переписать на нетбук все DVD-диски, которые там хранились, после чего все разложить по местам, сейф закрыть, а квартиру покинуть – и притом так, чтобы никто даже не заметил визита незваного гостя. По всем прикидкам, хозяева не должны были появиться внезапно – Андрей уже установил, что сегодня они собрались к родственникам в Серпухов.
И без того непростая задача усложнялась наличием в подъезде камеры слежения. К тому же на квартирной двери был установлен видеоглазок с постоянной фиксацией всех выходивших из лифта.
Проходя мимо ряда припаркованных машин, Андрей взглянул на свое отражение в боковом зеркальце: в меру поношенный комбинезон с эмблемой «Мосгаза», пластиковая каска, накладные усы… Однако, поразмышляв, он все-таки решил не идти в квартиру через подъезд – мало ли какие потом могут выплыть непредвиденные ситуации с этими видеокамерами?! Существует немало компьютерных программ, позволяющих составить подробный фоторобот даже с очень посредственной видеокартинки. Ведь это только береженого Бог бережет, а человек его статуса должен позаботиться о своей безопасности самостоятельно. Тем более что в соседнем подъезде видеокамера, как наверняка знал Андрей, не работала уже несколько дней.
Он зашел в лифт соседнего подъезда, нажал верхнюю кнопку и по металлической лесенке поднялся к дверце, ведущей на технический этаж. Замок не стал серьезной преградой: несколько поворотов отмычки – и дверца отошла в сторону. Пройдя с десяток метров, Андрей безошибочно отыскал нужное окно, открыл его и выглянул наружу.
Осеннее небо над Москвой было подкрашено по краям неровным желтым заревом. Мелкие звезды сливались с огнями электричества, и от этого зрелища на душе делалось тоскливо и тревожно. Двор по- прежнему оставался пустынным. Где-то вдалеке взвыла и тут же стихла автомобильная сигнализация, да из соседнего двора то и дело доносились пьяные крики и хохот – там отдыхали местные гопники.
Ларин извлек из чемоданчика скрученный альпинистский шнур, размотал бут, пристегнул карабин к железной скобе на бетонной балке. Несколько раз дернул шнур на себя, проверяя на прочность, и, убедившись, что все в порядке, бросил конец в раскрытое окно.
– Ну, с Богом! – напутствовал он сам себя и осторожно полез наружу.
Шнур резал ладони, ноги проваливались в зияющую пустоту, ветер раскачивал его тело, как маятник. К счастью, спуск занял чуть больше минуты – ведь нужная Андрею квартира была сразу под ним. Ловко спрыгнув на балкон, Ларин извлек из кармана складной нож с узким и тонким лезвием. Приподнялся на наружный подоконник, натянул нитяные перчатки, не оставляющие отпечатков пальцев, ловко просунул лезвие в щель между форточкой и рамой, поддел засовчик, потянул его вверх. Спустя несколько минут он через форточку проник в гостиную. Включил фонарик и осмотрелся.
Квартира, судя по всему, принадлежала какому-то православному священнику. На это указывал и солидный киот в углу, и богатая библиотека церковной литературы, и фотография хозяев: еще нестарого бородатого мужчины в серой рясе и полной женщины в платке. Андрей выглянул в коридор. В доме действительно было пусто. Стараясь не шуметь, Ларин принялся обследовать квартиру в поисках сейфа. Овальное пятно фонаря скользило по стенам, и в его свете плясали пылинки.
Сейф он обнаружил в спальне. К его удивлению, металлический ящик был вскрыт, притом самым варварским способом: при помощи портативного газового резака. Грабители просто вырезали овал вокруг замка, протолкнули его вовнутрь и открыли дверцу. Вещи в спальне были разбросаны. Под ногами белели перья из разодранной подушки, на кровати валялись ворохи каких-то бумаг с печатями Московского патриархата, порванные фотоснимки и несколько нательных крестиков.
Андрей тут же сунул руку в карман комбинезона. В ладонь легла рифленая рукоять пистолета. Несколько минут он простоял, вслушиваясь в звуки ночной квартиры: едва различимое тиканье ходиков, почти неслышный шелест воды в трубах, ленивое урчанье холодильника на кухне… Тягуче шли минуты, и, если бы не все эти звуки, можно было бы подумать, что время остановилось навсегда. Внезапно сбоку послышался унылый скрип – незваный гость резко обернулся на звук, но тут же выдохнул; сквозняк из зала распахнул незакрытую фрамугу. В спальне сразу же потянуло холодком.
Удерживая пистолет в вытянутой руке, Ларин вышел в коридор и двинулся на кухню.
У холодильника, в луже растекшейся крови, лежала женщина – та самая, что и на фотографии в гостиной. Рука ее была неестественно вывернута назад, на шее темнела глубокая рана – то ли от бритвы, то ли от кинжала. Ларин осторожно дотронулся до руки покойной – она была еще теплой.
За свою жизнь Андрей видел немало крови, немало трупов. Однако вид беззащитной пожилой женщины, безжалостно зарезанной в собственном доме, заставил содрогнуться даже его.
И тут из-за спины Ларина донесся едва различимый стон. Андрей резко развернулся на девяносто градусов и тут же опустил пистолет. Стон, несомненно, доносился из-за неплотно прикрытой двери ванной комнаты…
В ванной, до краев наполненной розоватой от крови водой, лежал бородатый мужчина – безусловно, хозяин квартиры. На его лицо, распухшее от побоев, было страшно смотреть: разорванная губа, разбитая до кости скула, клочья волос, выдранные кое-где до самых корней, подожженная борода… На шее темнела огромная резаная рана.
– Ничего вы не получите… – чуть слышно хрипел умирающий. – И вам, и ему по заслугам за всю вашу бесовщину воздастся!..
Прошептав еще что-то, священник замолчал. В его горле что-то булькнуло, по телу пробежала предсмертная судорога, и он затих.
Ларин понял: из этой квартиры надо срочно уходить. Ведь обнаружь его правоохранители рядом с двумя зверски убитыми хозяевами – и ни один российский суд не поверит в его невиновность! Да и нужных бумаг, судя по всему, ему уже не сыскать. Видимо, его опередили на какой-то час…
Подъем занял чуть больше времени, чем спуск. Андрей быстро смотал шнур, закрыл окно и, покинув технический этаж, закрыл за собой дверь отмычкой. Спустя минут десять неприметный фургон неспешно выезжал со двора.
Покружив по Северному Измайлово, Ларин вырулил на Сиреневый бульвар. Он вел микроавтобус аккуратно, стараясь не выбиваться из общего автомобильного потока. Свернул в переулок от Щелковского шоссе, остановился, отслеживая через заднее зеркальце возможных преследователей, и, убедившись в отсутствии слежки, выехал из переулка к мрачному промышленному сооружению, огороженному бесконечным бетонным забором. Металлическая створка, ведомая электромотором, плавно отошла в сторону и тут же закрылась за въехавшей машиной. Меньше чем через минуту из ворот, расположенных на противоположной стороне, тяжело выкатил банковский броневичок канареечного цвета и в сопровождении джипа охраны покатил в сторону центра.
Андрей Ларин, сидевший в чреве банковской машины, сосредоточенно пил из термоса крепкий чай, скупо рассказывая об увиденном в квартире немолодому мужчине с крупным мясистым лицом.
– Значит, они нас опередили… – задумчиво произнес тот. – Видимо, мы все-таки недооценили противника. Эти скоты оказались хитрей, проворней и изворотливей нас.
– Кто же именно нас опередил, Павел Игнатьевич? – осторожно поинтересовался Ларин. – О каких именно скотах идет речь? И вообще: что это за странное дело с повешенным священником и перерезанными глотками… и почему тут замешано так много попов?
– Все на месте, – прищурившись, напряженно проговорил Павел Игнатьевич Дугин. – Тут так сразу и не объяснишь…
Глава 2
В районе Садового кольца есть немало зданий, истинные владельцы которых не известны ни БТИ, ни местной полиции, ни даже всезнающему Госкомимуществу. Одно из таких строений как раз и располагалось во дворах улицы Земляной Вал, неподалеку от Курского вокзала. Внешне оно выглядело заурядно: обычный доходный дом конца девятнадцатого века. Ничто не указывало на какой-то особый статус – ни пуленепробиваемых окон, ни навороченной сигнализации, ни роскошных лимузинов у входа. Разве что видеокамер наружного наблюдения было чуть больше, чем на соседних домах, однако на такие мелочи никто давно уже не обращает внимания.
Скромная табличка у входа свидетельствовала, что в здании расположен офис компании с труднопроизносимым названием «Госстройдокументация». Однако даже в ночное время на верхнем этаже дома иногда горел свет, но чем там занимались, никто понятия не имел.
