ложился. Стоило лишь мельком взглянуть на него, чтобы понять, что он в дурном расположении духа.
- Это возмутительно! - он возвышался надо мной, буравя глазами.
По утрам я медленно соображаю, поэтому решил подождать и не вступать в дискуссию до тех пор, пока не выпью чашку горячего отвара. Я не имел понятия, что рассердило нашего лучезарного владыку и не торопился это выяснять.
- Эдвин, почему вы молчите?
Сев, я с видом великомученика посмотрел на него. Как здорово было путешествовать в компании Весельчака. Он никогда от меня ничего не требовал, отвечать на его нехитрые вопросы было одним удовольствием. И еще он носил мои вещи, чего никак нельзя было ожидать от Фаусмина Третьего.
- Что случилось, Ваше Величество?
- Я провел ужасную ночь. Страшную ночь, не смог ни минуты сомкнуть глаз из-за клопов. Они меня чуть живьем не съели! А вы спокойно спали! Это возмутительно! - повторил он.
- Не вижу следов от укусов, - заметил я.
- При чем тут следы! - взорвался император. - Вы ставите под сомнение мои слова?! Если я говорю, что это были мерзкие клопы, значит так и было!
Я скорее поверю в то, что у императора начался невроз, чем в существование в трактире 'Печальный пони' невидимых клопов-убийц не оставляющих следов. Но озвучивать свои мысли понятное дело не стоило. У меня чесались руки, настолько сильно хотелось усыпить Фаусмина, оставить его здесь, а самому отправится завтракать. Вероятно, из-за подобных мелочей и происходят перевороты. Все начинается с мелочей, верно? Мелкое недовольство перерастает в крупное. Крупное - в лютую ненависть.
Фаусмин оказался вне привычной среды, где была мягкая постель, изысканные кушанья, бархат, шелка и прочее. Не было Драконьих Голов, незримо наблюдающих за каждым шагом императора и готовых в любой момент прийти ему на помощь, не было советников, магов, просто придворных, угодливо кланяющихся и ловящих каждое его слово.
Зато был я - Прозрачный маг Эдвин, который не собирался ему угождать и сдувать пылинки. Мне не раз говорили, что со мной непросто общаться. А так как я слышал это от людей зачастую низкого сословия, то представляю, какого было императору. Он вынужден терпеть меня исключительно из-за выдающихся магических способностей. Надеюсь, что когда наше путешествие подойдет к концу, я не попаду в опалу и не закончу свой жизненный путь где-нибудь в тюремной башне, прикованный к гигантскому антимагу.
Мысли о 'прелестях' подобного тюремного заключения вынудили меня изобразить на лице сочувствие.
- Чем я могу помочь?
Фаусмин поджал губы и смерил меня подозрительным взглядом. Я знал, что плохой актер, но попробовать все же стоило.
- Я опасаюсь, что клопы могут служить разносчиками всякой заразы. Не хотелось бы заболеть.
Не говоря больше ни слова, я полез за сумкой.
- Что вы делаете?
- Ищу подходящее лекарство.
- Но я же еще не болен.
- Это ради профилактики. Оно очень действенно, поверьте. Я и сам не раз пробовал его на себе.
Засунув руку в сумку по локоть, я по привычке пошарил в ней немного и представил вытянутый пузырек из темно-зеленого стекла. Через секунду он коснулся моих пальцев. Схватив его, пока сумка не передумала и не забрала обратно, я вытащил пузырек. Выдернув пробку, протянул его императору со словами:
- Сделайте один глоток и ни о чем не беспокойтесь.
Фаусмин немного несмело взял пузырек и принюхался.
- Ну и гадость! - император позеленел и убрал лекарство подальше. - И я должен это выпить?
- Выбор есть всегда. Можете не пить, если не боитесь заразы, конечно.
Император сам отрезал себе путь к отступлению. Если он откажется от лекарства, то признает, что укусы его не так уж и тревожат и весь этот шум был поднят зря. С ненавистью посмотрев на ни в чем неповинный флакон, он зажмурился и, зажав нос рукой, сделал быстрый глоток. Как известно, чем питье противнее, чем больше рвотных позывов оно вызывает, тем оно полезнее. Это правило действует даже в отношении такого безобидного настоя для укрепления волос как тот, что я дал императору. Конечно же, я не решился пичкать Фаусмина настоящим лекарством, зато теперь он может не опасаться внезапного облысения.
Почему нельзя изобрести лекарство приятное во всех смыслах? Тогда было бы не лечение, а одно удовольствие. Однако об этом можно было только мечтать. По странной прихоти судьбы самое мерзкое лекарство одновременно и самое действенное. Еще одна шутка богов, не иначе. Всей империи известны снадобья, на которых стоит клеймо дома Гросса. Их целители в глубоком секрете хранят рецепты приготовления лекарств. И правильно делают. В лучших традициях врачебного искусства туда обязательно входят такие компоненты, которые по здравому размышлению должны вызывать болезнь, а не побеждать ее. Как вам вытяжка из мухоморов, измельченные кости жаб, лапки жуков, слизь улиток и прочие прелести? Иногда перед человеком стоит тяжелый выбор - смерть или принятие лекарства. Уверен, что многие больные сделали бы выбор в пользу смерти, ознакомься они с подробным составом снадобья.
Император с каменным выражением лица отдал мне пузырек. Уверен, что его больше не будут беспокоить насекомые, а если и будут, он поостережется обращаться ко мне за помощью.
- Все в порядке? Немного горчит, да?
- Эдвин... - с чувством сказал Фаусмин. - Я понял, почему вы сумели изгнать демонов из нашего мира. По сравнению с вами, они всего лишь жалкие ничтожные слизняки. Наверняка, если покопаться в вашей биографии, выяснится, что вы принимали участие в посадке Дерева Боли.
- Это невозможно, Ваше Величество, - со вздохом сказал я. - Оно существует с момента возникновения мира демонов и к тому же совсем не похоже на дерево в обычном понимании этого слова.
- Вы так уверенно говорите, будто сами видели его... - проворчал он, качая головой.
Я опустил глаза, внезапно заинтересовавшись трещинами в досках.
- Неужели... - он боялся озвучить свою догадку вслух.- Но вы ведь не могли...
- Я видел Дерево. Мне довелось побывать в их мире и я сохранил об этом путешествии не самые приятные воспоминания.
- Но ведь нельзя увидеть мир демонов и не сойти с ума! - ужаснулся император. - Он слишком ужасен, чтобы видевший его мог сохранить свой рассудок.
- Откуда вы это знаете?
- Ну... - он запнулся. - Я читал об этом.
- Если мир так страшен, кто же в таком случае написал книги о нем? Откуда авторы знают о том как он выглядит? Неувязка получается. Одно из двух: или то, что в них изложено - ложь от начала до конца или книги писались безумцами.
- Хотите сказать, что их мир не так уж отвратителен? - недоверчиво спросил император.
- Он в высшей степени неприятен, полон страданий, слез и криков отчаяния, которым не видно конца, - я пожал плечами. - Но демоны, как бы они не были нам противны, достойны сожаления. Им достался один из худших миров, который можно себе только представить. Они заложники собственного Дерева, который пронизывает мир. Это черный вбирающий в себя свет стержень, который насыщается муками живых существ. Чтобы задобрить проклятое Дерево демоны регулярно приносит жертвы, изощренно мучая пленников. Если же Дереву недостаточно страданий, то земля повсюду приходит в движение, города рушатся, погребая под своими обломками сотни тысячи демонов и Дерево получает желаемое.
- Надо же... - пробормотал Фаусмин, уже забыв о лекарстве, жесткой постели и прочем. - Я не знал об этом. Очень интересные подробности. Получается, что весь смысл жизни демонов лежит в удовлетворении запросов их Дерева? Какой кошмар, в самом деле. - Он покачал головой. - Представляю, что бы было, если бы подобное дерево росло у нас... Мы бы стали такими же как они, тоже мучили пленников, завоевывая целые миры только ради того, что бы принести в жертву их жителей.
- У одного философа была теория о том, что мы тоже являемся пленниками подобного дерева, и может даже не одного, а целой рощи. Только все они невидимы. Это деревья власти, алчности, жажды убийства и
