доброй репутации невозможно. На поддержание достойной жизни требовалось немыслимое количество денег, поэтому приходилось, увы, постоянно прибегать к отцовской помощи. Нельзя посещать затрапезный ресторан, пожалуйте только в «Медведь». Нельзя сидеть на дешевой галерке, извольте только в партер. А если случится букет даме послать, то приготовься выложить чуть ли не все свое жалованье! Но Кирилл не грустил, он знал, что жизнь – яркая и длинная, что молодость – хоть и не богата, да весела. Зато уж потом он свое возьмет! И ему непременно повезет в жизни! Жаль только, что император – миротворец, войн нигде никаких не ведется, а то бы он, Кирилл, послужил Отечеству! Как чудно распорядилась судьба многими в 1812 году! В тридцать лет – генерал, правда, грозили ранения или, быть может, смерть, но какая! Геройская, на поле брани, под пулями противника, со знаменем, на глазах боевых товарищей!
Под Рождество молодой Извеков отправился в Михайловский театр. Давали модную французскую пьесу. Кирилла пьянила атмосфера сценического действа, радостного ожидания, который испытывает зритель, перед тем как откроют занавес, праздничное дефилирование в фойе. Тот же театр, но иной, со своими примадоннами и героями-любовниками. Вышагивая по натертому полу, ловя свое отражение в зеркалах, Кирилл с удовлетворением отмечал, что мундир сидит на нем преотлично, никакой лишней складочки, как влитой. Фигура статная, особенно если еще и голову вскинутой держать. Правда, он невысок, но крепок, ноги прямые, плечи достаточно широки. Хорош, без ложной скромности! И женщины ловят его взгляд, смотрят выразительно. Но нет, пока ни одна не тронула его сердца. Он скользит глазами по хорошеньким личикам, провожает взором иную туфельку. Рассылает улыбки и воздушные поцелуи, любезно кланяется в ответ. Пока это только игра. А впереди…
Навстречу по паркету плыла дама. По всему видно, что не девица, а именно молодая дама, она вышагивала уверенно, каждым жестом руки, обтянутой шелковой перчаткой, каждым поворотом головы она утверждала знание жизни и превосходство опытности над невинностью. Платье струилось, обтекая соблазнительные формы, загадочно шуршало шлейфом. Она приблизилась к молодому Извекову, и густое облако тяжелых сладких духов окутало его. Кирилл остолбенел.
Их представили друг другу. При упоминании известной фамилии нечто подобное узнаванию мелькнуло в лице госпожи Бархатовой, ведь это была именно она.
– Вы знакомы с моим отцом? – вежливо осведомился молодой человек.
– О, нет, я наслышана о его творчестве, но, как ни прискорбно, кажется, ничего не читала, – произнесла новая знакомая приятным, чуть глуховатым голосом.
Матильда Карловна действительно книжек в руки не брала. Единственным, что она читала, были любовные послания от многочисленных поклонников да счета из магазинов. Она царственным жестом протянула руку, Кирилл склонился к скользкому шелку перчатки. Внушительный сапфир одного из колец многозначительно подмигнул юноше.
– Подумать только, я не знала, что у господина Извекова такой взрослый сын! На портретах писатель еще молодой! – улыбнулась Бархатова. – Вы уже служите, как я погляжу?
– Да, сударыня. – Кирилл щелкнул каблуками и поклонился.
Ему стало неприятно, что о нем говорят как о выросшем ребенке. Он гордился своим отцом, но все чаще папенькина известность мешала юноше быть самим собой. Просто Кириллом Извековым, а не сыном известных людей. Ну хоть фамилию меняй!
Между тем новая знакомая, покачивая бедрами, проследовала в свою ложу. Извеков как завороженный смотрел ей вслед и очнулся только от грубого толчка товарища, стоявшего рядом и познакомившего их.
– Извеков, очнись! Негоже так пялиться на даму!
Кирилл покраснел.
– Что, нравится? – продолжал товарищ. – Только хороша Маша, да не наша! У нее поклонники и без тебя в очередь стоят! Поди уж весь Петербург перебывал в ее спальне!
И собеседник захохотал. Кирилла передернуло.
– Как ты смеешь плохо говорить о незнакомом человеке, о женщине?
– Это тебе она еще незнакома, милый Кира! Дамочка имеет своеобразную репутацию! Так что держись-ка ты подальше от нее! Нынче французская болезнь свирепствует! – добавил товарищ, понизив голос.
Кирилл еще больше покраснел и умолк. Его опыт общения с женщинами был очень невелик, в этом он отставал от своих друзей.
Прозвенел звонок, и публика поспешила на свои места. Кирилл, усевшись в кресло, тотчас же принялся искать Бархатову глазами. Он обнаружил ее в правой ложе бенуара. Она сидела, облокотясь на бархатное ограждение, и смотрела на молодого человека в упор. Их взгляды встретились, перекрестились, показалось, как будто молния метнулась между ними. Матильда чуть улыбнулась и отвела взор. Бедный юноша не мог смотреть на сцену. Так и просидел вполоборота до антракта. В перерыве Извеков поспешил в ложу новой знакомой. Там и без него присутствовало несколько соискателей внимания красотки. Он стоял позади Матильды Карловны. Волны томной неги расплывались вокруг. Поднятые волосы, оголенный затылок, несколько выбившихся из прически локонов – все возбуждало Кирилла чрезвычайно. Маленькое ушко украшал крупный бриллиант на золотом стебельке. Камень подрагивал от каждого движения хозяйки, дрожь пробирала и молодого безумца. Бархатова, чуть повернувшись, боковым зрением следила за молодым Извековым. Когда он уже собирался откланяться, она резко повернулась и, широко улыбаясь только ему, пригласила его составить ей компанию на прогулке в Летнем саду.
Кирилл выскочил из ложи и понял, что оставаться в театре бессмысленно. Он все равно не видел и не слышал, что происходило на сцене. Надо ехать к себе и собраться с мыслями. Когда Ольга Николаевна встретила пасынка, она испугалась.
– Кирюша, ты что же, пьян? – В голосе ее слышался ужас.
– Да, мама Оля, но без вина! – Он чмокнул ее в лоб.
– Кира, Кира! Будь осторожен! Не обманись, не принимай свои мечты за реальную жизнь! – только и сказала Ольга.
Она не хотела говорить, но опыт их старшей сестры оказался печален. После нелепой и безобразной сцены у пруда Пепелищев перестал ездить в дом своего друга. О попытке утопления Веры участники драмы умолчали, но о ее несбывшихся надеждах в семье стало известно. Девушка ушла в себя, еще больше прежнего замкнулась, а если что и вырывалось наружу, то эти смерчи эмоций сметали все на своем пути. Истерики и приступы дурного настроения дочери превратились в бич семьи Извекова.
Глава 29
Матильда открыла глаза и потянулась. Почему так хорошо на душе нынче? Ах да! Чудный мальчик, как приятно, как трогательно! Подумать только, она считала, что такие искренние души уже давным-давно перевелись! Она снова потянулась, словно кошка, и лениво поднялась с постели. Кружевная ночная сорочка, прозрачная и невесомая, была небрежно сброшена на пол. Матильда пристально рассматривала свое тело в большом овальном зеркале. За последние два года она пополнела, бедра и животик еще больше округлились, но и груди прибавилось! Однако все же придется поменять корсет! Намедни, когда горничная затягивала его, пытаясь придать фигуре хозяйки прежнюю стройность, Бархатова чуть не задохнулась! А это что еще, намек на второй подбородок? М-да!
Разглядывая себя, она снова и снова мысленно возвращалась к вчерашнему дню. Она ехала в изящном экипаже, укутанная в пушистую шубку. Морозец пощипывал щечки, придавая им свежесть и яркость розы. А Кирилл Извеков гарцевал рядом на великолепной гнедой лошади, поражая статью и выправкой. Он появлялся то с одной стороны, то с другой, наклонялся к ней, смешил, говорил приятные комплименты, да такие изысканные, недаром сын литератора! Они совершили несколько кругов по Летнему саду. Матильда хоть и замерзла, но ехать домой ужасно не хотела. Все же пришлось расстаться, уговорившись о следующем свидании.
Матильда накинула батистовый пеньюар и позвала горничную одеваться. Мысли о новом поклоннике не покидали ее. Как она устала от лицемерия, лжи и похоти, которые окружали ее после смерти мужа. Впрочем, она сознавала, что сама виновата, предпочла жить «свободно», не ограничивая себя ни моралью, ни условностями, полагая, что это и есть протест невинности, некогда проданной пороку по сходной цене. Одни мужчины хотели ее обольстительного тела, иные – денег, и никто не хотел ее души. Матильда и сама стала сомневаться, есть ли любовь на белом свете? Только подлинная любовь могла вернуть молодую женщину из мира порока и грязи на светлый путь добродетели. Да где же ее сыщешь, такую любовь? Матильда уже
