организуют Сергей Иванович Маклаков и его товарищ Владимир Мазурин — радиоинженер, принимавший участие почти во всех записях Аркадия с 'Братьями Жемчужными', начиная с самой первой в апреле 1975 года. Но на сей раз это не концерт, а 'Творческий вечер популярного ленинградского песенника Аркадия Северного'! Правда, чем же он, собственно, отличался от обычного концерта — знают только организаторы. Состав на этот раз собрался традиционный, без масловских экспериментов, да и без самого Маслова. Северный поёт здесь свои обычные, старые песенки; и 'Вечер' этот, пожалуй, более примечателен тем, что Александр Кавлелашвили выступил вдруг от имени уже изгнанного из страны врага народа — Галича! Что это значило в те времена — объяснять не нужно. И ещё: на этом концерте впервые прозвучало имя одной таинственной личности — Тамара-Джан (иногда, правда, её называли и Тамара- Ханум). Дошедшие до нас сведения о ней весьма противоречивы, однако все сходятся в том, что это была, выражаясь современным языком, очень крутая деловая женщина. Об её возможностях достаточно ярко говорит хотя бы тот факт, что один из концертов Северного она снимала на видео! К сожалению, обнаружить эту запись до сих пор не удалось. Но ещё интереснее, пожалуй, то, что именно Тамаре-Джан принадлежит первая 'историческая оценка' творчества Аркадия Северного! Разумеется, талант Аркадия был очевиден для всех окружающих (иначе б и не записывали.), и Тамара-Джан говорила об этом, по словам Софьи Калятиной, может быть, только чуть восторженнее других: 'Мы все перед тобой земные ничтожества, а ты войдёшь в историю.' Но однажды она сказала той же Калятиной то, о чём в семидесятых ни у кого и мыслей не было: 'Увидишь, о Северном ещё будут писать книги!' Так оно впоследствии и произошло. Что для многих (да и для нас самих) было весьма неожиданно.
А через некоторое время после 'Творческого вечера' за организацию новой записи берётся коллекционер, хорошо знакомый и с Маклаковым, и с другими деятелями 'подпольной звукозаписи' — Николай Гаврилович Рышков. 'Великий косарь' — так называли его за способность моментально делать большие деньги на записях. Он ещё с первых плёнок Северного понял, насколько перспективно и ценно сотрудничество с Аркадием. Именно он и организует в августе запись 'Юбилейного концерта' ансамбля 'Братья Жемчужные'. Аркадий Северный в очередной раз 'только что вернулся с БАМа', и 'Жемчужные' делают с ним этот концерт. Но почему 'Юбилейный'? — об этом до сих пор строят различные версии. Начиная с самой прямолинейной — что, мол, название было придумано просто 'от балды'. Тем же, кто не был удовлетворен таким объяснением, оставалось только считать концерты, начиная от того памятного декабря 1974 года. и 'Юбилейный' действительно оказывался где-то в районе десятого. Правда, при очень больших допущениях и вольностях в расчётах. Но, может, разгадка лежит совсем не там, а. рядом с домом, где жил Николай Гаврилович?! В соседнем здании на Свердловской набережной, где находился универмаг 'Юбилей'? Может, именно тогда произошла у Аркадия и Рышкова весёлая история, связанная с этим универмагом, и описанная в книге Михаила Шелега:
'Рыжков с Мазуриным взяли Северного под руки и силком повели в универмаг 'Юбилей', что на Охте.
— Девочки, — обратился Рыжков к продавщицам, выкладывая на прилавок деньги, — вы видите этого молодого человека? Его нужно одеть! Начиная с ботинок и заканчивая шляпой. А мы пока пойдём покурим к Неве.
Через полчаса из универмага вышел Аркадий, одетый во всё новенькое: костюмчик, туфли, сорочка, галстук, и на голове — чёрная шляпа! В руках он держал свёрток — там была старая одежда.
Написание фамилии Николая Гавриловича приводится здесь в соответствии с исходным текстом М. В. Шелега. Однако оно не является правильным — согласно сохранившимся документам, правильное написание — Рышков.
Надо бы её в химчистку отнести, — улыбаясь, сказал Северный.
Сама доплывёт! — отвечал Рыжков и, выхватив свёрток, выбросил его в Неву'. [10]
Случай, действительно, запоминающийся. Да и ближайший к дому Рышкова винный отдел находился именно в этом универмаге. Ну, так почему бы концерту, записанному в перерыве между походами в 'Юбилей', не присвоить имя 'Юбилейный'! Нам кажется, что в этой версии есть, по крайней мере, хоть какая-то логика.
Но, как бы там ни было, название оказалось вполне подходящим для этого концерта. Ансамблем 'братьев Жемчужных', действительно, был уже пройден большой творческий путь, и 'юбилейное мероприятие' проводится на достойном уровне.
Алик Кавлелашвили опять сидит за роялем, и на этот раз 'Братьям' удаётся сделать достаточно интересную музыку. Это вновь стилизация под ресторанный джаз, но совсем уж старинный и камерный. И это несмотря на то, что здесь спето немало современных песен. Кроме того, 'Братья' изобразили в некоторых песнях модный когда-то 'джаз-гол' — то есть вокальный джаз, с игрой на губах, как у Утёсова в 'Весёлых ребятах', или у популярного в 40-х годах ансамбля Владимира Канделаки. В этом деле поучаствовал и сам Н. Г. Рышков, а, кроме того, он даже спел целую песню — 'Пёс'. Ну, и как положено в добром кабачке, к концу концерта 'скрипач таки у нас сегодня, как всегда, напился', а Аркадий — 'ещё не совсем, но тоже — скоро'. И поэтому они делают очень весёлую пьяную композицию из частушек и прочего. Что примечательно, в ней впервые у 'Братьев Жемчужных' появляется женский вокал, причём именно той самой Тамары — то ли Джан, то ли Ханум. Заявленной, правда, при этом 'двоюродной сестрой Алёши Димитриевича'! Разумеется, это из ряда всё тех же мистификаций Северного. Но если с 'личными встречами' Аркадия и Алёши, о которых мы уже писали выше, всё понятно, то другие, не столь очевидные, 'сказания' всё-таки до сих пор некоторыми воспринимаются всерьёз. Например, о связях Аркадия с советскими родственниками клана Димитриевичей, каковыми называли себя довольно многие из поющих цыган. На это мы можем только заметить, что об участии цыганских музыкантов в концертах 'Жемчужных' 70-х годов нам ничего не известно. Цыганским у ансамбля было только имя, а про 'этнический состав' есть свидетельство Н. С. Резанова: 'У нас цыган не было никогда. Больше евреев было'.
Почти одновременно с Рышковым организует записи Северного на своей квартире и Калятин: 'Новая серия с ансамблем 'Светофор'. В прошлом году он уже пытался создавать 'Новые серии' из гитарных концертов певца. Теперь он, наконец, затевает то же самое с музыкантами. Однако серьёзными связями в музыкальном мире Питера Калятин, по-видимому, не обладал, поэтому ансамбль он собирает из тех, кто есть 'под рукой'. В одном из этих концертов принимает участие скрипач Женя Фёдоров, — уже известный нам один из 'Братьев Жемчужных'. Пианистом, по словам самого Калятина, был директор концертного зала 'Юбилейный', что лично нам кажется довольно сомнительным фактом. А Иосиф Щеглов нашёл контрабасиста, своего приятеля.'… Он пока свой контрабас из такси вытаскивал — чуть не надорвался. Я спрашиваю у Щеглова: 'Иосиф, ты где такого кадра откопал?' Он мне: 'Это мой лучший друг'. В общем, этот лучший друг ни разу в ноты не попал, а как выпил — вообще забросил свою бандуру', — так рассказывал потом сам Дмитрий Михайлович.
