В подвале было темно и тесно. Антон ничуть не преувеличивал, говоря об этом. Обрушение произошло таким образом, что русские оказались заблокированы несколькими плитами. Плиты упали так, что отрезали минимальную возможность для более или менее свободного перемещения по подвалу. Пошевелиться, чтобы не задеть друг друга, было практически невозможно, дышать – трудно. Единственным очевидным связующим звеном с внешним миром была узкая длинная щель сверху, которая проявилась после частичной расчистки завалов десантниками. Антон, Ирина, Игорь и Виктор смотрели на эту щель и радовались едва ли не каждому мельтешению, возникавшему перед их взором.
– Бляха, зазор ведь узковат для домкрата, – не сдержался Сиводедов.
– Узковат, – согласился Лавров. – Ломик не помешал бы. А еще лучше – два.
– И где же мы их возьмем? Опять весь поселок обшаривать?
– Зачем обшаривать? Просто вспомни, где мы их уже видели, – с ухмылкой сказал Батяня.
По его тону трудно было определить, шутит он или нет. Вроде и место, и время для шуток не совсем подходящие. Но комбат все равно решил немного испытать старлея. Вадим застыл на месте с удивленным выражением лица. Он попытался сложить воедино все то, что уже видел на руинах поселка. Картина получалась весьма фрагментарная.
– Мужики, в чем заминка? Вы собираетесь нас вытаскивать? – нетерпеливо выкрикнул Серебряков.
– Да. Но нам нужно приподнять плиту, чтобы воспользоваться домкратом, – пояснил Лавров.
– Стоп! – Сиводедова будто осенило.
Он резко развернулся, рванул между двумя завалами, свернул направо и возле одной из руин нашел два ломика.
– Товарищ майор, ну почему вы не сказали, где они лежат? – первым делом поинтересовался он, вернувшись на место.
Командир, взяв один из ломиков, ответил:
– У офицера ВДВ должна быть хорошая память, почти фотографическая. Пригодится и на спецоперациях, подобных этой, и во время боевых действий.
Не дожидаясь реакции старлея, он осторожно продел край ломика в зазор и обратился к пленникам подвала:
– Если можно, постарайтесь держаться подальше от этого края. Начинаем приподнимать.
Сиводедов последовал его примеру. Они поднапряглись и попытались приподнять плиту. Она оказалась не такой уж легкой и с первого раза не поддалась. Десантники предприняли вторую попытку. Плита чуть поднялась вверх, зазор расширился. Вадим изловчился и удачно подтолкнул ногой домкрат.
– Ну, Вадя, молодец, – похвалил его Батяня. – Теперь дело пойдет.
Глава 18
Алан Трайпл с оставшейся частью своей группы спешил к только что разрушенному поселку. Амфибию, поврежденную ударом из подствольного гранатомета, все-таки удалось починить. Она возглавляла короткую колонну, состоявшую из двух пикапов.
Лейтенант держал связь с адмиралом.
– Надеюсь, что это ваш последний рейд, – сказал Паркер.
– Я уверен в этом, сэр. То, что они до сих пор живы, не поддается никакому разумному объяснению.
– Я тебя туда не за разумными объяснениями посылал, – оборвал его адмирал. – Не дай бог, чтобы ситуация снова вышла из-под контроля. Действуй быстро и решительно. Никаких переговоров и растягивания времени. Найдите и убейте их всех, к хренам собачьим!
– Есть, сэр! Всех на тот свет отправим. И дипломатов, и десантников. Если они думают, что бессмертны, то очень сильно ошибаются. И у меня, и у моих парней уже руки чешутся прикончить этих чертовых русских.
– Ну и чешите свои руки! Только не так, как в прошлый раз! – прикрикнул Брюс, выплескивая свое недовольство ходом операции, порученной Трайплу.
Сеанс связи закончился. Алан предвкушал налет на ни о чем не подозревавших русских. Их надо было убить и оставить фальшивые улики, чтобы свалить убийство на верные Каддафи силы. Все было продумано. Главное, чтобы русские оставались на месте, а не убежали из разрушенного поселка, иначе задача морпехов усложнится. Стремясь избежать развития событий по нежеланному для американцев сценарию, лейтенант поторапливал своих людей. К своему глубокому сожалению, он не мог дать команду двинуться в пункт назначения напрямую. Прямой дороги туда не было, а на местности могли оказаться заминированные участки. По крайней мере Трайпл так считал. Поэтому морским пехотинцам нужно было сначала въехать в опустевший поселок, а уж потом в его центре повернуть и направиться прямиком к руинам и пожарищам.
Уже на подъезде к центру американцы заметили, что по смежной дороге мчится джип. На него тут же была обращена оптика. Выяснилось, что машина оснащена крупнокалиберным пулеметом. Судя по символам, нанесенным на кабину, джип принадлежал повстанцам. Алан не желал ввязываться в бой, поэтому приказал быстро повернуть и попытаться скрыться. Он полагал, что один джип за ними попросту не увяжется, однако ошибся. Едва транспорт с американцами повернул, повстанческий джип стал сигналить, а следом заработал то ли мегафон, то ли громкоговоритель типа полицейского. Грубый мужской голос потребовал немедленно остановиться. Трайпл отдал своим людям приказ прибавить скорости. «Этих повстанческих группировок развелось столь много, что они сами в них разобраться не могут, – говорил он своим бойцам, используя внутреннюю связь. – Мы же под их флагом идем, а они требуют остановиться. Значит, не доверяют друг другу. Такая вот у них война за свободу, гребаное дерьмо... Не уступаем им, идем в отрыв! У нас сейчас есть более важные дела».
Желание оторваться от погони оказалось невыполнимым. Джип несся следом, а через пару минут из него начали стрелять. Стрельба не была прицельной и носила, скорее, предупредительный характер. Пояснить это не преминул невидимый обладатель грубого голоса. «Повторяю! Остановитесь! Иначе будет открыт огонь на поражение!» – вещал он. Морпехи, ехавшие в хвостовом пикапе, с удивлением открыли для себя малоприятный факт. Они увидели, что следом за джипом, на расстоянии в два-три километра, движется целая автоколонна. Сразу становилась понятной та настырность, с которой джип продолжал преследование. Все машины повстанческой колонны были оснащены пулеметами. В руках у повстанцев морпехи при помощи мощной оптики разглядели автоматическое оружие и гранатометы.
Боекомплект самонаводящегося миномета на тот момент еще не закончился, однако Трайпл не спешил использовать его для решения проблемы. Минометный обстрел был бы хорош, если бы производился по скоплению техники, а бомбить растянувшуюся на несколько километров автоколонну было неудобно, да и эффект от такого обстрела мог оказаться мизерным. Другим оружием, имевшимся в распоряжении американцев, остановить колонну было невозможно. Алан колебался с принятием решения. Боец, наблюдавший за повстанцами при помощи мощного бинокля, зафиксировал подготовку повстанцев к гранатометному обстрелу и доложил об этом лейтенанту. Тот сразу же скомандовал остановиться.
Машины повстанцев окружили транспорт морпехов. Вооруженные ливийцы выскочили на дорогу, держа автоматы наготове. Американцы сидели молча, с опущенным вниз оружием. Из амфибии вышел Трайпл с несколькими людьми.
– Кто ваш командир? – несколько развязно спросил он, хотя ситуация для него и его бойцов была весьма неблагоприятной.
– Вопросы здесь задаю я, – послышалось в ответ от ливийца лет двадцати пяти.
«Вот и командир нашелся», – подумал лейтенант и сказал:
– Такие же, как и вы, повстанцы.
– Ты разве Шахерезада, чтобы сказки нам рассказывать? – выразил недоверие лидер повстанческой группы. – Если ты повстанец, то какого шайтана пытался от нас уйти?
– Мы не разобрались, что к чему, приняли вашу колонну за вояк Каддафи, – пытался выкрутиться
