разные туманные слухи о том, что она якобы украла у него деньги. То ли после концерта в Москве в период лечения 1977 года, то ли после Тихорецких гастролей в 1979 году. Не сходится никак. В 1977-м они ещё не были знакомы, а к 1979-му, скорее всего, уже расстались. Между прочим, по поводу утери денег в Москве сохранились воспоминания Д. М. Калятина. Ранее им не нашлось места, а здесь как раз будут кстати: 'В Москве он дал концерт (за достоверность не ручаюсь, Аркаша мог и приврать) для дипломатов, на котором присутствовал сын Громыко. За выступление Аркаше дали полный 'дипломат ' денег. Было тепло, он сел на скамейку, уснул, и 'дипломат ' увели. Он звонит мне с почтамта: 'Михалыч, выручай — ни копейки денег, не на что приехать!' Я быстренько иду на почту, отсылаю нужную сумму до востребования, Аркаша приезжает и рассказывает, как дело было. Но верить ему на слово или нет? И да, и нет, потому что он мог и соврать'. Так что к данному периоду времени этот случай не имеет никакого отношения, и не это послужило причиной разрыва отношений. Кстати говоря, мы даже не знаем, что произошло раньше: рецидив болезни или сам 'развод'.[20]
Но оставим всё это будущим исследователям. Факт остаётся фактом: в декабре 1978 года Северный снова в Одессе, тому свидетельство — запись концерта 'На слова Есенина'. Разрыв с Зиной, видимо, уже произошёл. Это косвенно подтверждает и брань самого Аркадия в её адрес во время исполнения песни 'Сыпь гармоника. Скука, скука.' Физическое состояние его уже совсем на пределе, это чувствуется буквально в каждой песне, а под стать состоянию и настроение. Такого надрыва у Аркадия никогда до этого не было, — да это даже и не надрыв уже, а что- то почти психоделическое. Взять хотя бы песню 'Не жалею, не зову, не плачу.' — Северный явно исполняет её 'на автомате', с какими-то своими, одному ему известными мыслями и словами, идущими из подсознания. Наверное, многие недоумевали над тем, как Аркадия в этой песне просто заклинивает на странном и непонятном слове 'благогословно'. Сам-то он объяснял, что это просто до идиотов не доходит, но. Возможно, что это уже не обычная оговорка или импровизация Аркадия, когда-то так восхищавшие некоторых слушателей.
Вот что мы выловили на эту тему во Всемирной Паутине: 'Северный — гениальный русский скоморох, а значит и (может быть, неосознанно) шаман. Его оговорки, его алкогольный транс — это советская алкогольная тантра 70-х годов'. Что-то, безусловно, есть в этом утверждении, — хотя, честно говоря, в тантрах, мантрах и прочем мракобесии мы разбираемся слабо. Но нельзя же отрицать, что в творчестве Аркадия Северного, в магии его голоса было нечто, необъяснимое простой логикой. Ведь мы ж и сами не знаем — чем конкретно нас так 'цепляют' те или иные скоморошьи штучки Северного, это происходит на абсолютно иррациональном уровне. Не знал, видимо, этого и сам Северный. 'Ты знаешь, как надо петь, а я — чувствую', — так говорил он профессионалам, пытавшимся его 'поправлять'. Однако, как бы там ни было, надо признать: Северному подчас удавалось в пении то, что дано в этом мире очень немногим. Нисходило ли что-то на него свыше, или же здесь было нечто иное… А, впрочем, кому ж это всё ведомо? И вот в этом 'Есенинском' концерте как раз таки начало твориться вот такое — совершенно новое и запредельное. Но мы опять-таки не берёмся судить: проявился ли тут в полный рост этот самый шаманский транс, или наоборот — здесь уже иссякло всё великолепие импровизаций, и началось, как говорят врачи, общее психическое расстройство на фоне длительного злоупотребления, вовсе безо всякой мистической подкладки.
К сожалению, мы почти ничего не знаем об истории записи этого концерта. Почему организаторами было принято решение о таком простом музыкальном сопровождении, как гитара и аккордеон: из желания сделать 'ретро-стилизацию', или просто потому, что не нашлось музыкантов на нормальный состав? И откуда взялась идея сделать целый концерт на стихи Есенина? Может, просто из желания сотворить нечто оригинальное, — а жанровых песен, ещё не звучавших в репертуаре Северного, в запасе не нашлось. Не было у одесситов и своего Раменского. Вот в итоге 'творческого поиска' и решено было обратиться к бессмертной поэзии Сергея Есенина. Хотя, конечно, сама по себе мысль была абсолютно не новая, проэксплуатированная ещё в калятинских концертах. Но здесь всё-таки было спето несколько оригинальных песен, на те стихи Есенина, которые никогда ранее под музыку не звучали.
Но главное, вероятно, всё-таки в том, что и самому Аркадию эта упадочническая поэзия, как мы уже говорили, сейчас очень созвучна. 'Ребята! Вы меня простите. Я прощаюсь с вами этой песней Есенина, которую он написал в последний момент', — говорит Северный перед тем как исполнить 'До свиданья, друг мой, до свиданья.' Он как будто уже знает, что действительно пришло время прощаться. Аркадий ещё вернётся в Одессу, но время прощаний уже наступило. Дальше всё уже будет в последний раз.
Глава восьмая
'Время прощаний'
'По 'Би-Би-Си' передали, что Аркадий Северный повесился…'
И опять, как и год назад, скорый одесский поезд везёт Северного в Питер. Но если в тот приезд у Аркадия ещё были какие-то надежды на 'светлое будущее', то сейчас, похоже, они близки к нулю. Всё вернулось на круги своя. По воспоминаниям людей, близко знавших его, он всё чаще и чаще говорит о смерти. Несмотря на свою бешеную популярность, Северный так же одинок, как и раньше. 'Но сдаётся, что был и в толпе ты один.' — напишет позже о нём Владимир Шандриков. Аркадий глубоко переживает своё одиночество, прекрасно понимая, что большинству 'друзей' нужен не столько он, сколько его записи; а вернее — те деньги, которые можно за них выручить. Все любят артиста Северного, но никому нет дела до человека Аркадия Звездина. И, мучимый этой двойственностью, он продолжает искать выход, — даже уже и не просто выход, а забвение, — в вине.
Что ж, на таком 'пансионе' почему бы и не пожить? Тем более — 'обновить гардеробчик'. Мы уже приводили слова Натальи Звездиной об особом отношении её отца к своему внешнему виду. Да и Елена Раменская вспоминала: '… Всегда опрятен, аккуратен, отутюжен, при галстучке. Не опускался даже при своём бродячем образе жизни'. Но ведь совершенно понятно, что при его-то образе жизни поддерживать приличный вид получается далеко не всегда. Так что вопрос одежды для Аркадия тоже весьма актуален. И он надолго обосновывается на этой квартире, платя хозяевам за гостеприимство единственным своим достоянием — песнями. 'Дома у меня Аркадий пел часто, но записывался редко. Всё руки не доходили купить нормальную технику…' — рассказывал Валерий. К сожалению, сохранилась только одна из этих записей, весьма примечательная тем, что была сделана 12 марта 1979 года, в день сорокалетия Аркадия. Кстати, несколько домашних записей Северного сделал в том же 1979 году и Вячеслав Андреев. Но из них сохранилась тоже только одна. Все остальные домашние записи того периода, по словам Валерия Шорина, были растащены сразу после смерти Аркадия и бесследно сгинули где-то на просторах Союза.
Впрочем, если собрать все апокрифические рассказы о когда-то существовавших записях Северного, то получится неутешительный вывод, что сохранившееся наследие певца куда меньше пропавшего. Вспомним хотя бы рассказы Рудольфа Фукса о попытке переправить ленты с ранними записями Аркадия за
