расположенной внутри орбиты планеты, и нам на полный оборот необходимо около двухсот двадцати дней. Таким образом, при неизменной орбите мы должны были снова увидеть планету через три месяца.
Март подсчитал, что при изменении орбиты «Ласточки» таким образом, чтобы мы пересекли все орбиты ближе к звезде, мы сможем подойти к нашей планете через семьдесят дней. Причём звезда будет действовать своим притяжением в качестве тормоза, её притяжение будет гасить нашу скорость при встрече с планетой, что очень важно.
Мне, да и всем остальным тоже, кажется, что те четыре с небольшим года, которые мы провели в полёте, прошли скорее, чем эти злополучные семьдесят дней.
Как бы там ни было, а они позади.
Март выполнил манёвр сближения блестяще. На этот раз в камеры мы не ложились, все нормально выдержали перегрузки в креслах.
И вот мы примерно на высоте 16000 километров вращаемся над планетой. Два больших материка, много воды, правда, меньше, чем на Земле, — водой занято всего две пятых площади планеты. Окраска тоже не радует глаз — мало зелёных тонов.
— Папа Роб, — это, конечно, Джек, — а откуда мы узнаем, как она называется?
— У неё ещё нет имени, — ответил я, — для нас это «терра инкогнито» — неизвестная земля.
— Вот её и назвали, — сказал Март, — пусть она будет называться Терра.
Мы ещё неделю крутились вокруг Терры, выбирая место для посадки. Март хотел посадить «Ласточку» на материке, но я воспротивился.
— Для высадки нам нужен остров, чтобы мы хоть немного были оторваны от животного мира материка. Но остров не должен быть слишком удалён от материка, чтобы мы могли легко туда добраться. Он должен быть расположен в зоне умеренных субтропиков, чтобы не было холодов и чтобы не очень жарко. И размеры его не должны быть маленькими, иначе он нас не прокормит.
В конце концов мы нашли остров, более или менее удовлетворявший всем этим условиям.
— По местам! — скомандовал Март. — Пристегнуть ремни! Все готовы?
— Готовы!
— Внимание! Включаю!
Снова на грудь навалилась тяжесть. Руки, ноги не чувствуются, откуда-то из желудка поплыла тошнота, в глазах — разноцветные круги. Последнее, что я помню, — напряжённое лицо Марта, борющегося со слабостью.
Толчка я не почувствовал. Когда пришёл в себя, ощутил тяжесть во всем теле и удовлетворение — тяжёлый путь окочен.
Как-то ты нас встретишь, Терра?
