хранил документы по делу, и нашел словесные описания неких подозрительных гостей, снятые в свое время в заведении мадам Дорис. Тех самых, на которых до сих пор главное подозрение. Так, кто там у нас…
Офицер-кавалерист. Это мимо, его жалостливый извозчик вряд ли бы окрестил «добрым барином». Далее, был там господин купеческого вида, плотный, одышливый. Тоже не подходит – возраст не сходится, да и в прочем совсем не похож. Старик-генерал? Про этого и говорить нечего. Но был еще один, по виду учитель. В пальто кавэжедэковском. Вот тут, пожалуй что, горячо… Потому что этот, четвертый, был, по всему, доктором. Он кого-то пользовал наверху у Дорис – потом еще зонд желудочный обнаружился.
И как же он выглядел? Одет бедно, инструменты с собой. Значит, постоянной практики не имеет, случайные вызовы. Среди бедноты. А там что? Травмы, отравления. Опять же аборты…
Стоп!
Стражник-то нынче утром как раз про такого рассказывал. Специалиста по вытравлению плода. Он якобы еще и чудесный корень разыскивает.
Ин-те-рес-но, проговорил про себя Грач. Что ж это у нас получается?
А вот что: похоже, это он есть, утренний седок. Женечка (ах, уютный сине-белый домик!) его наверняка узнала. Вон как вздернулась вся. Значит, были прежде знакомы. Должно быть, еще в Петербурге. Кстати, она ведь, помнится, что-то такое рассказывала.
Грач задумался, потеребил ухо.
Женю надо как-то возвращать из этой чертовой контрразведки. Оно, конечно, легко сказать, да как сделать-то? Ладно, измыслится что-нибудь.
Он вышел в коридор, крикнул дежурному, чтоб никого к нему не пускал, потом вернулся за стол, сел и задумался.
Интересная получалась история. С одной стороны – враки одни, бабьи побасенки. Мандрагора, корень волшебный! Подумать немыслимо – чтоб такую теорию да не в шутку рассматривать! Сказать полковнику – тут, почитай, и карьере конец. Но с другой…
Из-за побасенок полгостиницы резать не станут. Да еще затем и преследовать – а ведь у мадам Дорис пытались довершить то, что не выгорело в «Метрополе». (Грач усмехнулся нечаянному мрачноватому каламбуру.)
Как там Чен говорил? Про японский отряд? Якобы искали они этот корень. Но вот любопытно – нашли? Предположим, да. Зачем тогда громить «Метрополь»? И при чем здесь доктор?
Натренированный разум тут же подсказал ответ: искали, скорее всего, с двух сторон. Такую тайну надежно сохранить не всегда удается. Вот и доктор что-то такое прослышал. Приехал, начал любопытничать, с расспросами приставать.
Японцам это, понятное дело, понравиться не могло. Известно: что знают двое, знает и свинья. И потому решили они доктора, так сказать, сократить. При этом вполне могли не иметь при себе точного его портрета. Чтоб обойти столь незначительное затруднение – пустили убийц по всему этажу. А далее уж – огнем, для надежности.
Фантастично, конечно. Однако вполне возможно.
Грач потер руки. Так-так-так!
Он зажег свет, подвинул к себе листок и принялся набрасывать соображения – не потому, что забыть боялся, а для пущей стройности. Покалякал минут пять и вдруг швырнул ручкой об стол – аж на стену чернильное пятно соскочило.
Не сходится! Совершенно не сходится!
Если японцы не ведали внешности доктора, то почему ж они нанесли визит мадам Дорис? Как могли знать, что он туда с компаньонами своими отправится? (Вот еще вопрос – кто эти люди? И при чем офицер? Тоже соискатели волшебного корня?) А если знали – зачем резать людей в «Метрополе»?
Чертовски обидно: столь интересная версия рушилась на глазах. Грач почувствовал, что сильнейшим образом разочарован. Распутать этакий вот клубок – чем не завершение службы? Награды и благосклонность начальства тут обеспечены. Но не в них дело, все суета. Тут есть приманка куда посущественней: самому прикоснуться к секрету волшебного корня. А то и захватить его целиком. Почему бы и нет?
И вот извольте радоваться: не сходятся кончики.
Грач ощутил нарастающую тяжесть в затылке. Верный признак, что переборщил с умственными усилиями. С недавних пор он стал подмечать за собой такую особенность. Тут хорошо помогали пиявки, да где их возьмешь, в восьмом-то часу? Знакомый аптекарь уж, верно, закрылся, а вызывать частного доктора будет накладно.
Мысли снова повернули на прежнюю тему. Как бы там ни было, но утреннего седока надо найти. А там видно будет.
Грач захлопнул бронзовую крышку чернильницы, тем самым словно бы ставя точку под нынешним многотрудным днем, однако отправиться немедля домой не получилось.
В дверь постучали. Потом в щель просунулась физиономия дежурного.
– Я же просил… – но Грач не успел досказать.
Дежурный шагнул в комнату, а следом вошел давешний квартальный надзиратель – тот самый, недавно на должность поставленный.
– Важная находка! – объявил он с порога.
Грач мрачно посмотрел на него.
– Ну?
– А вот полюбуйтесь!
Квартальный подошел ближе и протянул руку. На раскрытой ладони блеснула потемнелая кругляшка – вроде старинной монеты.
– Это еще что такое?
– Пуговица! – ответил квартальный.
– Какая, к чертям, пуговица? Что ты мелешь?
Квартальный от этих слов сморщился, будто его Грач зеленой клюквой попотчевал. Побледнел и сказал тихо, сдерживаясь:
– Вы, сударь, извольте не тыкать. Я потомственный дворянин, и чин имею не ниже вашего. А к вам напрямую пришел, чтобы следственному делу помочь, потому как если по команде, то слишком долго выходит. Да, видно, ошибся…
И повернулся уходить, неженка.
Грач, правда, и сам понял, что глупость сморозил. Уж больно расстроился из-за несостыковки в теорийке – вот и сорвался. Теперь следовало исправляться.
По опыту он знал, что с господами, подобными этому желторотому полицианту, лучшая тактика – искренность.
– Прошу извинить меня, этакую скотину. Верите ли, вторую ночь без сна. А начальству это неинтересно, начальство свое требует. Ему подавай результаты. Коли не будет их, так погонят взашей, и безо всякого пенсиона. Уже было предупреждение. Так что коли надумаете жаловаться…
Это было несколько в лоб, однако неискушенный квартальный принял все за сердечную прямоту.
– Да я что… пустое… – Он запунцовел… – Я и не думал жаловаться…
– Позвольте в таком случае еще раз на пуговичку взглянуть, – мягко сказал Грач. – Чем же она так примечательна?
– На мертвеце обнаружили. Помните, вы давеча утром распорядились, чтоб по дворам с обходом человека отправить? Вот в одном из дворов и нашли.
– Да кого же нашли? – спросил Грач и сделал знак дежурному, все еще торчавшему здесь. Тот мигом сообразил – убрался и плотненько дверь за собою прикрыл. Грач проследил его взглядом и подвинул квартальному стул:
– Присаживайтесь. Так что там во дворе?
– Не что, а кто. Мертвец. То есть убитый. Соседи сказали – личность известная. Да помощник мой его тоже признал.
– И кто ж это?
– Лошадиный барышник Егорка Чимша.
