это удастся, то я буду первой, – усмехнулась Аурис, – профессор мне будет завидовать».
Однако ночная мгла становилась все сильнее, спутник светил все ярче, а с ней ничего не происходило. Старейшины, женщины и дети улеглись спать вокруг костров. Насколько девушка смогла осмотреться, заночевали они хоть и в степи, но недалеко от леса. Значит, если сбежать, то есть шанс добраться до него, и попытаться спрятаться там. Уверенности, что в лесу ее не найдут, конечно, не было. Следопытов среди аугов наверняка хватало и все же этот призрачный шанс лучше, чем пытаться убежать по степи от всадников на шестипалых лампи.
Ночью похолодало, с моря приполз туман, окутав стойбище. Огни трех костров, которые поддерживали всю ночь, стали расплывчатыми. Мозг Аурис лихорадочно работал в поисках выхода. Она примерно запомнила, где стояла телега с остатками ее скафандра, и в какой стороне находился лес. Вот только для начала нужно было освободить руки и ноги. Она пыталась сделать это в телеге, но кожаные ремни надежно спеленали ее запястья и лодыжки. Здесь же, на глазах у двух воинов, застывших как каменные идолы Духа Ветра, сделать это было невозможно. Они не спали и следили за каждым ее движением, готовые нанести удар копьем.
Ближе к рассвету, когда она уже готова была впасть в отчаяние, из тумана неожиданно появился силуэт старейшины. Того самого, с которым она говорила вчера, когда еще понимала их речь. Он указал на пленницу и что-то коротко приказал охранникам. Те, молча, подхватили ее под руки, поволокли обратно к телегам. Старейшина шел следом, наблюдая. На новом месте Аурис увидела торчавшего из земли двухметрового каменного идола, которого не заметила раньше.
«Неужели меня казнят прямо здесь?», – ужаснулась девушка и едва не забилась в истерике, когда с ее плеч сорвали остатки комбинезона, который она носила под скафандром. Но, на оголившуюся грудь никто из воинов внимания не обратил, словно ауги готовили какой-то ритуал, а ее считали не женщиной, а только ведьмой, которая опять может сбросить кожу. Один из охранников встал рядом, положив руку на меч, а второй развязал ей ноги. Затем он размотал на ее глазах этот тонкий кожаный ремень, оказавшийся довольно длинным, а сделанную из него петлю набросил на шею идолу. Потом, хищно осклабился и бросил взгляд на испуганную девушку, вновь потянувшись к ее рукам.
«Хотят оставить меня на ночь под охраной своего идола, – подумала Аурис, разминая затекшие ноги. – Все же боятся ведьм эти кочевники. Если не сбежать прямо сейчас, то другого случая может уже не быть».
Пока ее не привязали к идолу, Аурис воспользовалась мгновением, когда ближний воин все же задержался взглядом на ее оголенной груди дольше положенного, и резко прыгнула в сторону телег. Старейшина взвизгнул. Пока второй охранник выхватывал меч, она добежала на ватных ногах до ближней телеги. Не та! Еще прыжок, вторая телега, тоже не то. Аурис из всех сил, которые у нее взялись невесть откуда, побежала вдоль дроги сквозь туман к последней, третьей повозке, пытаясь разглядеть серебристый отблеск своего скафандра. Позади послышались торопливые шаги вооруженного ауга, но полуголая девушка не оглядывалась. Секунды решали все. И удача. Если его там нет, – это конец.
В три прыжка она оказалась у следующей телеги, в глубине которой блеснули словно рыбья чешуя, обрывки ее скафандра. Пустой контейнер, шлем. Вот оно! Рукоять парализатора торчала из глубины полупрозрачного шлема. Нашли-таки и с собой взяли, вот молодцы! Аурис железной хваткой впилась в рукоять пистолета, обхватив его двумя ладонями, и развернулась на звук шагов за спиной. Изумление на лице бородатого воина с занесенным вверх клинком так и застыло, когда он получил в грудь выстрел из парализатора.
– Один, – вслух стала отсчитывать Аурис, к которой вернулось хладнокровие, испугавшее даже ее саму, – а где…
Из мглы не таясь, выскочил другой охранник, так и не выпустивший кожаный ремень из руки. Он получил ветвистую молнию прямо в лицо. Испустив крик, быстро перешедший в хрип, еще один воин упал под ноги полуобнаженной Аурис.
– Где то были еще двое, – припомнила девушка, – и старейшина.
Одна подождала несколько ударов сердца. Но, никто больше не появлялся из тумана. Аурис оглянулась по сторонам, выставив перед собой парализатор. Если не считать сдавленных криков, все прошло довольно тихо. И все же медлить не стоило. Надо бежать.
Заметив валявшийся на камнях меч ближнего охранника, на поясе которого виднелся еще и короткий трехгранный нож, она решила сначала освободиться от пут. Подхватив его и отложив парализатор в сторону, Аурис воткнула меч в щель между камней и, озираясь по сторонам, стала перерезать кожаный ремень, сдавивший запястья. Постепенно тугая серая кожа неизвестного животного поддалась и стала расходиться в стороны. Аурис с наслаждением выдернула из узла правую руку, и в этот момент на нее кто- то грузно навалился сзади.
Она попыталась высвободиться и дотянуться до парализатора, но не вышло. Мужчина был слишком тяжел. Он пинком отбросил в сторону ее оружие, и больше не старался вновь связать пленницу, – он просто хотел ее убить. Это Аурис поняла сразу, после того как он дважды ударил ее лбом о камни. И если бы она не сопротивлялась, то давно уже потеряла бы сознание, а с ним и жизнь. Дернувшись, Аурис все же перевернулась на спину, но тогда старейшина, – а это был он, – сжал своими короткими руками ее горло и стал душить. Задыхаясь в предсмертной агонии, девушка нащупала на поясе парализованного охранника кинжал, выхватила его и всадила в живот старейшине. Грузный ауг издал стон, но пальцы его не разжались. Тогда Аурис выдернула лезвие, и всадила снова. Наконец, ауг захрипел, рухнул на нее и глаза его остекленели. Девушка из последних сил сбросила с себя бездыханное тело. Дико озираясь по сторонам, встала, сорвав с руки остатки ремней.
От костров к ней бежали какие-то тени. Аурис попыталась найти парализатор, но его нигде не было. Спасительные секунды таяли. Тогда она схватила с телеги какое-то одеяние, выдернула окровавленный кинжал и бросилась в темноту. В ту сторону, где был лес.
Сколько времени Аурис бежала до него, а затем блуждала в предрассветной мгле среди кряжистых деревьев, стараясь запутать след возможной погоне, сознание отказывалось вспоминать. Единственное, что промелькнуло в утомленном переживаниями мозгу, перед тем, как от отключиться от усталости, – она впервые в жизни убила человека. Глаза душившего ее ауга отпечатались в памяти Аурис навсегда. Глядя на лучи света, пробивавшиеся сквозь листву густых деревьев, она понимала, что вырвалась из плена, но дальше идти не может. И рухнула в первую попавшуюся ложбину меж двух замшелых валунов, вручив свою судьбу богам.
Сколько часов она проспала, неизвестно. Но, судя по тому, что день уже клонился к вечеру, немало. Ее тело хорошо отдохнуло, но вместе с ощущением восстановленной силы вернулась и боль. Многочисленные удары воинов-аугов отпечатались на ее лице и теле, прикрытом сейчас сверху только обрывками какого-то халата. Остатки брюк от комбинезона, она изорвала, пока продиралась ночью наугад сквозь покрытый шипами кустарник. Израненные стопы болели нещадно. Пересилив боль, Аурис поднялась и выглянула из своего убежища: лес показался едва пришедшей в себя девушке пустынным и диким. К счастью никаких крупных хищников вокруг не было. Только щебет птиц нарушал давящую тишину. Огромные кряжистые деревья, замшелые валуны, – такой природы на Анкоре не было, – и ей вдруг сильно захотелось домой. Она подняла глаза к небу, которое едва виднелось в разрывах крон, и мысленно попросила «Заберите меня отсюда».
Затем Аурис разыскала плоский камень, хранивший дневное тепло, села и попыталась взять себя в руки. «Итак, меня пока что не догнали, – подумала она, отбрасывая со лба грязные и спутавшиеся волосы, в которых застряли колючки, – хотя к утру даже те, кого я парализовала, должны были очнуться. А убила я только одного».
Аурис посмотрела на трехгранный кинжал с запекшейся кровью, который до сих пор сжимала в руке, боясь выпустить, и осторожно разжав ладонь, положила его на камень. Она ощутила какое-то мстительное удовлетворение, оттого, что убила этого подлого старейшину, так отплатившему ей за свое спасение от ящера. После всего, что случилось за прошедшие два дня, звездный археолог в ней почти умер, уступив место новому человеку. И этот новый человек сейчас очень хотел жить, и, чтобы выбраться с этой чертовой планеты, был готов на все.
«Остается верить, что они меня потеряли, – подумала Аурис, глядя вдаль меж изогнутых стволов. – Хотя не похоже, чтобы эти проклятые ауги так просто отказались от своей мести. Ведь я убила старейшину
