– Я бывал на вечеринках, – сказал он, в мыслях возвращаясь к письму об отставке. – Мне не нравятся балы.
– Ничего удивительного! Ты там постоишь с угрюмым видам, потанцуешь немного и уходишь… А я видел: многие девушки хвостом перед тобой вертят, флиртуют с тобой, хотят привлечь твое внимание… А ты их даже не видишь. Это ненормально – не пускать женщин в свою жизнь. Ты работаешь за двоих и…
– Когда мне надо, я встречаюсь с женщинами.
– Ну, конечно, – цинично воскликнул Аларик. – Когда терпеть больше не можешь, ты находишь себе женщину, которая удовлетворяет тебя физически, но оставляет душу нетронутой. – Посмотри на это, – сказал Хемптон и, наклонившись, взял костлявую руку Форчена. На запястье тускло сверкнул золотой браслет. – Ты носишь ее безделушку, как раб – свои оковы. Выкинь из головы ее, черт возьми, и попытайся начать жизнь заново!
Аларик откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и начал ритмично вращать ступней в тяжелом ботинке.
– Я поеду в Сент-Луис, – сказал Форчен, пытаясь закончить разговор. Другие женщины не интересовали его. Он любил только Мерили.
– А Тревор Венгер? Как же он?
– Я вернусь, чтобы разделаться с ним. В то время пока меня не будет, ему, может быть, удастся узнать что-нибудь о Майкле. Если мой сын в Атланте, я обязательно узнаю об этом.
– Значит, после демобилизации ты останешься в Атланте?
– Да, до тех пор, пока не найду сына. Я не хочу упускать Венгера…
Аларик встал и положил письмо на стол.
– Жаль, что ты не изменил своего решения. Это всего лишь первая беда в твоей жизни, первая… И будет нетрудно все забыть и начать жизнь сначала. Когда-нибудь ты поймешь – жизнь прекрасна.
– Она была единственной женщиной, которую я любил. К тому же я хочу найти своего сына.
Через неделю после этого разговора Форчен О'Брайен появился в скромном, ничем не выделяющемся здании сыскного агентства Пинкертона в Сент-Луисе.
– С кем я могу поговорить по поводу пропавшего ребенка?
Его проводили в кабинет, где за узким столом, заваленным бумагами, сидел мужчина. Он встал и протянул Форчену руку.
– Я – Ирвинг Айзнер.
– Форчен О'Брайен.
– Присаживайтесь, полковник, – сказал Айзнер, садясь в кресло. Он был долговяз, худ и с черной бородкой, которую постоянно дергал. – А я все думал, когда вы, наконец, придете к нам.
– Вы ждали меня? – удивился Форчен.
– Наше агентство уже давно занимается поисками Майкла Ганлена О'Брайена, сына Мерили Венгер О'Брайен, ныне покойной, и лейтенанта Форчена О'Брайена, который служит в армии Соединенных Штатов.
– Вы нашли его?
– Нет. Этим делом занимается другой агент. Я же искал его первый год.
– Кто нанял вас? Тревор Венгер?
– Разумеется. Дедушка очень обеспокоен и хочет найти своего внука.
– Значит ли что-нибудь для агентства тот факт, что мать не хотела, чтобы внук жил с дедом?
Айзнер покачал головой и улыбнулся.
– Простите, полковник, но мы впервые слышим об этом от вас.
– И вы до сих пор продолжаете искать его?
– Да, но уже не по поручению Тревора Венгера. Как вы знаете, у агентства Пинкертона хорошая репутация. Мы всегда находим людей. Правда, иногда это занимает больше времени, чем обычно. Случай с вашим сыном достаточно сложен. Тревору Венгеру надоело ждать.
– Так зачем же вы до сих пор ищете Майкла? Кто платит вам за это? – удивленно спросил Форчен, с нетерпением ожидая ответа.
– Вашего сына забрала одна молодая женщина.
– Почему? Кто она такая?
Айзнер продолжал говорить так, словно он и не слышал вопроса О'Брайена.
– Вильям Драйден, отец этой женщины, хочет, чтобы мы нашли его дочь. Этим делом занимается сейчас Джонатан Норби. Старина Драйден серьезно заболел и хочет перед смертью еще раз увидеть свою дочь.
– Кто она?
– Об этом я ничего не могу сказать вам.
– Я хочу нанять вас для поисков Майкла.
