Символ этой исторической преемственности — овеянное пороховым дымом, пробитое пулями, пропитанное кровью знамя, которое развевалось над одной из последних баррикад Коммуны в 1871 году. Это знамя героев было попарено Французской коммунистической партией коммунистам Советского Союза, которые под руководством Ленина воплотили в жизнь идеи парижских коммунаров. Его привезли в Москву спустя несколько месяцев после смерти Ленина, когда работал V конгресс Коминтерна. Член французской делегации А. Кост, секретарь партийной федерации департамента Сена, вручил знамя коммунаров Московскому комитету партии 6 июля 1924 года, а 1 августа оно было торжественно перенесено в Мавзолей Ленина.
Сейчас это знамя хранится в Музее Владимира Ильича в Москве в зале, который посвящен годам его пребывания во Франции. И в том же зале находится трагически прекрасный бронзовый барельеф, изображающий фрагмент Стены коммунаров (он прислан французскими товарищами в дар нашей партии в 1949 году.
Ленин часто посещал священное для каждого революционера кладбище Пер-Лашез. Здесь произнес он речь (на французском языке) на похоронах Поля и Лауры Лафарг. 'Прежде всего пойдите к стене коммунаров на кладбище Пер-Лашез'30,—советовал Владимир Ильич товарищам, которые впервые приезжали в Париж.
Каждый год в конце мая парижские рабочие в день памяти Коммуны приходили на это кладбище. С ними вместе приходили и русские политические эмигранты. Принимала участие в манифестациях и парижская группа большевиков. Обычно в этот день у Стены коммунаров выступал Эдуард Вайян. Старого коммунара любили рабочие Парижа. Большим уважением пользовался он и в среде русских политических эмигрантов, как человек, входивший в Генеральный совет I Интернационала, соратник Маркса и Энгельса, член Исполнительной комиссии Парижской коммуны. Именно поэтому большевики хотели его видеть на своих митингах (в частности, приглашали его в 1911 году на митинг, посвященный 1 Мая31).
По приказу тогдашнего префекта Парижа, известного своей жестокостью, полицейские прерывали речь Вайяна, набрасывались на демонстрантов и разгоняли их. 'Нужно было видеть лицо Владимира Ильича в эти минуты, — вспоминает Д. 3. Мануильский, — глаза его сверкали негодованием, он сжимал кулаки и. чувствовалось, делал невероятные усилия, чтобы сдержать себя. К сожалению, перевес сил был на стороне полицейских, и внукам коммунаров приходилось отступать' 32.
Среди французских рабочих
Ленин не только анализировал уроки французской истории. Живя во Франции, он уделяя большое внимание французскому рабочему движению.
Одновременно с ростом промышленной концентрации, значительным увеличением финансового капитала во Франции возрастает роль рабочего класса, его удельный вес в населении страны: в 1861 году сельское население составляло 71,1 процента, в 1911— уже только 56,8 процента. В промышленности и торговле в 1911 году было занято 7 миллионов 846 тысяч человек, тогда как в 1870 году их было только 5 миллионов. Условия жизни и труда французского пролетариата были тяжелыми: длинный рабочий день, жилье, лишенное самых элементарных удобств, очень дорогие продукты первой необходимости. Заработная плата продолжала оставаться низкой: в 1910 году ткачи в Аллюэне, например, получали в день 2 франка, намотчицы — 0,75 франка. Эксплуатация рабочих усиливалась с каждым годом.
Предприниматели старались выжать как можно больше прибыли и на больших фабриках, и в маленьких мастерских. В ответ на это рабочие поднимались на борьбу. Массовая стачечная борьба не затихала во Франции до самого начала первой мировой войны. Бастовали землекопы и почтово- телеграфные служащие железнодорожники и горняки, строители и металлисты. В среднем в 1905–1913 годах ежегодно происходило 1254 забастовки33.
Часто забастовки переплетались с другими массовыми выступлениями — митингами, демонстрациями. И тогда происходили ожесточенные схватки рабочих с полицией и даже с войсками. Так было, например, в Вильнев-Сен-Жорж 30 июля 1908 года, где во время всеобщей стачки строителей происходила большая демонстрация бастующих рабочих. Глава правительства Жорж Клемансо отдал приказ стрелять по забастовщикам. В Вильнев-Сен-Шорж были посланы войска. Солдаты открыли огонь, 7 человек были убиты, 200 ранены.
На Владимира Ильича произвел большое впечатление один из эпизодов этого драматического дня: когда рабочие несли своего раненого товарища мимо генерала Вирвэра, командовавшего атакой на стачечников, из толпы манифестантов раздались крики 'Saluez!' ('Отдайте честь!'). 'И генерал буржуазной республики отдал честь раненому неприятелю'. Обострение классовой борьбы во Франции, писал Ленин в связи с этими событиями, 'проявляется в особенно бурных, резких, частью прямо революционных взрывах, когда… 'мирная' обстановка парламентской борьбы сменяется сценами настоящей гражданской войны'34.
Ленин внимательно следил за жизнью Французской социалистической партии, читал газеты и журналы социалистов, слушал их выступления на собраниях. Французская социалистическая партия в 1908–1912 годах была уже насквозь оппортунистической. Болезнь эта — оппортунизм — возникла задолго до описываемого периода.
Как известно, вступление Мильерана в качестве министра в реакционное буржуазное правительство (в 1899 году) вызвало острую полемику не только во французском, но и во всем международном социалистическом движении. Все реформисты во главе с Эдуардом Бернштейном восприняли этот факт как 'огромное достижение'. Все истинно революционные марксисты были возмущены поступком Мильерана. Ленин разоблачал мильеранизм как предательство интересов пролетариата, как 'самый крупный опыт применения ревизионистской политической тактики в широком, действительно национальном масштабе'35.
Что касается анархо-синдикализма, то, как неоднократно подчеркивал Ленин, почву для его влияния создавала неоднородность французского рабочего класса, наличие в нем довольно значительной мелкобуржуазной прослойки — недавних неустойчивых выходцев из непролетарских слоев. Анархо- синдикалисты отрицали необходимость политической партии пролетариата и политического руководства его борьбой, политической борьбе противопоставляли борьбу экономическую, основной организацией рабочего класса считали не партию, а профсоюзы (по-французски синдикаты). Они наносили большой вред рабочему движению, отвлекая пролетариат от его исторической миссии — подготовки к социалистической революции.
Лидеры профсоюзов считали экономическую борьбу своей 'монополией'. Социалистическая партия Франции, наоборот, занималась в тот период в основном политической, парламентской деятельностью, а от борьбы за насущные экономические интересы рабочего класса самоустранилась. Особенно проявилось это своеобразное 'разделение труда' во Франции в марте 1909 года во время крупнейшей почтово-телеграфной забастовки. Руководил ею синдикат служащих почт, телеграфа и телефона.
'Весь город был взволнован, — пишет Крупская, — а партия стояла в стороне: это-де дело профессиональных союзов, а не наше. Нам, россиянам, это разделение труда, это самоустранение партии от участия в экономической борьбе казалось прямо чудовищным'36.
15 марта 1909 года полиция занимает почтовые отделения Парижа. Шесть тысяч почтовых работников голосуют за всеобщую забастовку. Она начинается 16 марта. Прекращается работа почты, телеграфа, телефонная связь. 5 миллионов писем, 200 тысяч телеграмм лежат недоставленными. 19 марта в газете 'Революсьон' появляется заголовок: 'Клемансо — провокатор. Работники связи бастуют. У правительства нет телефона, у бастующих есть'. В течение десяти дней жизнь столицы была дезорганизована. Клемансо вынужден был схитрить: он обещает уволить товарища министра Симьяна, из-
