поглаживая ее по голове.
Олесе так сделалось хорошо от его участия, что она чуть не расплакалась.
– Просто в последнее время происходят слишком неприятные для меня события.
– Ты имеешь в виду пропавшую сестру?
– И не только. Вокруг меня разворачивается целая драма. Сначала пропала сестра. Потом моя подруга – Жанка. Возле моего подъезда убит парень таксист. И это еще не все. От подполковника Туманова я вдруг узнаю, что оказывается, убит мой знакомый Саша Карасев. И тоже не далеко от моего дома.
– Ну и что в этом такого? – Валентин недоуменно пожал плечами, как бы давая понять, что у Олеси нет повода для расстройства.
– Как же? – доверчиво посмотрела Олеся на него. – Ведь получается, что все эти люди пострадали из-за меня. И хотя Туманов не говорит об этом прямо…
– Много он понимает, этот Туманов, – сказал Валентин и посоветовал наплюнуть на все, что подполковник ей наговорил. И видя, что Олеся начинает хандрить, вдруг предложил: – А знаешь что…
Олеся подняла голову.
– Тебе надо сменить обстановку и развеяться.
Олеся ничего против не имела, только спросила:
– Что, прямо сейчас?
Последнее время она и сама стала замечать, что не так давно еще казавшаяся ей уютной квартира, вдруг перестала нравится. Более того, все в ней теперь Олесю раздражало. И мебель стоит не там, где нужно, и даже обои, когда-то казавшиеся спокойными, сейчас вызывали в ней какую-то необъяснимую тревогу.
– Сейчас и немедленно, – настаивал Валентин, хотя Олеся и не пыталась возразить, готова была с ним поехать куда угодно, лишь бы не сидеть здесь в четырех стенах.
Валентин предложил Олесе поехать к нему.
– Ты ведь не была у меня, – сказал он с улыбкой, протягивая ей руку.
Олеся хотела сказать, что он и не приглашал ее, потому и не была. А набиваться самой, это уж слишком. Еще посчитает ее нахалкой. В ответ она протянула свою ладошку, положив ее на руку Валентина.
– Ну вот и хорошо, – сказал он, потянув ее за руку к двери. Но Олеся остановилась.
– Подожди. Что прямо так? Мне ведь надо переодеться, – Олеся хотела, чтобы Валентин посидел в кухне, а она тем временем переоденется, но он не выпустил ее руки, сказав:
– В этой короткой юбочке ты мне больше нравишься.
По другому Олеся и думать не могла. Не только ему, но и многим другим мужчинам нравились ее длинные стройные ноги. И Валентин не исключение. И раз он настаивает, пусть все будет так, как ему нравится.
– У нас с тобой будет чудесный вечер, – сказал Валентин, перед тем, как выйти из квартиры. Звучало обещающе, а главное – романтично.
– Но сейчас ведь еще день, – напомнила Олеся, как бы давая понять, зачем им ждать вечера. Любить друг друга они могут и днем.
Валентин рассмеялся.
– Ну хорошо. Пускай это будет наш с тобой чудесный день.
– А свечи? Ты же обещал при свечах… – напомнила Олеся его недавнее обещание.
Валентин обнял ее, прижимая к себе.
– Свечи я тебе гарантирую, милая, – пообещал он и поцеловал Олесю в губы. Но поцелуй получился недолгим.
Олеся вырвалась, облизнув нижнюю губу. Ее симпатичное личико отнюдь не выражало удовольствия от этого поцелуя. Скорее на нем появилось выражение недоумения и боли.
– Ты что? – она удивилась его необузданному желанию, почувствовав во рту солоноватый привкус крови. – Ты сделал мне больно, прикусил губу.
– Извини, пожалуйста. Я слишком увлекся. Целовать такую красивую девушку мне еще не приходилось, – сказал он, смущенно улыбнувшись.
Олеся осуждающе покачала головой. Ей не нравилось, когда мужчины причиняют в порыве страсти боль. Не хотелось, чтобы Валентин уподобился тем самцам. И чтобы предупредить его от подобного действия, сказала:
– Если ты и в постели будешь так увлекаться…
– Не буду. Честное слово, – пообещал он, приложив обе руки к груди, тут же оглядев ее быстрым взглядом с головы до ног.
– Что ты на меня так смотришь? – спросила Олеся, не понимая. Вроде бы ничего такого особенного не произошло. Как во всяком случаи казалось ей. Но не Валентину.
– Знаешь, когда ты сердишься, у тебя такие выразительные глаза.
– Ничего особенного, – хмыкнула Олеся. – Как у всякой другой женщины.
Валентин покачал головой.
– Нет. Ты такая красавица, – в его голосе звучала страсть. – Ты заслуживаешь вечности. Я хочу нарисовать твой портрет.
Олеся с нежностью потрепала его по волосам.
– Тоже мне Рембрандт. Не надо меня рисовать. Лучше рисуй театральные декорации, – это замечание Олеси, вызвало у Валентина протяжный вздох.
– Ладно. Если не хочешь мне позировать, не надо. Но рисовать тебя по памяти, мне никто запретить не может, – ответил он.
В подъезде, в котором жила Олеся, маляры красили стены. Три женщины в перемазанных краской спецовках уставились на красивую девушку и рядом шедшего с ней молодого мужчину.
– Они так на нас посмотрели, – почему-то насторожился Валентин. Хотя Олеся в том, что эти три замухрышки на них глядели восхищенными глазами, ничего такого не видела. В чем и попыталась тут же убедить Валентина.
– Просто они нам завидуют, – сказала Олеся, смеясь.
Но Валентин обернувшись, бросил на подъезд подозрительный взгляд.
– Может быть. Но они так смотрели, – покачал он головой.
Трудно было представить, что в Москве еще есть такие места. Об этом Олеся и подумать не могла, и теперь была очень разочарована, глядя в какое захолустье они приехали. Смотреть на деревянные развалюхи, удовольствие небольшое. А что касаемо Олеси, то для нее это равносильно мучению. И потому она не удержалась от вопроса:
– Валентин, куда ты меня привез? Неужели ты здесь живешь?
Он вздохнул прежде чем ответить. Видно было что и ему здесь не все нравится. Но впадать в уныние как Олеся он не собирался.
– Зря ты так. Со временем здесь будет неплохой район. Тут полным ходом идет стройка, – кивнул он на обнесенную дощатым забором огромную территорию, где виднелось нагромождение бетонных плит и металлической арматуры. Там же стояло несколько вагончиков, возле которых расположилась вся строительная техника.
Особенно на Олесю произвели впечатления два мощных автокрана, стрелы которых нависли над той дорогой, по которой они с Валентином ехали.
– Боже мой, – простонала Олеся, наблюдая за тем, как ловко Валентин ведет машину по узкой изрытой колдобинами дороге. С одной ее стороны дощатый забор строителей, а с другой глубокий котлован, свалиться в который, нет ничего проще. По крайней мере, так считала Олеся. Она водила машину неплохо, но ездить по такой дороге не стала бы.
– Я уже привык, – сказал Валентин, уверенно покручивая руль, чтобы правую сторону его «Жигуленка» не стащило в проклятущий котлован.
Олеся нисколько не сомневалась, что теперь у нее впечатления от этой поездки останутся надолго. Вопрос, только какие. И она уже пожалела, что согласилась поехать к Валентину. У нее они могли посидеть не хуже. И пусть там Олесе все перестало нравиться. Здесь, кажется, тоже ничего хорошо ждать не
