Слава богу, кажись, дотумкал… Всадник поднимает руку с хлыстом. Я смотрю, в какую же сторону он мне сейчас покаже…
Сука! СУКА!!! Острая боль молнией пронзила лицо. Ах ты, гад! Ты меня хлыстом?!
Парень усмехается, затем поворачивает коня и спокойно едет обратно. Ну, падла, это ты напрасно выдумал: спиной ко мне поворачиваться! Я, знаешь ли, не из интеллигентов! Я, знаешь ли, из спецназа!
Можно было бы, конечно, вытащить из сумки моего «беар атак» — «идеального убийцу», да ведь уйдет гаденыш, да и не убивать же хулигана, в самом-то деле. А тут как раз под руку мне подвернулся симпатичный кусок деревяшки, удобно лег в ладонь. Вес — ну, примерно пара кило, расстояние — метров десять, центровка… Н-на!..
Деревяха врезалась парню в затылок, и он, не сказав худого слова, мешком ухнул с седла. Ну вот, обмен любезностями произошел, теперь можно подойти и вдумчиво порасспросить местного «золотого молодежа», какого пса он на людей кидается и как до Локтево дойти. Даже если у него очень крутой папа и очень крутые покровители, в нашей деревне им ни х… не светит: мужики у нас серьезные, таежники, с оружием дружат и своих никому не отдадут! Хоть сам алканавт-президент приезжай — пошлют пьяное рыло куда подальше, вот и вся недолга. «Роман Гудков? Какой такой Гудков? Не знаем, не понимаем, не видали и вообще: надысь только из тайги пришли. Живем в лесу, молимся колесу, гудков твоих не слыхали, романов твоих не читали, ступай себе, пьяненький, ступай, убогенький…»
…Да, блин, порасспросил! Да что ж я косоруким-то таким стал?!! Ведь в затылок метил, а что вышло?!! Парень лежит ничком, неловко подвернув под себя руку. Затылок, который должен быть, по идее, в крови, чистый, зато ниже… Черт, всего на пару сантиметров ошибся! Полешко въехало парню аккурат в основание черепа!
Тьфу! — Я редко беседую сам с собой, но тут — накатило. — Чего пялиться-то? Двухсотка натуральная…
Ладно, с паршивой овцы — хоть шерсти клок. Может, у него «мобилка» есть? А то моя «Моторола» велела мне после этой проклятой молнии жить долго и счастливо. Эх, сейчас бы позвонить… Мать моя, женщина!..
Парень одет, вернее — был одет в очень странную… кой черт «странную»?! — совершенно невероятная одежа! Узкие штанцы, на вид и на ощупь — замша, шелковая рубаха, больше всего напоминающая верхнюю часть дамского выходного платья, бархатная курточка такого фасона, какой у нас самый отвязный модельер не смоделирует. Сплошные разрезы, рюшечки, бантики. Я бы сказал, что он — педик, но на поясе кинжал столь серьезных габаритов, какой и у братков-то не всегда увидишь… СТОП! А пуговицы у него где? ГДЕ ПУГОВИЦЫ?!!
На всей одежде покойничка не нашлось ни одной пуговицы, не говоря уже о «липучках» и застежках-«молниях». Только какие-то ремешки да ленточки, завязанные простенькими узелками. А ботинки? Это вообще улет!
Остроносые туфли без каблуков, расшитые по тонкой коже металлической нитью. Япона мама, я чего — артиста какого уходил?
Постой, Роман Алексеевич, постой… Если это артист, то позвольте полюбопытствовать: где съемочная группа? Хорошо, допустим, съемка — километрах в десяти… бред! Кто б ему разрешил в одиночку по тайге на коняге разъезжать, в сценическом костюме? Значит, киношники должны быть ближе, но чего ж я их не слышу? В лесу не в лесу, а в наших местах звук всяко-разно километра на три разносится. Хоть что- то я должен был услышать? Даром, что ли, у меня слух натренированный?..
Так, хорошо. В том, что это — не артист, я себя, похоже, убедил. И что дальше?.. Не артист, а кто?.. Так сказать, ху?
Ну, ху бы он ни был, а тело лучше куда-нибудь деть. Коня бы прихватить, да вот коня-то вмиг опознают. Жаль, но, похоже, придется конягу того-с…
Точно прочтя мои мысли, серый в яблоках красавец осторожно отшагнул от меня в сторону. Вот зараза… Ладно, конь, авось, не наведет заботливых хозяев на могилку «дорогого усопшего». Пусть его катится на все четыре стороны, тем более что кавалерист из меня — не очень. Лучше, чем из дерьма — снаряд, но не очень. И не очень лучше…
За этими мыслями я как-то не обратил внимания на то, что руки, мгновенно вспомнив былые уроки, сноровисто разоблачили покойничка, отвязали от пояса мешок, видом своим вызывавший в памяти смутно знакомое слово «калита», и теперь, в полном отрыве от воли хозяина, упоенно в нем шарили. Я уж собрался было прекратить это безобразие, но тут шаловливые ручонки извлекли из мешочка на свет божий добычу, от вида которой я окончательно и бесповоротно убедился в своем самом страшном предположении. Как это ни грустно, но, судя по всему, от удара молнии у меня в мозгах что-то основательно перемкнуло, так что теперь я — псих. Полный и абсолютный. Потому что ничем другим, кроме как знатным перекликом в мозгах, невозможно объяснить наличие у этого «странного странника» ТАКИХ штуковин!..
На ладони переливались всеми цветами радуги несколько камней. Явно — драгоценных. Два из них, синий и зеленый, были огранены, остальные — просто ошлифованы или вовсе не обработаны. Та-ак… Картина Репина «Приплыли бревна к водопаду»…
Находка сия означать могла только одно: где-то неподалеку появился прииск по добыче драгоценных камней. Про который я ничегошеньки не слышал. А такого не может быть: дед уж наверняка сообщил бы, что не вдалеке от нашей родной деревни народ в земле роется. Но он не сообщал, а откуда еще могут быть в одном мешке такие разные необработанные камни? Шлифованные камни — это полуфабрикаты для огранки, а граненые… Кстати, огранка-то фиговая, я это и своим дилетантским взглядом вижу. Небось, на прииске и огранили, на пробу, так сказать… СТОП! СТОП!!! Какой, к японской маме, прииск?! Какой прииск, если в одном мешке — разноцветные камни? РАЗНОЦВЕТНЫЕ!..
Я в геологии дуб дубом, но одно знаю точно: не могут в одном месте добываться похожие на сапфиры синие камни, напоминающие изумруды зеленые и красные — не то гранаты, не то рубины! Не могут! Такое только в сказках про самоцветные горы бывает! Но даже если бы такой прииск и существовал и о нем бы никто ничего не знал, то уж в любом случае такие камни, самый крупный из которых с мой большой палец, этому клоуну-педику перевозить бы не доверил! Вывод? Правильно: ты, Роман Алексеевич, умом тронулся, вот и чудится тебе невесть что!..
Я сидел и пытался переварить случившееся. Ладно, однако, в своем я уме или в чужом, а идти в деревню все равно надо. Шмотки с голого покойничка я аккуратно уложил в свою сумку. Не поместился только плащ, который я пристроил на манер скатки, да ремень с шикарным тесаком, который я, на всякий пожарный, просто надел поверх своего, как ковбойский оружейный пояс. На нем же остался и кошель, в который я аккуратно сложил камушки. Кстати, там еще оказалась горсть серебряных монеток, от вида которых я расстроился окончательно. Нумизмат я еще хуже, чем геолог, но то, что монет таких не чеканят уже лет пятьсот, понять сумел. Голый труп аккуратно забросал ветками и прикрыл пластами мха, который надрал тут же, с ближайших деревьев. Так, вот вроде и все. Ну что, псих, пошли?..
Через полчаса узкая тропка вывела меня на более или менее широкую дорогу. Солнышко над головой, так что сориентироваться, где запад, а где — восток, труда не составило. Мне — на восток, так что вот туда я и пойду, тем более что дорога как раз туда и ведет. Примерно. Первые двести метров…
Я прошагал двести метров до поворота, потом еще метров пятьсот — до следующего, потом еще поворот, и еще поворот, и еще… Повороты не то чтобы крутые, наоборот: мягко так вписываются в окружающий пейзаж. То холмик обогнут, то дерево здоровенное, то какую-то низинку с лужицей на самом дне. А это что такое?
Следующий поворот не привел никуда. Вернее, куда привел? Прямо за поворотом лежало здоровенное, в добрых полтора-два обхвата дерево, под которым и терялась проказница дорога. М-да… как же через такого монстра перебираться? Вон, сучья толстенные и торчат так часто, что и застрять между ними недолго. Может, обойти?
Ага, обойти! С одной стороны верхушка дерева терялась в густом можжевельнике, продраться через который можно только на танке. С другой стороны дороги стояли такие же лесные великаны, да как плотно! Ну, стало быть, придется перелезать. Я ухватился за торчащий перпендикулярно стволу сук, подтянулся…
Раздался свистящий шорох, потом глухой удар, и прямо перед моим носом выросла стрела. От
