— Я не один раз давал тебе и серебро, и золото, — наконец заговорил он. — Но те, на кого ты ссылаешься, твои покровители в Константинополе, не вернули мне и половины…
— Ручаюсь тебе, что получишь назад все сполна и с лихвой!
— Быть может… Но я хочу спросить тебя о другом. Какому богу ты служишь, исаврянин?
— А разве Бог Израиля не един? — с вкрадчивой полуулыбкой произнес сотник.
— Бог Израиля един и нет других богов, кроме Него. Но тебе известно, что почитать можно разных богов. Так какой же — твой?
— Тот, которого нет, — с самым серьезным видом ответил Левкий.
— Вот как? — хазарин распахнул веки. — Что это за бог? Как ему поклоняются?
— Ты лукавишь, Менахем. Ты знаешь, каков этот бог. Ведь твой народ поклоняется ему уже тысячу лет, с тех пор как иудеи рассеялись по миру. Вы внесли поправки в Ветхий Завет и написали к нему толкования…
— Я не понимаю тебя.
— Или делаешь вид, что не понимаешь, — усмехнулся комит. — Бог, которого нет, — истинный бог. Он прячется под покровами обрядов любых религий. Он пребывает в тайне, о его существовании мало кто знает. Но твой народ поклоняется ему открыто, потому что ваши раввины и мистики, читающие тайные книги Соломона и Авраама, дьявольски хитры. В своих толкованиях и других книгах они сделали слепок с ветхозаветного Иахво, наполнили его иным содержанием и научили иудеев почитать его. Христианские богословы называют его дьяволом. Пускай так. Мне совершенно все равно, какое имя носит истинный бог…
Хозяин дома взмахнул рукой.
— Довольно… Так ты считаешь, что твои цели и цели Израиля совпадают?
— В этом убежден не я один.
— И каковы же наши, — Менахем подчеркнул это слово едва уловимым сарказмом, — цели на Руси?
— Неужели вы не грезите восстановлением Хазарского каганата? — рассмеялся Левкий. — И не в тех прежних пределах, которые из конца в конец прошел с мечом русский варвар Святослав. А в границах всей нынешней Руси! Сто лет назад у вас была возможность, когда русы выбирали себе новую веру. Вы не сумели навязать им свою религию. Упустили великолепную возможность. Но теперь есть другая, тоже очень хорошая.
— За которую нам надо ухватиться твоими руками, Левкий Полихроний? — хазарин улыбнулся краем губ.
— Почему бы и нет? Эти руки цепкие и умелые, — самодовольно произнес комит.
— Что они уже сумели?
— Много разного. Полоцкий князь Всеслав, который, как тебе хорошо известно, сидит в темнице, через своих бояр имеет сообщение со степью. Несколько лет назад там объявилась новая орда кочевников. На Руси их зовут куманами или половцами. Они уже ходили войной на русскую землю, и это был успешный поход…
— Я знаю.
— Ничто не мешает им прийти на Русь снова, — с ядовитой улыбкой сказал Левкий.
— Никто пока не знает их силы. Может быть, они окажутся воинственнее печенегов и, как гунны при Аттиле, покорят половину стран Заката?
— Я не боюсь этого. Куманы — дикие люди. Они придут и уйдут, как весенний речной разлив. Нам же останется плодоносный ил, на котором мы взрастим свой урожай…
Со двора через окно с веницейским стеклом донесся шум. Кто-то во всю силу колотил деревянным молотком по воротам и кричал.
Вошедший слуга сообщил, что буянит княжеский дружинник, которого Менахем распорядился не впускать.
— Ворота крепкие. Пошумит и перестанет, — невозмутимо ответил хазарин. — Не воевать же нам с этими княжьими разбойниками. Они вспыхивают, как солома, от любого не понравившегося слова.
— Я взгляну? — спросил позволения Левкий, подходя к окну.
— Там не на что и смотреть. Нахальнейший юнец, не умеющий себя прилично вести.
Сквозь прозрачное ровное стекло весь двор был виден четко и ясно. Огромная разница в сравнении с мутными слюдяными окнами, которые до сих пор считаются в боярских домах Руси верхом роскоши. Только князья могут позволить себе покупать в иных землях дорогое стекло для своих хором.
Высокие ворота скрывали невежественного дикаря. Левкий видел только щегольскую шапку на его голове, с тонкой меховой оторочкой. Словно почувствовав взгляд комита, конный дружинник отъехал на другую сторону улицы и, как показалось Левкию, посмотрел ему прямо в глаза.
Исаврянин торопливо отошел от окна, вернулся на место.
— Я его знаю. Кажется, его имя Гавша. Вероятно, варварское сокращение от Гавриила.
— Он действительно княжеский дружинник?
— Да. Но я могу с ним поговорить и утихомирить его. Что ему нужно?
— Сначала того же, что и всем. Но теперь он ходит сюда за другим. Этот юный наглец решил, что он — лучший жених для моей Мириам. Моя дочь имела неосторожность показаться ему.
Грохот у ворот возобновился.
— Боюсь огорчить тебя, Менахем, — осторожно произнес Левкий, — возможно, то была не совсем неосторожность.
— Как ты сказал?! — нахмурился хазарин.
— Этот молодой ратник, а вернее развратник, — усмехнулся комит, — производит на женщин опасное впечатление. Родись он в Константинополе, он имел бы успех и у мужчин…
Взгляд комита словно замаслился.
— Моя дочь влюбилась в… — Менахем гневно сжал подлокотники кресла. — Как она могла полюбить не иудея?! Этого не может быть! Ты ошибаешься! Ты сильно ошибаешься, исаврянин.
— Да, наверное, я ошибся, — быстро согласился Левкий и добавил, помолчав: — Теперь я вижу, что ошибся. Мириам не могла полюбить русского невежу и варвара.
Хазарин отдышался и успокоился.
— В конце концов я уже нашел ей хорошего жениха… Мы уклонились от нашего разговора. Сделай милость, продолжай далее. Новгородский епископ?..
Левкий кивнул.
— Он мог узнать меня. Мы встречались два раза в Константинополе. Ему было известно, к каким кругам я принадлежу. Этот Стефан был чересчур упрям и въедлив. Кроме того, своей внезапной смертью он заварил хорошую кашу. Полоцкая аристократия, не попавшая в тюрьму, жаждет мести за погром своего двора. Полоцкое княжество — центр языческого сопротивления на Руси. Когда на киевском престоле утвердится Всеслав, нам останется лишь немного помочь ему справиться с остальными сыновьями князя Ярослава. И о русском государстве, вознесшемся силой Церкви, а также неразумием императоров, можно будет забыть. Русы вернутся в леса, к своим идолам и капищам. Править этой обширной землей будут другие.
Левкий, увлекшийся грезами, взглянул на хазарина и был неприятно поражен. Менахем мелко смеялся, тряся пейсами. Попросту хихикал.
— Ты хочешь сказать, Левкий Полихроний, что все на Руси происходит по твоей воле?
— Нет. Конечно же, не все…
Хазарин оборвал смех.
— Ты слишком тщеславен, исаврянин. Это погубит тебя, запомни. Я вижу: ты хочешь, чтобы о твоих делах знали и говорили. Этой болезни подвержены многие… из тех, кто не принадлежит к людям Закона. Я дам тебе совет. Если желаешь успеха в своих трудах, оставайся всегда в тени. А на свету пусть будут рабы. Те, кого ты купишь. Не завязывай прямых отношений с Всеславом. Приобрети маленького подлого человечка и сделай его большим и благородным при новом киевском князе Всеславе. Пускай он будет твоим Адамом, и когда он падет, ты извергнешь его из рая и останешься невидимым.
Левкий задумчиво кивал. Он вдруг осознал, что шум во дворе давно прекратился.
