главенствовать на Европейском континенте, ограничив СССР пределами Восточной Европы и потеснив Англию в Западной.
В те же дни Эйзенхауэр писал Черчиллю, что, если сопротивление немцев «будет внезапно сломлено по всему фронту, мы устремимся вперед, и Любек и Берлин окажутся в числе наших важных целей».
Казалось бы, все ясно: союзники не собираются брать Берлин. Но Сталин торопил и Конева, и Жукова со взятием столицы Германии. Ряд внешних признаков указывал на то, что продолжала иметь место большая вероятность такого поворота событий, как и при форсировании Рейна, когда, по словам английского историка Б. Лиддел Гарта, немцы готовы были «принять роковое решение пожертвовать обороной Рейна ради обороны Одера, с тем чтобы задержать русских». Действительно, бескровное форсирование Рейна и ход Рурской операции показали, что немцы все силы бросили на Восточный фронт. Сталин с раздражением писал Рузвельту 7 апреля:
Его подозрения не были беспочвенными. В Москве хорошо знали и о надеждах Черчилля встретиться с русскими как можно дальше к востоку, и о попытке генерала СС К. Вольфа с благословения высших руководителей рейха договориться с союзниками о сдаче в плен немецких войск в Италии без согласия СССР, и о тайных переговорах Гиммлера в Швеции с представителями США и Англии о сепаратном мире. Взятие Берлина советскими войсками поставило бы победную точку в войне и положило бы конец всем провокациям.
Сжатые сроки подготовки Берлинской операции (1— 15 апреля), определенные ставкой Сталина, оказались оправданными. Армия генерала Симпсона, выйдя к Эльбе 11 апреля в районе Магдебурга, уже 13 -го захватила плацдарм на ее восточном берегу. Теперь американцы находились в 80 км от Берлина. Симпсон просил Эйзенхауэра дать ему два дня на перегруппировку, и после этого через сутки, как он утверждал, 9-я армия выйдет к Берлину. Эйзенхауэр заколебался. Черчилль и Монтгомери требовали идти на Берлин. Командующий 3-й армией генерал Паттон, друг Эйзенхауэра, говорил ему: «Айк, я не понимаю, как ты не замечаешь такого случая? Нам лучше взять Берлин, и побыстрее». Но Эйзенхауэр оценивал обстановку не так оптимистично: у Симпсона на Эльбе 50 тысяч человек, эти войска не прикрыты авиацией, так как аэродромы находятся далеко в тылу; все базы снабжения расположены за Рейном в 500 км от линии фронта. По сути, у Эйзенхауэра было такое же положение, как у Жукова к концу Висло-Одерской операции, когда некоторые нетерпеливые генералы призывали его продолжать наступление, хотя обстановка диктовала сделать паузу для подтягивания тылов.
По расчетам Эйзенхауэра, потери американских войск при штурме Берлина составили бы не менее 100 тысяч человек, а это было бы воспринято в США крайне негативно. Он не мог бы забыть, как потери в Арденнах — 19 тысяч человек убитыми вызвали взрыв недовольства против него в США в январе 45-го. И наконец, рассуждал он, все равно, согласно решениям, принятым на Ялтинской конференции, американские соединения будут составлять немалую часть оккупационных союзных войск в Берлине.
Поэтому, несмотря на давление англичан и настойчивые просьбы Симпсона, уже разработавшего план наступления своей армии на германскую столицу, Эйзенхауэр разрешения на такую операцию не дал. «Мы все нацелились на добычу, которая, судя по всему, нам все равно не достанется», — говорил он. Конец спорам положила начавшаяся 16 апреля Берлинская операция Красной Армии. Стремительные темпы наступления ее войск, окруживших Берлин, похоронили надежды Черчилля и Монтгомери «опередить русских».
Тем временем перед американским, и войсками встала новая задача: разгромить спешно сформированную Гитлером 12-ю армию Венка, которая вместе с 11-й армией сосредоточивалась в горах Гарца и в районе Галле. Здесь американским войскам пришлось вести бои местного значения, так же как и в ряде других мест. В ходе наступления в горах Гарца американцы столкнулись с упорным сопротивлением 11 -й армии численностью до 70 тысяч человек. Бои продолжались с 11 по 20 апреля и закончились окружением и ликвидацией этой группировки.
В апреле 1945 г. широко развивалось наступление союзных войск и на южном направлении. После форсирования Рейна 6-я группа армий генерала Деверса вела наступление на двух направлениях.
Американская 7-я армия этой группы — первое направление — захватив Мангейм, во взаимодействии с 3-й армией двинулась на юго-восток, развивая наступление в общем направлении на Вюрцбург, Нюрнберг. К 3 апреля, преодолевая сопротивление отдельных частей противника, создавшего в горах опорные пункты, армия захватила Вюрцбург и подошла к Хайльбронну. Дальнейшее ее продвижение из-за гористой местности и возросшей активности оборонявшихся немецких частей проходило медленнее. К 11 апреля ее передовые части на севере подошли к Кобургу, а на юге захватили Хайльбронн. В дальнейшем два ее корпуса— 16-й и 21-й — повернули на юг: первый наступал на Нюрнберг, второй — на Ансбах, 6-й корпус наступал от Хайльбронна к Ульму. К 24 апреля войска 7-й армии вышли к Дунаю на участке Дилинген, Экинген и в двух местах форсировали его. Наибольшее сопротивление немцы оказали при обороне Нюрнберга. Штурм города — оплота фашизма — длился три дня и закончился 20 апреля в день рождения Гитлера.
Тем временем на левом фланге 6-й группы войск Деверса французская 1-я армия под командованием генерала де Латтра — второе направление — форсировала Рейн, 4 апреля заняла Карлсруэ и начала быстро продвигаться к Штуттгарту, создавая угрозу окружения защищавшим его немецким силам. Хотя Штуттгарт по плану был в зоне действия американской 7-й армии, Девере разрешил де Латтру занять город с последующей передачей его американским войскам. После двухдневных боев 21 апреля французы вошли в Штуттгарт. Затем они начали наступать на Ульм — тоже в полосе 7-й армии — и вместе с подошедшими американскими войсками овладели им 24 апреля.
Однако французы вопреки достигнутой договоренности и требованиям командующего 7-й армией, отказались передать Штуттгарт американским войскам и «незаконно» приняли участие во взятии Ульма. Было назначено специальное разбирательство на уровне ставшего после смерти Рузвельта (12 апреля) президентом США Трумэна и де Голля. Последний обвинил американцев в игнорировании французских интересов, особенно при планировании оккупационных зон в послевоенной Германии. В конце концов французы вывели свои войска из Штуттгарта, а вопросы, поднятые де Голлем, были разрешены в начале мая.
К началу мая войска союзников вышли к рубежам, предусмотренным Ялтинской конференцией. 29 апреля американский 18-й воздушно-десантный корпус, переданный для усиления Монтгомери, форсировал Эльбу и 2 мая захватил Шверин и Висмар. На следующий день капитулировал Гамбург. Американские 1-я и 9-я армии еще раньше вышли на Эльбу. 3-я армия 22 апреля переправилась через Дунай. Только в районе Регенсбурга ей было оказано сопротивление. 5 мая капитулировал Линц, и армии заняли оборону на Дунае. 7-я армия, переправившись через Дунай, 30 апреля захватила Мюнхен, 1 мая — Зальцбург и вышла на Бреннерский перевал, соединившись с американской 5-й армией, двигавшейся из Италии. Оттуда в Южную Австрию вела наступление и английская 8-я армия. Тогда-то выяснилось, что «национальный редут» в Альпах, где ожидали встретить до 100 немецких дивизий, вообще не существовал. С захватом этого района последний оплот нацизма, остававшийся в зоне действий американских войск, прекратил свое существование.
В эти последние дни гитлеровской Германии атмосфера в так называемом «фюрербункере», находившемся под развалинами столицы третьего рейха, сгустилась до отчаяния, граничащего с безумием. Гитлер то проклинал немецкий народ, предавший его и заслуживший за это жестокой участи, которую ему готовили завоеватели, шедшие с востока, и обвинял своих генералов в некомпетентности и измене; то начинал строить несбыточные планы благополучного исхода войны, возлагая надежды на люфтваффе, или флот, или на сухопутные войска, если их эффективно использовать. Смерть Рузвельта вызвала энтузиазм в убежище Гитлера. Однако 22 апреля он объявил, что все кончено, отказался перебраться в «альпийскую крепость» и заявил, что он остается в Берлине до конца, чтобы защищать столицу и погибнуть.
24—25 апреля, когда советские войска окружили Берлин, была проведена последняя реорганизация высшего командования вермахта. Главнокомандование сухопутных войск было упразднено, и все управление
