отключился. Кажется, он уже близок к этому. Но будет лучше, если влить в него еще водки. И Лерыч сказал:
– Знаешь что, выпей еще за дембель. Мне уже хватит, а ты прими еще сто грамм.
Пьяный десантник отрицательно замотал головой.
Лерыч не понял, чего такого он сказал не так. Спросил:
– Ты что?
Десантник поднял голову, посмотрел на своего нового приятеля.
– За дембель я уже пил. Теперь выпью за ребят. Знаешь, сколько там осталось наших? – произнес он путаясь в словах.
Лерыч улыбнулся.
– Правильно. Давай за ребят.
Десантник присосался к бутылке, глотал водку через силу, подбадриваемый Лерычем. А Лерыча терзала мысль: только бы этот чудик десантуры ехал один, без товарищей.
Сам Лерыч теперь к бутылке не прикладывался. То, что он задумал, лучше делать на трезвую голову. Да и бутылка была уже почти пустой. Водки там оставалось чуть-чуть. Но солдат и ее решил допить.
– Ладно, давай еще по глоточку и я пошел, – сказал он и посмотрел на часы. – Мне пора ехать.
Лерыч вручил ему бутылку, говоря:
– Допивай. И знаешь что. Я, пожалуй, тебя провожу. Не могу друга бросить одного, – пошутил он и добавил уже серьезней: – Мало ли чего. Вдруг патруль.
Насчет патруля десантнику явно не понравилось. Он расходарился. А Лерыч опасливо поглядел по сторонам. Не хватало, чтобы на них обращали внимания. Да и время он потерял тут с этим чудиком прилично. Как бы староста Виталий Андреевич там не поднял кипишь. Наверное, лучше им уйти отсюда с глаз долой.
– Ты успокойся, – как можно мягче сказал Лерыч солдату. – Все нормально. Ведь мы с тобой – друзья.
Говорить что-либо десантник уже не мог. Что-то промычав в ответ, он уронил голову, Лерычу на плечо.
– Погоди. Так дело не пойдет. Тебе ведь ехать надо? – проговорил Лерыч.
Десантник кивнул. А Лерыч растормошив его, поднял со скамейки.
– Идем. Я тебя провожу, – сказал он, забрасывая руку десантника себе на плечо. Идти самостоятельно тот уже не мог. И Лерычу пришлось в буквальном смысле волочить служивого на себе. Только не на вокзал, как тому надо было. Все уже предрешено и солдатик этот никуда не поедет. Лерычу надо только найти тихое укромное местечко, где никто не увидит, как он будет переодеваться в его форму.
Лерыч спешил и злился. Не хотелось мозолить людям глаза. Но одно он знал с долей определенности: никто теперь не отнимет этого солдафона у него. Нет ему обратной дороги.
– Да шевели ты копытами, – подгонял Лерыч десантника.
Тот вяло огрызался и ругал Лерыча матюком. Лерыч терпел.
В конце железнодорожной станции было скопище пустых вагонов. Рядом здоровенная куча металлолома. Туда и привел Лерыч солдата. Быстро раздел десантника до майки и трусов. На нижнее белье не позарился.
Солдат не сопротивлялся. Кажется, он вообще не понимал, что происходит и то закрывая глаза, точно проваливался куда-то и засыпал, то вдруг внезапно просыпался и что-то невнятно мычал.
Лерыч оделся в его форму и когда уже зашнуровывал ботинки, десантник очухался. Как это не показалось странным, но трезвел он так же быстро, как и пьянел. Уставившись на Лерыча, он заревел:
– Отдай форму, дурак.
Лерыч посмотрел по сторонам, тихо нашептывая солдату:
– Тихо. Не надо кричать.
– А ты зачем оделся в мои шмотки? – закричал солдат.
Лерыч уже понял, что никаким другим способом не удастся заставить солдата замолчать, поэтому выхватил из кучи металлолома обрезок трубы и ударил десантника по голове.
– Извини, землячок. Но у меня нет другого выхода, – сказал Лерыч, после того, как десантник растянулся на земле. Из его головы текла кровь.
Лерыч зашвырнул трубу подальше на кучу металлолома, склонился на мертвым солдатом. Оставлять его тут в таком виде нельзя. Менты сразу догадаются, что его кто-то убил.
Хоть и не хотелось долго тут возиться и терять драгоценное время, но пришлось одеть солдата в свою зековскую одежду. Он должен будет заменить Лерыча. Пусть менты думают, что пьяный зек забрел на железнодорожную станцию и попал под поезд.
Локомотив, тянувший за собой длинный состав цистерн по путям мимо кучи металлолома, набирал скорость. Вдруг из-за этой кучи металлолома прямо на рельсы под колеса проносившихся цистерн, вывалился какой-то человек в черной робе. Он не вскрикнул от боли, когда его зацепило и перемалывая точно мельницей, поволокло по путям.
Потом оперативники линейного отдела долго собирали останки, чтобы хоть как-то установить личность погибшего. По одежде, по фрагментам частей тела и по номеру на клочке робы, удалось предположить, что погибшим оказался Безруков Валерий Александрович.
Прибывший следователь, как и положено, в таких случаях, составил протокол опознания. Потом все то, что осталось, сложили в пластиковый мешок и увезли, списав зека как погибшего.
Глава 19
До Москвы Лерыч добирался электричкой. Никто на солдата дембеля не обращал внимания. Даже ревизоры вошедшие в вагон, не спросили билета. Но в Москве возле Павелецкого вокзала он нарвался на патруль, и офицер с погонами капитана, вздумал проверить документы у десантника. Хотя капитан оказался не въедливым и докапываться не стал, когда узнал, что десантник дембельнулся. Пожелал ему счастливого пути.
Бородатый Паша долго разглядывал Лерыча, прежде чем впустить его в дом. Уж слишком непривычно было видеть друга зека в солдатской форме. Даже головой потряс, уж не привиделось ли ему это.
Лерыч приехал к нему поздно вечером. Разыскав дом Мареева, долго наблюдал за окнами, прежде чем постучаться в калитку. Мало ли чего. Не хотелось, чтобы у бородатого Паши в доме были посторонние. Теперь ему как никогда надо соблюдать осторожность. Ведь не известно, что там, в Рязани, менты решили с трупом десантника. Если поверят и признают в нем зека – хорошо. Ну, а не опознают, стало быть, как собаки пойдут по следу, и тогда только смотри.
Дом, где жил Паша, Лерычу очень понравился. Во-первых, он частный, и проживали в нем только Паша и его мать. Да и места здесь такие, что в случаи чего легко можно уйти от ментов. Кругом такие же дома и возле каждого сады. А потом, надо же где-то жить. Еще когда ехал в электричке из Рязани, вспомнил, как Паша рассказывал ему, что живет вдвоем с матерью старухой. О лучшем и мечтать нельзя. Паша не стукач, в ментовку на него заявлять не побежит. Но будет надежней, если сделать так, чтобы он замарался в крови. Лерыч припомнил, как Паша рассказывал, будто счеты хочет свести с обидчиком своим, который увел у него подругу. Вот когда Паша сделает его, тогда уж точно можно будет не сомневаться в нем. А пока, видя, что бородатый Паша в явном замешательстве, Лерыч сказал:
– Да я это. Неужели не узнаешь? Или я за то короткое время, пока мы не виделись с тобой, сильно изменился?
Но даже после такого признания, удивление с лица Паши бородатого не спало. Хотя калитку он открыл, впуская Лерыча.
– Не обижайся, Лерыч. Но твой прикид меня с толку сбил.
– Не обращай внимания на форму, – махнул рукой Лерыч, входя. – Пришлось позаимствовать у одного карефана. Да и поверь, лучшей одежонки не найти было. А ты вроде как не рад меня видеть? Так ты скажи. Я если что развернусь и уйду, – Лерыч сделал полуоборот, как будто и в самом деле хочет уйти, но бородатый Паша остановил его.
– Ну что ты, Лерыч. Я очень рад тебя видеть, – сказал бородатый, хотя особой радости в глазах не было. Паша хорошо помнил, сколько еще Лерычу надо досиживать до окончания срока. И если он тут, то это означает одно. Как раз об этом Паша больше всего боялся подумать. Он еще сам толком не привык к
