в карман пиджака. Теперь, вроде бы, можно и уходить.
Аська стоял перед ним, свесив длинные руки вдоль туловища. Надежду не терял, но мент так и не сказал, что дарует ему жизнь. И неизвестность не давала окончательно успокоиться. Но вот мент повернулся к дверям. Бармен провожал его взглядом, отсчитывая шаги.
Один, второй … И вдруг он остановился.
Аська почувствовал, как кольнуло сердце.
– А кто стрелял в девушку?
От этого вопроса бармен вздрогнул, и лицо опять сделалось белым.
– Я не хотел. Честное слово … Это они … Зубок. Он заставил. Пистолет дал, – про то, что пистолет куплен за триста баксов, говорить не стал. Сейчас это уже неважно. Важно другое, убедить мента в своей невиновности. А потом бежать сломя голову из города. Навсегда.
– Стало быть, стрелял ты! – Федор сверкнул на бармена бешеными глазами. Оказывается, этот гад не только выследил его. Он убил Дашу!
Аська упал перед Федором на колени. Ботинки готов был целовать.
– Прости. Умоляю. Бери квартиру, машину, только не убивай меня. Я жить хочу! Понимаешь ты это? Хочу.
Федор отбросил бармена в сторону ударом ноги.
– Встань, падаль! Жить он хочет. А она? Она разве не хотела? Разве не просила, не убивать ее? Ты пожалел ее? Отвечай! Или не помнишь?
– Но я не хотел убивать ее. Матерью клянусь. Это все Зубок. Он велел… – Аська не договорил, почувствовав, как ствол пистолета вошел ему в рот. Он вытаращил глаза, проглотив слюну.
И в следующее мгновение грохнул выстрел, разметав мозги бармена вместе с брызгами крови по комнате.
– Она тоже не хотела умирать, – проговорил Федор над мертвым телом. Он тщательно стер свои отпечатки пальцев с рукоятки и курка, после чего вложил пистолет бармену в руку.
Теперь это было, похоже, на самоубийство. Отчаявшийся в жизни холостяк, добровольно ушел из жизни.
Потянув через носовой платок за ручку, он открыл дверь. Потом также при помощи носового платка захлопнул ее за собой.
«Ну, вот. Счет открыт», – думал он, направляясь к автобусной остановки, уже определив, кто будет следующим.
Глава 32
Серая «девятка» с нужным номером стояла возле кирпичной шестиэтажки. Бармен не обманул. Позвонить, предупредить Шныря он не мог. Значит, хозяин машины сейчас у своей девице. То-то будет для него неожиданностью увидеть Федора. Они искали его. Все вместе с барменом, Зубком и Нельсоном. А теперь Федор будет их отлавливать поодиночке. Он будет наслаждаться их унижениями, и не остановится, пока не прикончит всех до одного.
В квартиру Туманов не пошел. Был поздний вечер. В окнах горел свет. Но на пятачке, где стояла серая «девятка» было темно. Фонарь на столбе не горел. И стоя возле машины, Федор наблюдал за женским силуэтом мелькавшем в окне. Но у него и мысли не возникало убить любовницу негодяя Шныря. Скорее всего, девушка не имеет ни малейшего представления о криминальных делах своего любовника. А Туманов не кровожадный убийца, а опер, которого бандиты вздумали убрать. Но они его недооценили. Глядя в окно, Федор думал, как ему выманить Шныря на улицу. На этот счет есть много способов.
Но лучшего, прийти в голову не могло. Федор ударил ногой по двери «девятки». И когда пронзительно заверещала сигнализация, присел за машиной, так, чтобы его не было видно от подъезда.
Не прошло и минуты, как на балконе второго этажа, как раз напротив машины, появился парень в спортивном костюме. В том самом, как описывала его соседка Даши.
«Шнырь», – догадался Федор. Хотелось выстрелить в него отсюда.
Шнырь глянул сверху на свою, припаркованную на тротуаре машину, вытянул руку с брелком. И сигнализация замолкла. Но он не спешил вернуться в комнату, где его дожидалась подруга. Закурил, поднеся зажигалку к лицу.
И Федор увидел его хищные глаза. Они впивались в темноту, за каждый куст шиповника росшего возле тротуара. А уши улавливали любой, даже самый незначительный шорох, доходивший до него из темноты, отыскивая в нем опасность.
Потом в проеме балконной двери появилась симпатичная мордашка молодой женщины. Она позвала его, и Шнырь вернулся в комнату, зашторив окно вместе с балконной дверью.
Федора это не обескуражило. Рано мальчик собрался на покой.
– Нет, Шнырь, уснуть тебе сегодня не удастся, – решил Федор и опять ударил по машине.
И только что замолчавшая сигнализация, опять оглушила своим диким воем полусонную тишину двора.
Туманов увидел как из-за шторы показалась рожа Шныря. На этот раз он не стал выходить на балкон. Вел себя осторожней бармена.
«Неужели, гаденыш», что-то заподозрил?» – подумал Федор, наблюдая, как крайне осторожно ведет себя Шнырь.
Его хитрая физиономия опять скрылась за шторой. Но, наверное, ему и в голову не пришло, что Федор может отыскать его здесь.
Через пару минут Санька Шнырь вышел из подъезда, втягивая носом ночную прохладу. Подъездная дверь открылась тихо, но прежде чем шагнуть в темноту, Шнырь осмотрелся. Отключил сигнализацию. От освещенного подъезда не отходил, словно раздумывал, стоит ли вообще топтаться по темноте. В его сознание сейчас боролись две стихии: жизни и смерти. Зато, инстинкт самосохранения, данный природой любому существу, у него напрочь отсутствовал. Скорее всего, Шнырь не думал, что вот так просто может умереть. Он жил в криминальном мире, чувствуя себя под его защитой, и никто из простых людей не вправе распоряжаться его жизнью.
Он подошел к машине, поставил ее опять на сигнализацию и уже хотел уйти, как вдруг услышал негромкий голос, от которого ему стало не по себе:
– Шныренок!
Так никто никогда его не звал. И Шнырю не нравилось такое прозвище. Виделось в этом что-то унизительное. Как будто он маленький юркий зверек. Шнырь обернулся. Сначала не узнал Федора. Да и видел-то его всего ничего. А тут еще темнота мешает. Догадался, человек окликнувший его прятался за машиной.
– Чего тебе надо? – угрюмо насупился Шнырь, вглядываясь в лицо Туманова. Что-то показалось знакомым.
Федор подошел поближе. Надо же помочь парню вспомнить.
– Я пришел, передать тебе привет от бармена Василия, – сказал Федор. Может хотя бы теперь парень вспомнит его. А то стоит, строит из себя этакого дебила с глупой рожей… На всякий случай Туманов сунул руку в наружный карман пиджака, снял пистолет с предохранителя.
Теперь Шнырь узнал его, хотя и постарался не подать виду. Гонял во рту жевачку. Но стоило Федору сделать еще всего лишь шаг, как Шнырь не произнеся ни слова, резко выкинул правую руку, в которой блеснуло лезвие ножа. Причем, произошло это так неожиданно, что Федор не успел среагировать и почувствовал, как острое лезвие скользнуло по его левому боку. И тело сразу обдало жгучей болью.
Федор отскочил на пару шагов.
– Ах ты, выродок! – Он достал из кармана пистолет. Зачем ему раненому, пытаться отбиться от ножа, когда можно воспользоваться стволом. Надо было сразу достать его. Тогда бы этот щенок не дергался.
Увидев в его руке пистолет, Шнырь, сразу присмирел. Не дурак был, понял, что проиграл. Его смерть, это теперь всего лишь вопрос времени. Но в том, что Федор убьет его, Шнырь нисколько не сомневался. Об
