могут пострадать от воинства крестоносцев.
– Он точно определил дату?
– Дату, время и место. Считай, полдела сделано, и свиток, указывающий на несметные богатства у нас в руках. Год идеально соответствует задумке, строительство собора только началось, и внимательному наблюдателю ничего не стоить вычислить место закладки. Возьмем приличный армейский бинокль, залезем на ближайшую крышу и посмотрим, где святоши сделают тайник.
– А почему бы свиток не выкрасть по факту? – резонно предложил Алексей. – Вместо того чтобы впрягаться в историю с левыми визами и поддельными паспортами, мы просто привезем сувенир из прошлого.
– Крайне сложно. Во-первых, придется пройти три кольца охраны. Епископа охраняют бойцы гильдии убийц, некоей непонятной организации с дурной славой и замашками головорезов. Вторая цепь охраны будет состоять из кирасиров, личной гвардии короля Германии, мимо них тоже муха не проскочит. А третья…
– Есть и третья? – поразился блондин.
– К сожалению, да. Третья преграда – это орден боевых монахов. Наподобие Шаолиня, только без их выкрутасов и позерства. Холодные боевые машины, братство хранителей престола Святого Петра, замененное впоследствии не столь радикальными швейцарскими гвардейцами.
– А если вернуться потом и забрать свиток тогда, когда на площадке останутся одни рабочие?
– Цена. – Дмитрий вытащил финансовые документы из общей кипы бумаг и принялся перелистывать страницы. – Нам нужна максимальная точность, а это требует больших денег. Один раз мы слетаем и выясним, где лежит документ. Если времени на ожидание хватит, то – пожалуйста, сколько угодно. Ну а если нет? Снова листать зеленые? Нет, проще потом окольными путями пробираться в современный Париж и разбираться на месте.
– Каковы наши капиталы на данный момент? – отмахнувшись от последних слов Прокопенко, поинтересовался блондин.
– Ну… – Прокопенко помедлил с ответом, листая бухгалтерию. – Если продать все движимое и недвижимое имущество, наши квартиры, эту дачу, оба автомобиля и яхту, то, с учетом имеющихся на счетах средств, выйдет чуть больше полутора миллионов.
– Офигеть, – Солодов расплылся в блаженной улыбке. – Никогда бы не подумал что мы такие богатые.
– И я не думал, – горько улыбнулся Дмитрий. – Ты, надеюсь, понимаешь, что все это, доставшееся нам кровью и потом, может уйти с молотка. Иногда я даже сомневаюсь, разумно ли это. Цены на хронопутешествия в Сколково тоже не особо вдохновляют. На каждое мероприятие требуется минимум миллион. Поскольку поездка в прошлое предстоит не одна, придется продать и твою серферскую школу в Египте. Мое предприятие по производству альпинистского снаряжения, как это ни печально, тоже уйдет с молотка. Благо покупатели найдутся быстро.
– Откуда такие цифры? – осторожно поинтересовался Алексей. – Не проще ли выбрать более приемлемый по деньгам тариф? Наши с тобой фирмы – это чистой воды подстраховка, пенсионный фонд и крепкий тыл.
Дмитрий молча протянул приятелю рекламный буклет.
– Нам нужно точное попадание. Переброска даже в самом дорогом варианте не гарантирует того, что хронотурист окажется в нужном месте в нужное время.
Простой тариф, по факту самый дешевый, дает клиенту ровно час и запускает его в любую точку времени и пространства. Стоит он штуку и нам не подходит. Второй вариант дает шесть часов и сто лет в большую или меньшую сторону, и только максимальный тариф может дать результат. Погрешность состоит в шестидесяти минутах в любую сторону, и разброс будет не более чем в километр.
Алексей нервно заходил по комнате.
– Почему минимум? Не лучше ли взять по часу?
– Потому! Попытка засесть на крыше с биноклем может потерпеть крах. Любой из нас может просто поскользнуться на луже ослиной мочи и пробить себе голову или сломать ногу. Сразу закладываем два захода и амуницию согласно эпохе. Так просто никто ничего пронести не позволит. За все надо платить. В сухом остатке два с половиной миллиона.
– А гарантии?
– Пятьдесят на пятьдесят. Мы можем дважды потерпеть крах и вернуться ни с чем. Бумага, которую подсунул нам Куапель, может оказаться провокацией или подделкой. Любой из нас может погибнуть, попав под копыта лошади или нарвавшись на кинжал бандита, и все это ради идеи найти мифический свиток, ведущий, возможно, к несуществующим богатствам.
– И что же нам теперь делать?
– Да я и сам пока толком не знаю. Денег в данный момент вроде много, но все они, в основном, не в активах, а в недвижимости и материальных благах, которые каждый натаскал к себе в норку. Один твой борд стоит порядка тридцати кусков, та же яхта, что в доках, смело потянет на полтора миллиона. Но только ими не расплатишься по закладным и не предъявишь в качестве налоговых выплат. Реально мы можем распоряжаться суммой в пределах семисот тысяч, но, исходя из наших аппетитов, они закончатся примерно через три года. Живыми деньгами на данный момент у нас тысяч тридцать, из тех, что на кредитных картах и в сейфе твоей питерской квартиры.
– Тебя послушать, – поморщился Алексей, – мы можем лишиться абсолютно всего, но если посмотреть на это под другим углом, то в случае успеха операции мы навсегда забудем о финансовых трудностях и сможем жить в свое удовольствие?
– В точку, – уверенно кивнул Дмитрий.
В комнате повисло молчание. Каждый из приятелей-авантюристов думал о чем-то своем и не спешил делиться соображениями вслух.
– Давай так, – наконец предложил Солодов. – Всю нашу сознательную жизнь мы шли на риск, и удача следовала за нами по пятам. Если она от нас отвернулась, то мы рано или поздно прогорим на авантюре или предприятии, похожем на это. Что у нас останется тогда? Сожаление об упущенном моменте? Терзания от того, что если бы не спасовали, все бы вышло совсем по-другому?
– Конкретнее.
– Подбросим монетку. Если выпадет орел, то мы в деле. Если решка, значит, судьба против, и мы отказываемся от задумки.
– Валяй, – вдруг воодушевился Прокопенко. – Нет ничего лучше, чем доверять свою судьбу копеечному кругляшу.
Леха порылся в карманах брюк и, вытащив десятирублевик, подкинул его на ладони.
– Ну что там? – Дмитрий встал с дивана и, вприпрыжку подбежав к блондину, схватил того за плечо. – Не томи.
Кулак Солодова разжался.
– Эх, – вздохнул Алексей. – А я уже начал привыкать к своей новой четырехкомнатной квартире.
Продать квартиры быстро не получилось, так же как и яхту. Покупатели на столь дорогостоящие штуки находились крайне неохотно, торговались, делали большие глаза и пытались сбить цену. С автомобилями вышло проще, но и тут был риск нагреть себя на деньги. Обе фирмы, принадлежащие будущим хронотуристам, были перекуплены прямыми конкурентами, немало обрадовавшимися внезапному решению бывших владельцев. Но все равно требовалось еще оформить массу бумаг, подписать кучу официальных требований, прошений и уведомлений. Так, день за днем, секунда за секундой, убегало драгоценное время.
– Нас могут опередить, – Алексей нервно барабанил пальцами по торпеде автомобиля.
Дмитрий молча вел машину, пробиваясь по суматошному трафику шоссе Санкт-Петербург – Москва и, вполуха слушая приятеля, вновь и вновь выстраивал четкий план действий.
Что требовалось от хронотуриста при попадании в прошлое? Маскировка, антураж, возможность скрыть рост, здоровый цвет лица и результаты современной стоматологической индустрии. Появись на площади Парижа двенадцатого века Прокопенко или тот же Солодов, двухметровый блондинистый детина с
