безобразиями спокойно наблюдать. Кроме этого Путин не раз заявлял, якобы развал Советской империи – это крупнейшая геополитическая катастрофа двадцатого века. Хотя совершенно очевидно, что эта империя была искусственным и насильственным образом создана страшными событиями прошлого столетия, из разных по языку и культуре народов, желавших, естественно, свободно развивать последние, но Путину это было совершенно безразлично.
По началу было мало понятно фактическое разделение полномочий между новым президентом и занявшим премьерское кресло Путиным. Последний всегда утверждал, что разграничение полномочий четко прописано в конституции (президент занимается внешней политикой и руководством спецслужб, а премьер, в основном, экономической политикой) и они действуют на ее основе. Как бы то ни было, очевидно, Путин планировал через четыре года вернуться в президентское кресло и Медведев любые важные решения принимал с оглядкой на него.
Первый год для Медведева вышел далеко не простым. В августе 2008 года начался грузино–осетинский конфликт. Грузинский лидер Михаил Саакашвили несколько лет пытался путем переговоров с сепаратистами восстановить территориальную целостность своей небольшой страны. Однако это не входило в планы Москвы, которой было гораздо удобнее поддерживать напряжение в регионе, тем самым, сохраняя свое влияние. Россия видимо заверила руководителей самопровозглашенной Южной Осетии, что в случае конфликта окажет той материальную и военную помощь. По старым соглашениям, подписанным с Грузией при президенте Шеварднадзе, Москва имела право держать на спорных землях свои миротворческие силы. Все многолетни усилия Саакашвили заменить тех на миротворцев ООН не увенчались успехом – Россия возражала, а Запад не проявлял к этой проблеме должного внимания. Положение осложнялось еще и тем обстоятельством, что Россия, будучи миротворцем, и признавая на словах территориальную целостность Грузии, активно выдавала свои паспорта населению Южной Осетии, постепенно аннексируя часть суверенного государства, совершенно не правовым и бандитским образом. В итоге разразился очередной уже третий со времени развала Союза, конфликт.
Грузинские полицейские не встретили особого сопротивления со стороны слабых и малочисленных сил сепаратистов. В дело вмешалась Россия. Она ввела войска на южноосетинскую часть Грузии, которые затем стали продвигаться к Тбилиси, по–видимому, чтобы сместить Саакашвили и взять всю Грузию под свой контроль. Однако мировое сообщество, наконец, проснулось. Мировые средства массовой информации принялись активно освещать эти события. Испугавшаяся Москва через некоторое время вынуждена была отступить, оккупировав территорию Южной Осетии и выстроив там военную базу.
Чрезвычайно нервное и агрессивное поведение России в этом конфликте было продиктовано независимостью грузинского руководства в последние годы. Грузия желала демократических перемен, хотела избавиться от коррупции имевшейся со времен Советского Союза. Она вышла из СНГ, стремилась избежать давления Москвы, дружить и развивать отношения с другими странами мира на основе собственных национальных интересов. Все это буквально выводило из себя русских, привыкших, в соответствии с собственным тираническим мировоззрением, диктовать небольшим странам вокруг себя что им делать и как поступать. То, что Грузия не испугалась, выстояла и не сдалась, заслуживает большого уважения. Она показала достойный пример.
Затем в сентябре 2008 года разразился, вызванный проблемами на ипотечном рынке США, тяжелейший мировой финансовый кризис, равному которому мир не видел со времен Великой депрессии 30–х годов 20–го века. В самом начале кризиса многие экономисты, ослепленные темпами экономического роста в развивающихся странах, в том числе, и в страхах БРИК, куда входила Россия, убежденно заявляли, якобы кризис обойдет их стороной и эти страны вытащат из кризиса всю мировую экономику. Впрочем, вскоре реальность превзошла самые мрачные прогнозы, в особенности, касаемо российской экономики. С мая по декабрь 2008 года фьючерсная цена на нефть марки BRENT (европейский маркерный сорт) рухнула с 147 долл. за баррель до 35 долл. Цены на промышленные металлы и удобрения упали в 2-3 раза. В ноябре того же года промышленное производство в стране год к году рухнуло на 15 %. У Российских банков появились проблемы с ликвидностью (правда, довольно быстро решенные ЦБ за счет накопленных резервов) и множество проблемных кредитов. Ситуация с возвратом банковских кредитов и погашением выпущенных биржевых облигаций усугубилась мошеннической этикой русского бизнеса, появилась поговорка: долги отдают только трусы. Проблемой стала и внешняя задолженность ряда крупнейших российских компаний - их совокупная долговая нагрузка превышала 400 млрд. долл. Положение осложнялось и гигантскими темпами роста бюджетных расходов в 2007–08 годах и напрямую связанных с этой политикой перегревом экономики и моментально возникшим бюджетным дефицитом.
Российский министр финансов Кудрин, еще несколько месяцев назад говоривший о России как островке стабильности, впал в панику: теперь он заявил, что слабая конъюнктура на сынках сырья будет наблюдаться в течение пятидесяти лет. Однако с весны следующего года цены на сырье начали постепенно восстанавливаться, а с лета 2009 года в американской экономике начался новый промышленный цикл. Интересно, что уже весной 2011 года цены на сырьевые товары (см. совокупный индекс товарных цен – CRB) превысили докризисный пик весны 2008 года. Но российская экономика на это отреагировала очень медленным ростом, около 4%, настолько медленным в сравнении с другими странами BRIC, что знаменитый Нуриэль Рубини, профессор экономики Нью–Йоркского университета, предложил исключить Россию из этой группы стран, назвав ее самозванкой.
Осознав слабость, неустойчивость и крайнюю зависимость своей экономики от цен на сырье и доступности внешних источников финансирования экономики, Медведев был вынужден скорректировать экономический курс Путина. Госкапитализм был признан ошибкой, провозглашен курс на развитие технологичных отраслей и поиск внутренних источников кредитования, что потребовало борьбы с инфляцией находившейся при Кудрине выше 10%, что, впрочем, нисколько не мешало ему считать себя приверженцем экономических воззрений Фридмана и даже Хайека.
Тем временем в Соединенных Штатах сменился президент и правящая партия. Администрацию США возглавил Барак Обама, а пост госсекретаря заняла Хилари Клинтон. Все последние годы президентства Джорджа Буша младшего российско–американские отношение стабильно ухудшались. По–видимому, позиция России была важна для решения ряда международных проблем, особенно Иранской, и новая администрация решила улучшить отношения, объявив о политике перезагрузки, автором и инициатором которой стал политолог Майкл Макфол.
