недалеко от них сидел Мишка с удочкой. Рядом с ним стояло ведерко. Мишка был в каких-то драных шортах, босой и, как всегда, с всклокоченной головой.
– А вот и один из местных, – обрадовался Богоборцев, направляясь к дурачку, – сейчас мы возьмем у него интервью...
– Вряд ли ты у него что-то возьмешь, – мрачно усмехнулся Владимир.
– Что так? Товарищ не любит журналистов?
– Товарищ любит всех, даже очень, но немного не в себе. – Владимир повертел возле виска пальцем. – Больной он, на голову больной.
– Да? – с сомнением сказал Богоборцев. – А рыбку ловит.
– Так на это большого ума не надо!
Парни посмеялись.
– Ладно, давай, экскурсовод, проводи свою экскурсию дальше...
– Вот видишь: здесь строили пристань для лодок, – показал Владимир на берег, – вбили сваи, положили доски... Вон там были ивы, которые спилили, посмотри: их оттащили за те кусты... Красивые, кстати, были деревья! А там – вырубили все кусты по берегу... Варвары, одним словом!
– Ты должен все это сказать на камеру, – сказал Богоборцев, – хотя подожди... Нет, тебе светиться перед камерой не стоит. Пусть это расскажет кто-нибудь из хуторян. Как думаешь, расскажут они все это?
– Еще как расскажут!
– Тогда давай, веди меня к их домам.
– А чего тут вести-то? Вон они, считай, перед тобой, все три. Тот, крайний дом – Угорцевых. Это родители моего погибшего товарища Матвея, я тебе рассказывал. Пошли туда для начала.
Угорцев старший вышел из калитки навстречу гостям, подозрительно покосился на незнакомца.
– Арсений Матвеевич, здравствуйте! – протянул ему руку Владимир.
– Здрасьте вам!
Богоборцев тоже почтительно поздоровался с хозяином.
– Познакомьтесь, Арсений Матвеевич: это – Валерий Богоборцев, журналист из газеты «Наш город». Валерий, это – Угорцев Арсений Матвеевич.
– Очень приятно...
– И нам приятно, товарищ журналист... Проходите во двор, гостями будете. Сейчас только Дружка угомоню; ишь, разошелся, горластый!
Владимир заметил, что хозяин смотрит на него как-то странно. Они с Валерием направились к калитке, но Владимир чуть поотстал.
– Что случилось, Арсений Матвеевич? – спросил он старика.
– Беда у нас, Володя! Егорыча забрали, – шепнул Угорцев старший.
– Как забрали? Кто?
– Знамо дело, кто!
– Можно, Арсений Матвеевич, этот человек приехал как раз затем, чтобы помочь вам.
Мужчины зашли во двор. На крыльце стояла Татьяна Семеновна; лицо у нее было растерянным, если не сказать встревоженным. Владимир познакомил журналиста и с хозяйкой.
– Так что у вас тут случилось? – повернулся он к Арсению Матвеевичу. – Рассказывайте все подробно и по порядку.
Татьяна Семеновна вернулась в дом, а мужчины сели на потемневшую от времени лавку, что стояла под окнами, и хозяин, откашлявшись, степенно начал свой рассказ:
– Я, Володя, вишь ты, уже тебе собрался звонить, уже и телефон в руки взял, а тут вижу – ты сам едешь!.. Короче, дела на хуторе такие: ночью у нас пожар случился. Да, сгорела сторожка-то. Сторож, поди, пьяный был, хорошего же сюда не пришлют... А утром
– Что, кинолога прислали? – удивился Богоборцев.
– Я не знаю, мил-человек, как этот гражданин называется, только собака его все берег нюхала и еще возле будки сторожа... А я в окошко с чердака за ними наблюдал, оттуда, сверху, все видно, как на ладони. Так вот, собака-то, вишь ты, все нюхала, нюхала, а потом возьми – собака такая! – и побеги прямо к дому Кучуповых! А там начала скулить и лаять, зараза... А Лайка Егорыча и давай лаять ей в ответ!..
– И что, городские забрали деда Егорыча? – перебил Владимир.
– Ну да. Долго они с ним разбирались-препирались, а потом увезли-таки в город, ешкина вошь. Участковый наш тоже с ними был... Даренка тут же к нам прибежала вся в слезах, да и сейчас вон плачет в горнице... Татьяна Семеновна моя ее чаем с мятой отпаивает...
Валерий с Владимиром переглянулись.
– И что же они старику предъявили? – поинтересовался Богоборцев.
– А бог их знает! Говорят, раз, мол, наша собачка к твоему дому прибежала, то, стало быть, ты к этому делу как-то подвязан. Собирайся, мол, поедешь с нами, в городе в полиции с тобой разбираться будем.
– Валер, что они могут деду сделать? – спросил Владимир.
Журналист горько усмехнулся:
– А что они нашему брату Епишеву сделали? Ничего! Всего-то-навсего в тюрьму посадили...
Владимир закусил нижнюю губу.
– Черт! Валер, старика надо как-то освобождать, он ведь здесь вообще ни при чем!
– Козе понятно! – усмехнулся Богоборцев, передразнивая Строгова. – Вопрос только: как?
– Не знаю, как, но давай что-то делать!
– Давай, я не против...
– Сынки, а может, в дом пройдем? – спросил Арсений Матвеевич. – Пообедаем... Время уже...
– Да нет, спасибо за приглашение, – Валерий посмотрел на хозяина дома, – у нас там еще товарищи наши на берегу снимают место катастрофы... Арсений Матвеевич, вы мне лучше вот что скажите: вас кто-то выгонял из ваших домов?
– А то как же! – тут же начал кипятиться Угорцев старший. – Еще как выгоняли! Идите, говорят, на... на фиг отсюдова! Я говорю: да куда же мы, ешкина вошь, пойдем из своих-то домов?! А нам говорят: езжайте, мол, в Дубровино, там брошенных домов полно. Выбирайте любой – на ваш вкус... Я говорю: да как же мы из своих-то родных домов да в такие развалюхи пойдем?! А нам и говорят: а вам не все равно, трухлявые пеньки, где свой век доживать?
Богоборцев горестно покивал головой.
– А можете вы повторить все это перед камерой? – спросил он Арсения Матвеевича.
– Это как? Перед какой камерой? – растерялся тот.
– Перед обычной камерой, которой кино снимают.
– Кино? Ах, ешкина вошь! И что? Меня потом по телевизору покажут?
Богоборцев кивнул:
– И еще в газете напишут про то, как «отцы города» здесь произвол учинили...
– И что, ешкина вошь, и фамилию мою укажут?
– Ну, если вы захотите...
– Татьяна Семеновна! – закричал хозяин. – Иди сюда! Ты слышала: меня в кино снимать будут!
– Да куда уж тебе, старый, в кино? – всплеснула руками хозяйка, появляясь на крыльце. – Поздно тебе карьеру артиста начинать в шестьдесят шесть-то!
– Так вот – товарищ говорит, что меня сейчас на камеру снимут, а потом по телевизору покажут... Ведь так?
– Так, так. А самое главное, Арсений Матвеевич, вы должны сказать, что вашего соседа Егорыча... или как его там?.. что его задержали ни за что. О том, что происходит в вашем хуторе, вы, конечно, знаете, но понятия не имеете, кто это мог сделать... Я имею в виду пропажу стройматериалов, утопление бульдозера, поджог сторожки и все остальное, – поучал Богоборцев хозяина.
