар, отличное место для зимней стоянки. Тогда мы проникли внутрь и обнаружили лес. Но очутившись внутри…
— Не нашли выхода. Совенок кивнул.
— А чем вы питались? — спросил Шейд. Услышав этот вопрос, совенок нахмурился.
— В основном мышами, — поколебавшись, сказал он.
— Держу пари, они были отвратительные, верно? И все одинаковые на вкус.
Короткое, грозное уханье вырвалось из горла совы, и Шейд на мгновение застыл, прежде чем понял, что это смех.
— Ты бы попробовал жуков, которых они подсовывали нам. Я сегодня съел одного, так меня чуть не стошнило.
— А вода не показалась тебе странной на вкус? — поинтересовалась сова.
— Да, есть какой-то металлический привкус.
— Точно, металлический, — сказала сова и снова заухала.
— Ну, теперь ты видишь, сколько у нас общего? — спросила Марина.
Совенок посмотрел на них все еще слегка настороженно.
— Я не хочу, чтобы вы меня обманули.
— Мы вовсе не обманываем, поверь, — сказал Шейд. — Мы так же сбиты с толку, как и ты.
Совенок поднял голову и посмотрел на огромные листья и пышные сочные растения.
— Что это за место?
Шейд оглянулся и прислушался. Ничего, только мягкие удары капель да редкое жужжание неведомых насекомых. Вокруг было удивительно тихо.
— Мы, наверное, где-то внутри, — сказал он, — но где?
— Может, этот лес ждет, пока его заполнят, — сказала Марина.
— Но кто станет жить в таком месте? — спросил совенок.
Страх закрался в сердце Шейда. В этом лесу было что-то до боли знакомое. Он видел его во сне? Или кто-то рассказывал ему об этом?
Хрустнула лиана.
Кто-то наблюдал за ними. Шейд был уверен в этом. Он наклонил голову и направил луч локатора в гущу пышной листвы ближайшего дерева.
Это не листья.
Это вздернутый, заостренный нос, а ниже — длинные звериные челюсти с двумя рядами острых зубов. Потом Шейд увидел два огромных немигающих глаза, высокие, заостренные уши, а между ними — гребень из жесткой черной шерсти.
Шейд знал, кто это.
Мысленно он произнес имя.
Гот.
Страна чудес
Шейд всегда это знал.
Он видел, как Гот, пораженный молнией, падал сквозь облака, и все-таки никогда не сомневался, что тот жив. Все это время он уверял Марину, что Гот мертв, но в глубине души знал, что обманывает ее и себя. А сны ему не лгали.
— Кто это? — спросил совенок дрогнувшим голосом.
— Это он, — только и смог вымолвить Шейд. Гот резко развернулся, его трехфутовые крылья раздвинули листву, и он мгновенно оказался прямо над ними. Шейд не верил своим глазам. Где металлические кольца, которые свисали с его предплечий? И как получилось, что крылья Гота выглядят целыми и невредимыми? Они стали сильными, упругими, без следов от ожога. Неужели это люди вылечили его?
Шейд отскочил в сторону, но ошеломленный совенок оказался не столь проворен. Гот опрокинул его на спину и придавил когтями к земле. Совенок бил его крыльями, но Гот не обращал на удары никакого внимания и примеривался, куда вцепиться зубами.
— Бежим! — услышал Шейд шепот Марины. Но он застыл, прикованный выражением ужаса на лице молодой совы. Шейд не мог этого вынести. Гот приподнялся и разинул длинную пасть.
Шейд взмыл перед ним и швырнул в него эхо-изображение — худой человек в капюшоне, глаза сверкают сквозь прорези.
Гот с криком отпрянул и выпустил совенка.
— Лети! — крикнул Шейд.
Совенок не нуждался в подсказке. Он тут же бросился прочь. Шейд, изо всех сил молотя крыльями, перелетел через голову Гота, и звуковая иллюзия рассеялась. Вдалеке он увидел Марину, исчезающую за густым пологом листвы, и помчался за ней.
Позади он слышал яростное рычание Гота, но даже не оглянулся. Шейд прорвался сквозь заросли, где его поджидала Марина. Не сговариваясь, они зарылись в самую гущу листвы и спрятались за гигантским листом с загнутыми краями.
— Их много здесь? — шепотом спросила Марина. Шейда охватил ужас — он живо представил себе множество таких же чудовищ, как Гот, собранных здесь, в этом лесу. Если люди поймали Гота и Тробба в джунглях, может быть, они отловили их сородичей и привезли их сюда. Теперь он, пожалуй, не удивился бы, увидев восставшего из пепла Тробба. Ведь если люди вылечили Гота, почему бы им не сделать и это? Шейд прислушался, глядя вверх сквозь густую, плотную листву, но не услышал ничего, кроме шума крыльев каннибала, продирающегося сквозь листья.
— Наконец-то мне приготовили настоящую пищу, — рычал Гот. — Я восторжествую над тобой, Шейд! Я видел это во сне, а мои сны всегда сбываются! Мне снилось, что крылья стали здоровыми, так и случилось! И я видел, как разрываю зубами твое трепещущее сердце! Так и будет!
Ноги Шейда дрожали, и он напряг усталые мускулы, чтобы успокоиться. Пот струйками стекал по его шерстке и попадал в глаза. Он нарочно твердил себе, что это всего лишь очередной дурной сон, но знал, что на этот раз все происходит на самом деле и нельзя избавиться от кошмара, просто проснувшись.
Внезапно наступила тишина, которая длилась так долго, что у Шейда появилась надежда. Только он повернулся, чтобы шепнуть это Марине, как темное крыло разорвало завесу листьев и Гот сверху ринулся на них.
Но прежде чем Шейд успел шевельнуться, на спину Гота бросился совенок, и оба они провалились вниз сквозь листву. Шейд и Марина видели, как сова и каннибал сражаются на земле, под ними.
— Не надо! — в смятении закричал Шейд. — Тебе не одолеть его!
Он знал, что совенок потерпит поражение; это был вопрос нескольких секунд. И никто ему не поможет. Шейд вылетел наружу через небольшой просвет в листьях и едва не столкнулся с человеком.
Одетый в белое человек с капюшоном на голове не обратил на Шейда и Марину никакого внимания и
