рубеж контрабандой через Афганистан, где они и пропали в огне афганской войны; рассказы Калятина о коллекционере Андрее Андреевиче, постоянно писавшем Северного за бутылку. Были домашние записи и у Виктора Кингисеппа, но он их продал, даже не сделав себе копий, а последующий владелец поступил точно так же! И это только в Питере. Что ж, нельзя, конечно же, полностью отрицать принципиальную возможность существования этих записей. Аркадий очень много пел на разных квартирах, а магнитофоны были у всех. И сделать хотя бы кустарную запись труда не представляло. Но увы! Из них сохранились только считанные единицы. К примеру, вышеупомянутые у Славы Андреева и Валерия Шорина[21], у Александра Терца со Славой Масловым… А ещё — у Юры Давыдова, того самого таксиста, который подружился с Аркадием на первом концерте с 'Братьями Жемчужными'.
К сожалению, нам не удалось установить точную датировку 'давыдовской' записи. Поэтому разговор о нем мы посчитали уместным начать здесь, — может быть, несколько погрешив против хронологии. Но обойти эту запись вниманием никак нельзя! Хотя, на первый взгляд она кажется ничем особо не примечательной. Если бы не одна фраза, сказанная в самом начале…
Но прежде чем предложить её вашему вниманию, нам хотелось бы напомнить читателю одну историю. В 1997 году был снят фильм Дмитрия Завильгельского об Аркадии Северном — 'Он был почти что знаменит'. Многие обратили внимание на прозвучавшие в этом фильме слова Владимира Тихомирова о том, что Аркадий является автором песни 'Здравствуй, чужая милая.'. Этот момент вызвал самые различные мнения и суждения. Но большинство людей, знавших Аркадия, с которыми нам приходилось разговаривать на эту тему, высказывали глубокие сомнения в авторстве Северного. Николай Серафимович Резанов, так тот вообще выразился, что 'Это бред. Эта песня была известна ещё давно. Когда я был совсем мальчишкой — её пели. Дворовая, очень старая, времён 'Сиреневого тумана'. Нет, это абсолютная неправда и Тихомиров здесь ошибается'. А в последнее время в печати появились доказательства того, что автором этой песни является Анатолий Горчинский. Так что версия о том, что Северный написал 'Чужую милую', скорее всего — очередная красивая легенда. Ну, а теперь мы, наконец, приведём ту самую фразу из концерта 'У Юры- таксиста', которую обещали. Итак, Северный говорит буквально следующее: 'Я хочу вам спеть песню, которую я написал своей Наташке.' После чего поёт 'Наташенька, глотая пыль дорог.' 'Ну вот, — скажете вы, — только что авторы сами развенчивали легенду, а теперь новую создают'. Нет, ещё раз оговоримся, что мы совсем не намерены создавать очередную легенду, а просто хотим поделиться с читателями некоторыми своими мыслями по поводу. Прослушав огромный массив записей Северного, мы не нашли больше ни одной, на которой Аркадий говорил бы подобные слова. Да, было неоднократно — 'моя песня', 'мои песни'. Но в контексте такие слова однозначно воспринимаются как 'песни, мною спетые'. Здесь же — чётко: 'я написал'. Есть, правда, в домашней записи у В. Шорина заявление Аркадия, что он сочинил 'Вешние воды', однако там он сразу говорит, что сочинил её 'в 1951 году, когда пчёл на даче разводил'. Как будто нарочно, чтобы ни у кого уже не оставалось сомнений в шутливом характере такого заявления. Да ведь и он сам неоднократно говорил, что никогда не присваивал чужих песен. Кроме того, мы так и не нашли в доступных нам источниках никаких сведений ни о других, хотя бы предполагаемых, авторах песни, ни об исполнении её кем-либо кроме Аркадия. Но не будем ставить на этом точку, так как всё-таки надеемся, что со временем будут найдены какие-то дополнительные материалы, позволяющие однозначно сказать — кто написал эту песню.
Однако, вернёмся в начало 1979 года, на квартиру В. Шорина. О работе Аркадия Северного в сфере нелегального обойного бизнеса рассказывает сам Валерий:
'Пару раз я брал с собой Аркашку двери обивать, но для него это было — так, развлекуха. Один раз мы нарвались на какого-то инвалида, который предложил нам послушать музыку, чтоб веселее было. И поставил… записи Аркашки! Я ему и говорю: 'А ты знаешь, кто тебе дверь обивал? (Правда, Аркашка ни хрена почти и не обивал, крутился только рядом) — Аркадий Северный тебе обивал!' Тот не поверил. А Аркашка ему спел! Было это на Комендантском аэродроме, который тогда только начал застраиваться'.
Ну что ж, двери обивать — занятие непыльное, но довольно-таки прибыльное по тем временам. Хотя и не такое, конечно, интеллигентное, как музыка. Но самому Северному здесь, как видите, молотком махать не приходится, хотя, по словам Шорина, спецовочку ему тоже подобрали. На всякий случай. А Аркадию хватает крыши над головой, и весёлой дружеской компании.
Мы, конечно, не будем перечислять всех, с кем тогда довелось общаться Аркадию в стенах этой гостеприимной квартиры. Тем более, что даже и самому её хозяину не всех теперь удаётся вспомнить! И это неудивительно — уж очень многим хотелось посмотреть на легендарного певца, выпить с ним, ну, и конечно же, послушать. И вот об одном таком 'слушателе' мы хотим сказать пару слов, — очень уж неординарная история тогда приключилась! Однажды, по словам
Лидия Валентиновна Иванова, мать Елены Раменской вспоминала в 1994 году, что Владимир Раменский написал по просьбе Аркадия стихотворение, посвящённое его дочери — 'Наташенька'. Однако, тогда же она называла в числе песен, написанных Раменским, 'Поручика Голицына' и 'Сладку ягоду'. Что, к сожалению, не придаёт особой достоверности её словам.
Валерия Шорина, к нему на квартиру заявился официант по кличке 'Бегемот', из гостиницы 'Ленинград', и'… Попросил Аркадия исполнить за стольник 'Господа офицеры'. Аркашка ему спел на кухне, тот дал сто рублей и говорит: 'Ещё'. Северный ему эту песню сделал три раза! Но у того денег больше не было, и он сказал: 'Приходите в кабак, там всё отдам'. Пришли мы в кабак…' Но здесь, для того, чтобы не рвать ткань повествования, нам всё-таки придётся остановить рассказ Шорина. Да простят нас читатели за такой 'детективный' ход, но всё, произошедшее далее, действительно очень странно и загадочно, и затрагивает одну из самых таинственных сторон жизни Аркадия Северного. Так что окончание этой истории мы изложим, когда доберёмся в своём повествовании до соответствующего места.
Пока же вернёмся к Аркадию, который, как видите, по-прежнему готов петь кому угодно, и сколько угодно. И на квартире, и в ресторане.
Валерий Шорин вспоминал о подобных случаях:
'Мы с Аркашей частенько захаживали в ресторан 'Арагви', который находился недалеко от моего дома. И нередко бывало, что как только мы появлялись в зале, ударник из ансамбля, Володя по кличке 'Велл', объявлял: 'Сегодня у нас присутствует знаменитый исполнитель Аркадий Северный!' Мне это всегда не нравилось, потому что тотчас же всякая гопота начинала сползаться за наш столик. Руководитель ансамбля тоже был недоволен, потому что Аркашу постоянно просили спеть, а за это могли и дать по шапке. Но однажды Аркадий всё-таки спел в 'Арагви', причём не пару песен, а пел почти весь вечер'.
В 'Востоке ' по каким-то дням недели выступало цыганское варьете 'Монисто', а по другим дням — обычный ансамбль. Так было и в этот день, и в составе того ансамбля был Коля Резанов. И он всё Аркаше знаки делал, чтоб тот молчал. И на сцену пускать его не хотел. Но Аркаша таки дорвался к микрофону и стал петь 'С добрым утром, тётя Хая'. Однако вышел скандал, и микрофон отключили…'
Эта история, кстати, подтверждается и рассказом Елены Раменской. Но что ещё интересно! История эта почти один к одному похожа на ту, про которую рассказывали в Киеве! О том, как в мае 1977 года Аркадию не удалось 'выступить' в ресторане 'Спорт' с Гришей Бальбером. Мы писали об этом в главе '1977-й год'. Случайное ли это совпадение, или нечто другое — мы судить не берёмся. Но это не так уж и важно, наверное. Гораздо примечательнее всё-таки то, что Аркадий Северный, как видите, начал уже приобретать и международную известность! От которой ему, по правде-то говоря, — ни жарко, ни холодно. Да и известность эта какая-то 'кривая', как и вся его жизнь. Всё время приходится доказывать, что Северный — это он, Аркадий Звездин. Иногда — получается, иногда — не совсем.
Ведь шальная ресторанная жизнь, закрутившая Аркадия с его новыми 'деловыми' знакомыми — это
