Заграничное бюро ЦК РСДРП из-под Брюсселя, где находилась на отдыхе со своими детьми. Узнав о намерении И. Арманд принять участие в работе конгресса, Владимир Ильич, приехав в Копенгаген, посылает М. В. Кобецкому два гостевых билета (пропуска на заседания конгресса) и просит вписать в один из них имя Инессы Арманд55.
На заседаниях русской секции конгресса Ленину пришлось вести упорную борьбу против меньшевиков. Выше уже приводились злобные выкрики Федора Дана в адрес Ленина: 'Он губит партию… Какое счастье было бы для партии, если бы он куда-нибудь исчез, испарился, умер…'56 И когда 3. П. Кржижановская опросила: 'Как же это так выходит, что один человек может погубить всю партию и что все они бессильны против одного ц должны призывать смерть в сообщницы?' — Дан с раздражением ответил: 'Да потому, что нет больше такого человека, который все 24 часа в сутки был бы занят революцией, у которого не было бы других мыслей, кроме мысли о революции, и который даже во сне видит только революцию. Подите-ка справьтесь с ним'57.
На этот раз ярый враг Ленина сказал, пожалуй, чистую правду…
Нападки политических противников — отступников, ликвидаторов — больше чем что бы то ни было говорили Ленину, что он на правильном пути. Недаром он так любил (и часто повторял) строки Некрасова:
Особенную ярость Дана вызывало продолжавшееся сближение Ленина с Плехановым.
Во время работы Копенгагенского конгресса состоялось совещание, в котором приняли участие Ленин, Плеханов, Каменев, Зиновьев и представители думской социал-демократической фракции Покровский и Полетаев. На совещании было достигнуто соглашение об издании нелегальной 'Рабочей газеты' за границей и легального органа в России (при думской фракции), а также о сотрудничестве в этих газетах меньшевиков-партийцев (плехановпев).
Работа конгресса сосредоточилась в комиссиях. 'Я заметил, — пишет в этой связи д М. Майский, присутствовавший на конгрессе от русской прессы, — что все более активные люди среди делегатов, все те, кто хотел оказать действительное влияние на решения конгресса, а не только блеснуть красноречием перед международной аудиторией, — все такие люди шли в комиссии, выбирая для себя ту комиссию или те комиссии, которые они считали особенно важными'58.
Ленин вместе с Луначарским представляет Россию в кооперативной комиссии. Вопрос о кооперации, по убеждению Ленина, — один из существеннехипих в борьбе за укрепление сил международного пролетариата. Оппортунисты выдвинули тезис 'нейтральности' кооперативов. А Ленин на заседаниях комиссии решительно отстаивал марксистское положение об обязательном подчинении кооперативного движения задачам классовой борьбы пролетариата задачам борьбы за социализм14*.
По инициативе Ленина было созвано совещание левых социал-демократов — делегатов конгресса. Это была вторая — после Штутгартского конгресса — попытка Ленина объединить левых.
В плане брошюры15* 'Европейская война и европейский социализм' сохранилась ленинская пометка: 'Приватное собрание левых Интернационала в Копенгагене'.
На этом совещании присутствовали: от Франции Ж. Гед и Ш. Раппопорт, от Бельгии де Брукер, от Болгарии Д. Благоев и Г. Кирков от Германии Р. Люксембург и Э. Вурлт, от Польши Ю. Мархлевский (Карский, от Испании П. Иглесиас, от Австрии А. Браун, от России В. И. Ленин, Г. В. Плеханов, Д. Б. Рязанов. Совещание левых обсудило вопрос об опасности оппортунизма во II Интернационале и необходимости усиления борьбы с ним59.
Симптомы решительной размежевки с ревизионистами все более нарастали. 'Борьба с ревизионизмом отсрочена, но эта борьба придет неизбежно'60,— писал Ленин, подводя итоги конгресса.
После завершения работы конгресса16* Ленин приезжает 30 августа (12 сентября) 1910 года в Стокгольм для свидания с матерью. Это была их последняя встреча.
Из Стокгольма Ленин снова заехал — по пути в Париж — в Копенгаген и выступил там с рефератом о конгрессе. М. Кобецкий, бывший в то время секретарем Копенгагенской группы содействия РСДРП, вспоминает: 'Реферат состоялся в понедельник, 26 сентября 1910 г. На нем присутствовало человек около 100 — членов копенгагенских эмигрантских групп: нашей (группа содействия РСДРП), бундовской, польской, латышской, все почти исключительно рабочие. Владимир Ильич говорил о Копенгагенском конгрессе… говорил очень ясно и просто. Слушатели были очень довольны и благодарны'. И далее Кобецкий сообщает один факт, очень характерный для Ленина: 'Владимир Ильич с готовностью согласился прочесть этот реферат, тогда как все мои попытки (я был секретарем нашей группы, уговорить кого-нибудь из других наших делегатов выступить с докладом остались безрезультатными'61.
Против клеветы и дезинформации
В день открытия Копенгагенского конгресса, 28 августа 1910 года, газета 'Форвертс' напечатала злобную анонимную статью 'Русская социал-демократия'. Статья имела подзаголовок: 'От нашего русского корреспондента'. Автор ее (как потом выяснилось, это был Троцкий) писал о разложении, о распаде партии, пытался ошельмовать газету 'Социал-Демократ', ЦК РСДРП и Ленина.
Не в первый раз эта газета — центральный орган Германской социал-демократической партии — выступала с тенденциозным освещением положения в РСДРП с позиций ликвидаторов и троцкистов. Изолированные от участия в русском революционном движении, осужденные партийными организациями в России, ликвидаторы и троцкисты обратились за поддержкой к лидерам II Интернационала, тем самым еще раз доказав, что оппортунизм русский, как писал Ленин, проявление оппортунизма международного, доказав родственность свою как правым оппортунистам II Интернационала (меньшевики-ликвидаторы), так и центристам (Троцкий)17*.
Прикрываясь фразами о своей внефракционности, Троцкий старался изобразить дело так, будто борьба между большевиками и меньшевиками идет из-за влияния 'на политически незрелый пролетариат'18*. Он извращал большевизм и историю русской революции.
Возмущенные клеветническим выступлением Троцкого и в первую очередь предоставлением ему трибуны редакцией 'Форвертс', Ленин, Плеханов и польский социал-демократ Д. Барский обратились с гневным протестом к Правлению СДПГ19*. Публикация редакцией 'Форвертс' статьи Троцкого квалифицировалась ими как 'беспримерное нарушение интернациональной солидарности и братства по отношению к русской социал-демократии'. Самым энергичным образом протестовали она против 'вероломной критики' РСДРП и ее центральных учреждений.
'В разгар работы Международного конгресса… — говорилось в письме, — в Центральном органе Германской партии вдруг появляется без какого-либо повода, без всякой видимой надобности статья с невероятными нападками на русскую социал-демократию. В упомянутой статье беззастенчиво критикуется все социал-демократическое движение России; статья пытается в самых мрачных красках представить перед заграницей упадок, бессилие и разложение социал-демократии в России. Далее в ней раскритикованы и охаяны снизу доверху все без исключения существующие фракции и направления в партии; наконец, содержатся грубые нападки по адресу официальных центральных учреждений партии — Центрального Комитета, Центрального Органа — обвинение их в фракционной однобокости и т. д.; неслыханным образом оклеветаны и отдельные члены этих центральных учреждений'62.
Анонимный автор, подчеркивают Ленин, Плеханов и Барский, стремился своей статьей повредить интересам социал-демократического движения в России. Опубликовав статью, центральный орган германской социал-демократии нарушил свой интернациональный долг.
