улыбнулась Тина. – Надеюсь, вы будете счастливы.
– Нет-нет! – запротестовал Хогерт. – Теперь я опять одинок – ее арестовали, потому что она была эксцессером. Я хотел спасти ее, увезти на Мелиссу на своей яхте, но судьба есть судьба. Знаете, это к лучшему, что мы с ней расстались, – все-таки Джельда наркоманка и немного сумасшедшая, а мне нужна нормальная крутая женщина вроде вас.
– Вы хотели спасти от ареста эксцессера?
Если Тина и раньше была не лучшего мнения о Хогерте Тейкабе, то теперь он окончательно упал в ее глазах: можно быть больным, одиноким, несчастным, иметь целую кучу проблем – и все равно сохранить хотя бы крупицу достоинства, но для того чтобы связаться с эксцессерами, надо растерять последние его остатки.
– О, я вижу, вы недовольны мной! – в глазах у Тейкаба появился уже знакомый Тине безумный торжествующий блеск. – Я был нехорошим рабом, непослушным, вы должны меня наказать!
Не сговариваясь, Стив и Тина быстро зашагали по улице.
– Ну пожалуйста, подождите! – звучал позади тоскливый голос Тейкаба. – Почему вы так торопитесь?
– Сюда, – Гонщик кивнул на сквозную стрельчатую арку в стене антрацитово-черного здания в стиле земной неоготики XXVII века.
– Ну пожалуйста, ударьте меня, не будьте такой бессердечной!
Они вошли под арку – и очутились в помещении без окон, облицованном плитками оранжевого стеклолита. На иных плитках ветвились трещины, хорошо заметные в искусственном дневном свете, который лился с потолка. У противоположной стены сидел в пластиковом оранжевом кресле мужчина с миниатюрной бутылочкой виски, остальные кресла пустовали. Мужчина ошарашенно поглядел на бутылку, потом на новоприбывших, потом опять на бутылку и наконец в отчаянии пробормотал:
– Это с одного-то глотка?..
Молча миновав дверной проем, Тина и Стив оказались на станции подземки. Народу почти не было, в черном зеве туннеля замирал гул удаляющегося поезда.
– Здесь обычно безлюдно, вот я и выбрал… – шепотом объяснил Гонщик. – Окраина.
Поднявшись наверх, они увидели множество одинаковых подковообразных зданий, окруженных серой дымкой пока еще лишенного листвы кустарника. На западе, в просветах между постройками, темнела синеватая кайма леса. Здания отличались друг от друга только цветом – белые, кремовые, бежевые. Кое-где под кустами лежали последние островки мокрого ноздреватого снега. Тина взяла у Стива свой букет, и они пошли по широкому мозаичному тротуару в ту сторону, где висела в воздухе светящаяся надпись «КАФЕ».
– Это и есть твой маньяк?
– Да. Лучше уж встретить десяток манокарских агентов – от них и то легче отвязаться. – Тина посмотрела вниз: выдержанная в красно-желтых тонах мозаика потускнела; не разберешь, что за узор расстилается под ногами. – Я никогда не бывала в этом районе. Люблю большие города.
– На Манокаре ты жила в большом городе?
– Он большой по манокарским меркам – и маленький по здешним. Есть что-нибудь про Генлаора?
– Ничего. И мне это не нравится. Похоже, что на Ниаре его нет, но систему Близкого Солнца он не покидал. Космопол его разыскивает, я несколько раз прослушивал их закрытые каналы – никак не могут взять след. И насчет Руческела глухо.
– Руческел сбежал, потому что испугался тебя. Я бы на его месте радикально изменила внешность и тембр голоса и купила бы новые документы. Скорее всего, надо искать его там, где есть пластические хирурги высшего класса, – на Земле, на Незе, на Гинте…
– И еще на десятке планет, – буркнул Гонщик. – Он мне позарез нужен. Он что-то знает о природе моей мутации.
– Думаешь, Виллерт скажет тебе правду? Можем поспорить, что он либо соврет, либо так перемешает истину с ложью, что всей оставшейся жизни не хватит, чтоб разобраться. Не забывай: ведь именно он натаскивал эксцессеров!
– А что бы сделала ты?
– Не знаю, – помолчав, честно призналась Тина. – Возможно, доверилась бы силарцам… У них необычные методы, но они дважды помогали мне.
– Ты знаешь, кто ты: человек, который по собственной воле стал киборгом. А я ни черта о себе не знаю… кроме того, что я все-таки не Стив Баталов.
Кафе находилось под открытым небом – автоматическое, с одним-единственным роботом-официантом. Гонщик заказал пиццу и кофе, Тина ограничилась ломтиком жареного мяса и апельсином. Над стойкой вспыхнул большой телеэкран, после чего робот спросил:
– Господа, выключить телевизор?
– Оставь, – махнул рукой Стив.
На экране бушевало рыжее пламя. Голос диктора сообщил, что лесной пожар в Айридоне локализован и почти потушен, но огонь успел переброситься на саванну, так что борьба со стихией продолжается. Подтвердилось предположение о том, что в Айридону перебазировались неизвестные диверсанты, которые перед этим в течение суток держали в страхе весь Испанский архипелаг. Правительство принимает экстренные меры. Установлено, что диверсанты используют технику, принадлежавшую печально знаменитому «Галактическому лидеру» (в джунглях найдены останки двух обгорелых боевых аэрокаров – такие находились на вооружении у отряда «Цербер»). Не исключено, что к диверсии причастен Аксель Генлаор. Сам Генлаор, как уже сообщалось полчаса назад в экстренном выпуске ВНН, находится на борту крейсера «Мезон», флагманского корабля эскадры «Галактического лидера», которая стартовала с Палионы и сейчас уходит в открытый космос…
– Полчаса назад? Пошли! – Стив проглотил остаток кофе и поднялся.
– Подожди… – Тина торопливо выложила на столик несколько монет: исчезнуть не расплатившись – это все равно что заявить о себе на весь Хризополис (проще отнять кость у голодной собаки или погремушку у бодрствующего младенца, чем не заплатить по счету стандартно запрограммированному роботу- официанту). – Теперь пошли.
Через секунду они очутились в салоне яхты Гонщика. На ходу дожевывая последний кусок пиццы, Стив отдавал приказы автоматам.
– Хочешь его догнать? – спросила Тина.
– Да. Не представляю, что он задумал, но наверняка ничего хорошего.
Раздвинулись металлические створки, открывая проход в рубку.
– Садись в кресло второго пилота, – оглядывая приборы, бросил Стив. – Знаешь эту систему?
– Теоретически. Я о ней читала и видела виртуальную модель. У меня другая.
– Возможно, тебе придется взять управление на себя. – Гонщик включил бортовой компьютер и приказал: – Готовность к старту!
Поджечь джунгли – это была остроумная идея. Саймон гордился своей изобретательностью. В одном из домиков он нашел две большие бутылки с оливковым маслом, забытые второпях исследователями, – тут-то его и осенило. Шидал все-таки получит свое! Вылив масло, Саймон выскочил наружу, направил ствол бластера на лоснящийся пол и нажал на спуск. Масло вспыхнуло.
– Что ты опять сделал? – выглянув из-за соседней постройки, заорал манокарец.
В ответ Саймон усмехнулся – картинно, словно стоял перед видеокамерой. Потом, спохватившись, прицелился во врага, но тот уже успел спрятаться.
Пластиковый модульный домик почернел и осел на землю бесформенной обугленной грудой. Пламя перекинулось на траву, с травы – на ближайшие деревья. «Тот, кто будет все это снимать и комментировать для ВНН, теперь мой должник! – ухмыльнулся Саймон, любуясь делом своих рук. – Работа эксцессера!»
Правда, в происходящем было два минуса: во-первых, тупой манокарский тоталитарист не погиб в огне. Саймон рассчитывал, что Шидал начнет метаться, охваченный паникой, и в конце концов найдет свою смерть (ведь он по себе знал: для того чтобы сохранять присутствие духа, надо принимать мейцан, а Шидал этого делать не хочет). Тщетные надежды, как выяснилось несколько позже.
