и там обнаружил другую пирамиду, скрытую под покровом джунглей. Прорубив путь через стену растительности, он увидел на ее вершине вход. Внутри все было заткано паутиной. Гот пробился сквозь нее и повис на стене. Обшарив пространство локатором, он различил на стенах едва заметные под слоем пыли резные изображения: ягуар, крылатая змея, немигающие глаза, смотрящие на него из углов пирамиды.
Гот направил звуковой луч ниже и там, на дне, увидел огромный каменный диск. Слетев вниз, он стал сметать с него пыль, останки насекомых и помет животных, пока наконец не разглядел иероглифы. На всей поверхности камня, по спирали устремляясь к центру, шли изображения. Звезды, луна и другие символы, смысла которых Гот не понимал.
Но он непременно поймет. Он будет изучать небо, чтобы предсказать следующее затмение. Дождется, когда из Подземного Царства вырвется Феникс, они создадут новую королевскую фамилию и помогут Зотцу восстать из Подземного Царства.
Шорох крыльев наверху заставил его вздрогнуть.
— Кто здесь? — прорычал он.
В углу потолка висела небольшая группа вампиров: они со страхом наблюдали за ним. Гот улыбнулся.
— Вы знаете, что это за место? — спросил он.
— Нет, — ответил молодой самец.
— Это храм Кама Зотца, и на этом Камне записано будущее. Известно ли вам об этом?
Они растерянно покачали головами.
— Тогда слушайте меня, — провозгласил Гот, — и я расскажу вам о вашем боге и о том, что должно случиться.
Он говорил целый день, с каждой секундой чувствуя, как становится сильнее. Он был жив.
Зотц наблюдает за ним. Жизнь только начиналась.
Гриффин почувствовал влагу на шерстке, открыл глаза и обнаружил, что летит сквозь туман. Он резко повернул и вдруг оказался вне его, под чистым небом со звездами и полной луной. Луна! Он облизнулся и попробовал на вкус воду, каплями которой была покрыта его шерсть: все правильно, на этот раз несоленая. Его затопила волна разнообразных ощущений: он чувствовал, как хочет пить, как устал, как проголодался.
Он кружил, высматривая Луну, и с облегчением вздохнул, когда увидел, что она тоже появилась из тумана. Они полетели рядом, рассматривая серебристый лес внизу. Гриффина поразило обилие запахов. Казалось, он ощущает запах каждого дерева и цветка, каждого животного на тысячу взмахов крыльев вокруг.
— Смотри — сказала Луна. — Мы дома!
Под ними был знакомый клен-великан, растущий на небольшом пригорке на дне долины.
— Тут по-прежнему полно гусениц для тебя, — улыбнулась Луна.
Гриффин усмехнулся. Он поест позже. Сейчас ему больше всего хотелось встретиться с мамой, и он чувствовал, что Луна разделяет его нетерпение. Вдалеке они увидели верхушку Древесного Приюта и услышали летучих мышей, которые охотились в лесу. Жаль только, что его отца сейчас не было рядом.
Бок о бок с Луной они полетели к дому.
Шейд очутился в лесу.
У него не было тела, не было формы, которую можно было увидеть.
Он просто был здесь.
Здесь и везде, где хотел, стоило только пожелать. Он скользил над верхушками деревьев и касался листьев клена — не снаружи, а внутри их. С восторгом чувствовал, что он целиком в этом листе и струится сквозь его ткань, сквозь тончайшие жилки, потом по веточке, на которой держится лист, проник в крепкую и широкую ветку, а затем в ствол — и наконец почувствовал, что значит быть деревом. Через кору он выскользнул в лес.
Это было замечательно!
Шейд мерцал в крыльях светлячка, танцевал в спящих цветах, на мгновение окунулся в ручей и тут же вынырнул обратно, охваченный головокружительным счастьем. Проходя через все это, он не был просто посетителем, он на мгновение становился ими и ощущал это всем существом. И он мог пробовать и выбирать, что ему больше подходит, потому что, как раз когда ему понравилось быть цветком, он подумал, что, наверное, немного скучно быть цветком всегда.
Лес дышал и пульсировал вокруг него — и Шейд чувствовал себя более живым и единым с окружающим его миром, чем когда-либо. Он стал понимать всех живых существ под полной луной. Только не решился побывать скунсом — он сделает это потом, когда у него будет больше опыта, — но набрался мужества пройти сквозь сову и ощутить ее великолепную силу и ловкость.
Шейд ощущал не только живые существа. В лесу он чувствовал также присутствие других умерших, которые прошли через Древо. Он не мог видеть их, но знал, что они повсюду — в листьях и пыльце, в каплях росы и маленьких камешках — и что они тоже счастливы.
Увидев сереброкрылов, Шейд на долю секунды почувствовал острую боль желания. Они охотились в лесу и выглядели такими совершенными, что он на мгновение пожелал снова иметь живое тело. Он прошел сквозь одного из них и ощутил знакомую радость полета, предвкушение охоты. Он слышал, как они перекликались друг с другом, но ему не нужны были слова, чтобы понять их возбуждение и узнать, куда они направляются.
Шейд последовал за ними и увидел… Древесный Приют. Он сделал один крут, просто любуясь им, смотрел на детенышей и матерей, которые наперегонки летели домой, хотя до рассвета было еще далеко. Шейд проскользнул внутрь; там в главном стволе собралась почти вся колония, на стенах гроздьями висели сереброкрылы. Старейшины устроились посередине, рядом с ними Рома со своей дочерью и…
Он расцвел от радости, когда увидел Марину и Гриффина, которые разговаривали, крепко обнявшись. Шейд устремился к ним и охватил их обоих, протек сквозь Марину и Гриффина, свою жену и своего сына, будучи ближе к ним, чем они могли себе представить. Он ощутил все, чем были наполнены их сердца, стал частью их, и понял, что обрел наконец свое истинное пристанище.
