действительно относится к запрещенным законом, если бы не одно «но»…
Я заинтересовалась, и, выдержав паузу, лорд директор устало сказал:
— Меня невозможно проклясть, без моего на то желания… У меня достаточно сильная аура и железная сила воли, что позволяет нейтрализовать любое магическое влияние. Абсолютно любое. Не могу сказать, что я был счастлив получив Проклятие Страсти десятого уровня от той, которая даже не осознавала, что творила, но… Но я бы солгал, сказав что не желал этого. Желал… И потому попал под влияние проклятия.
Задержав дыхание я слушала его слова и все никак… никак не могла понять сути. А магистр добавил:
— И моя ярость… я был зол на себя, Дэя, именно на себя. Что не удержался, что допустил, что так и не смог сказать вам того, для чего собственно вызвал в свой кабинет.
Вот он момент истины. Чуть подавшись вперед, я спросила:
— А зачем вы тогда вызвали меня в свой кабинет?
Просто действительно интересно, мог бы просто отчислить письменным уведомлением и никаких проблем, и ни тебе проклятия, ни неприятностей с темной эльфийкой и таинственным убийцей! Мне было бы плохо, да, но лорду Тьеру было бы преотлично даже!
— Так зачем? — продолжала настаивать я.
Но к моему искреннему удивлению, лорд директор опустил глаза, вновь взял бокал в руки, начал неторопливо крутить его, глядя на блики света, отражающиеся в вине. И я бы потребовала ответа, но… почему-то тоже молчала, следя за тем, как переливается рубиновая жидкость в его бокале.
— Дэя, — вдруг заговорил лорд Тьер, — скажите, правда всегда вознаграждается по-достоинству, или в любой ситуации лучше промолчать?
— Меня всегда учили, что молчание — золото, — пожав плечами, ответила я. — И в чем-то это так, но… пока я молчала, моя жизнь размеренно катилась в… Бездну. А там, в вашем кабинете я не сдержалась и не смолчала, но не могу сказать, что сейчас сожалею об этом.
Ответом на мои слова стала загадочная улыбка, и лорд Тьер чуть лукаво ответил:
— Меня более чем устраивает текущее развитие событий, и потому я… промолчу, по поводу обсуждаемого вызова в мой кабинет.
Могу сказать лишь одно — я очень рад, что все случилось именно так.
— Как? — просто все никак не в силах поверить, что магистр, зная о проклятии… рад ему.
Вновь подняв бокал, лорд Тьер, глядя в мои глаза, с улыбкой пояснил:
— Я рад, что узнал вас вот такой, настоящей. Я бесконечно рад, что сумел сдержаться и не испортил того волшебного чувства, что родилось вопреки всему. И я счастлив знать, что не безразличен вам, Дэя.
— Прекрасный тост, — почему-то ответила я, и дрожащими руками подняла бокал.
Выпила вино единым махом, наплевав на правила приличия, пытаясь хоть как-то сдержать нарастающую внутреннюю дрожь…
Меня просто трясло, а магистр:
— Еще вина?
— Да, пожалуй, — я вновь старательно отводила взгляд от лорда Тьера.
— Дэя, — тихо позвал он. Дэя, посмотрите на меня.
Я продолжала смотреть куда угодно, кроме лорда директора.
— Дэя, нам еще обратное путешествие в карете предстоит…
Плохая была идея, очень плохая! Но тут я вспомнила его прикосновения в наемном экипаже и поменяла мнение — хорошая идея, очень хорошая, но вот все это продолжать, это уже плохо…
— Я… — взяв уже вновь полный бокал, испуганно посмотрела на магистра, но выговорить что-либо была не в силах.
Лорд Тьер смотрел на меня несколько долгих мгновений, затем потянулся, отобрал бокал, что было очень замечательным решением, так как опять руки дрожали, поставил вино на стол и взял меня за руки. Дрожать мои ладошки перестали мгновенно, а затем лорд директор тихо спросил:
— Леди Риате, вы согласитесь стать моей женой?
Чувствую, как у меня медленно, но верно округляются глаза, как замирает сердце, как мир вокруг начинает стремительно кружиться, и кажется я сейчас упаду в обморок!
Меня спас Юрао. Страж, в облике оборотня, с грацией дикого кота подошел к нашему столику, и нахально осведомился:
— Зеркало купить не желаете, не?
Оторвав шокированный взгляд от магистра, я столь же невменяемо уставилась на стража. Дроу нахмурился, затем уже шепотом:
— Ээ, напарник?
Дальнейшие события я могла оправдать только состоянием опьянения, потому как глядя на Юрао, потрясенно прошептала:
— Мне срочно нужно к Тоби…
— Зачем? — не понял дроу.
— Посоветоваться, — голос стал сиплым. — Нужно узнать, о чем думает красивый, зрелый, безупречный мужчина, делая предложение невзрачной адептке…
— Ха, — Юрао бросил взгляд на лорда директора, — это и я могу тебе сказать, о чем он думает — о спальне и тебе в ней в качестве главного развлечения, — я побелела, потом покраснела, а наглый офицер Ночной стражи, отмахнувшись, продолжил. — Но это сейчас не главное, напарник. Ты в курсе, что сегодня «Золотой феникс» покидают шесть постояльцев!
— Нет…
— А чем ты тут вообще занималась, Риате? — возмущению наглого оборотня не было предела. — У нас дело, а ты тут раскисаешь!
В этот момент вмешался лорд директор, прорычав угрожающее:
— Офицер Найтес, поверьте, вы еще никогда не были так близки к безвременной гибели!
Дроу очень нагло ухмыльнулся, наклонился ко мне и проникновенно спросил:
— Первое предложение руки и сердца в твоей жизни? — я кивнула, Юрао хмыкнул, указал рукой на удерживающую зеркало и уже покрасневшую от натуги Риаю и посоветовал. — Иди, поучись у профессионала — двести сорок предложений отвергла, она в этом лучшая.
Ну тут уж я не выдержала:
— Иди… те, помогите сестре, там ваша лучшая гибнет под тяжестью неподъемной ноши, а я… мне…
Я невольно вновь посмотрела в сторону Риаи и замерла — в зал ресторации входила леди. Изумительно красивая леди. По ее спине струились ярко-золотые волосы, и блеск золота волос оттеняли черные пряди, черное же платье обнимало стройную фигуру, глубокое декольте подчеркивало красивую грудь… Вот она действительно была прекраснейшей из леди в этом зале, да и во всем Ардаме пожалуй, и даже в приграничье. И леди явно принадлежала к влиятельным персонам империи, на что недвусмысленно указывал кулон ее медальона, хотя еще показательнее было поведение бросившегося к ней полугнома.
Олитерри беспрестанно кланялся, едва не юлил и, судя по лицу, не останавливаясь, что-то бормотал. А леди… прекрасными зелеными глазами обвела зал, с ленивым безразличием разглядывая посетителей… ровно до той поры, пока взгляд ее не остановился на лорде Тьере. Сам магистр находился к леди спиной, а вот мне довелось полюбоваться всей гаммой эмоций, промелькнувших на прекрасном лице.
— Кого вы там увидели, помимо двух представителей семьи Найтес? — поинтересовался лорд Тьер.
В этот миг зеленые очи медленно сменили цвет до ярко-алых, прекрасные губы сжались, и леди что- то приказала. Полугном побледнел, попытался возразить и получил удар по щеке, который отбросил его шагов на пятнадцать. Леди разонравилась мне в тот же миг!
— Что там? — лорд директор обернулся на шум падения Олитерри и… застыл. Я видела, как напряглись его мускулы, дернулись желваки, словно окаменело лицо.
Прекрасная леди отреагировала совершенно иначе — очаровательно улыбнулась, расправила плечи и
