заболела. Доктор Суйме сильно ругала за меня тех врачей, которые папу отравляли, потому что они раньше были ее студентами, а они оправдывались, что не знали, что он после этого выживет и у него буду я. Но братик родится здоровый, доктор Суйме уже все исправила, и меня она обещала вылечить, только это долго. Мне еще несколько лет надо лечиться.
– Больше всех виноват тот мерзавец, который брал в заложницы твою маму, – сказала Бланка, порядочно шокированная этой совсем не детской историей.
– Ага. Он потом извинялся перед мамой и дарил ей всякие красивые подарки, чтобы она его простила. С ним все-таки помирились, потому что у них были общие враги, и он придумал хороший план. Заключили военный союз – знаешь, как в мультиках «Разрушители галактик» и «Звездный ураган»? А потом его убили.
Видимо, какие-то мафиозные разборки. Если только Марсия все это не сочинила, насмотревшись своих любимых приключенческих мультиков.
Девочка болтала ногами, ударяя пятками по гладкой мраморной спинке скамьи.
– Тебе можно как-нибудь помочь?
– В каком смысле? – удивилась Бланка.
Помощь ей очень даже не помешала бы, но вряд ли Марсия поможет ей пробраться на заповедную территорию Мегареала и переубедить Монику.
– Чтобы ты тоже поправилась, а то у тебя как будто все разорвано.
– У меня только на колене ссадина, скоро заживет, – Бланка растерянно улыбнулась, ее испугала и сама эта фраза, и то, как задумчиво и сочувственно смотрела на нее рыжая девочка. – И еще джинсы порвались, я забыла поставить заплатку.
– Я говорю не джинсах, а о такой невидимой оболочке… У тебя вместо нее одни лохмотья.
– Наверное, я иногда произвожу такое впечатление… – Бланке стало еще больше не по себе, и она принужденно рассмеялась.
– Надо, чтобы на тебя мой папа посмотрел, – категоричным тоном заявила Марсия. – Он точно скажет, в чем дело.
– Так он, наверное, занят своими делами, ему будет некогда, – пробормотала Бланка, стремясь поскорее закрыть тему.
– Он, правда, занят и часто улетает в командировки, потому что работает экс… ну, этим самым… А, вспомнила, экспертом, но если что-то важное, он обязательно найдет время. В общем, я ему о тебе расскажу, потому что плохо жить без этой оболочки.
– Не стоит.
– Все равно расскажу. Я пошла пить.
Девочка соскочила со скамьи, сунула ноги в сандалии и побежала к Чеусу.
Проводив ее взглядом, Бланка вскрыла пакетик с апельсиновым соком – почти машинально, стараясь преодолеть замешательство. После прошлого раза ей казалось, что фантазии у Марсии должны быть безобидными, карамельно-цветочными – что-нибудь о куклах, плюшевых мишках и пушистых зайчиках, играющих на лужайках счастливой сказочной страны, где зло встречается изредка, и то понарошку.
Дети любят сочинять, это в порядке вещей, но ничего зловещего Бланка от нее не ожидала. Или эта история с «машиной смерти» случилась на самом деле, а потом превратилась в семейную легенду, отшлифованную многократными пересказами? Или это смесь каких-то реальных событий и вымысла, добавленного для усиления драматизма?
Да еще замечание насчет «оболочки»… Хотя тут понятно: Марсия, видимо, интуитивно почувствовала, что с Бланкой что-то не в порядке, и интерпретировала это по-своему.
Девочка скоро вернулась и снова забралась на спинку скамьи.
– Ты кого-то ждешь, да?
– Одного знакомого. Он пошел в гости, потом вернется за мной – чтобы там не подумали, будто я его новая девушка.
– А мне один большой мальчик объяснился в любви, – она таинственно понизила голос. – Эдвин Мангериани, ему уже десять лет. А Чеус сказал, что уши ему поотрывает, потому что Эдвин хотел целоваться по-взрослому, с языком.
– Повезло тебе с телохранителем.
– Ага! – согласилась Марсия. – Папа говорит, что Чеус его однажды спас, а Чеус говорит, наоборот, мой папа его спас. В общем, они спасли друг друга, но меня тогда еще не было.
Термонавес у них над головами все больше наливался синевой – по мере того, как усиливалась жара, и все ярче сияли кроны деревьев, крыши вдали и водяные арки фонтана.
– У нас с тобой волосы похожие, только разного цвета, – разглядывая собеседницу, заметила Марсия.
Бланка решила, что теперь ее очередь рассказать что-нибудь интересное.
– А я, между прочим, Снегурочка, учусь в Новогодней Службе. А мой знакомый, которого я жду, будет Дедом Морозом.
– Придешь к нам на Новый год?
– Я пойду, куда назначат, – улыбнулась Бланка.
– Тогда мы тебя закажем, и все будет в порядке, – деловито предупредила девочка.
Видимо, с иллюзиями относительно волшебной природы Деда Мороза и Снегурочки она в свои шесть- семь лет уже распрощалась.
Бланка слегка забеспокоилась: ей ведь надо попасть на Новый год в реалити-шоу «Найди свою половинку», иначе ради чего она столько мучилась?
– Ты не хочешь, потому что у тебя какой-то план, – помолчав, сказала Марсия. – Это ненужный план, приходи лучше к нам.
– Откуда ты знаешь, что ненужный?
– Я знаю, – девочка пожала худенькими загорелыми плечами. – Только не знаю откуда. Я такая же, как папа.
Возле крыльца разбросаны детские игрушки – мяч, ведерко, разноцветные формочки для песка. В прошлый раз их не было.
Дигна здесь, ее высокий звонкий голос слышен даже во дворе.
Это хорошо, подумал Морис, внутренне готовясь к изнуряющей психологической схватке. Он будет настаивать, умолять, угрожать, но по-хорошему не отстанет, пока не узнает всю правду об эсэсовцах.
Когда он окунулся в прохладу гостиной, его решимость растеклась и откатилась назад, словно отползающая от берега волна, растерявшая весь свой напор. Трое посторонних. На такую обширную аудиторию он не рассчитывал.
Во-первых, Генри, нанявший Дигну турист. Элегантно одетый черноволосый мужчина с резковатыми чертами худощавого лица, смягченными интеллигентным выражением. Предположительно, киллер высокого полета – если домыслы Дигны верны. Не сказать, что красавчик, однако девушки на таких западают. Манеры человека, получившего хорошее воспитание, но в чуть прищуренных темно-зеленых глазах время от времени мелькают насмешливые бесенята.
Во-вторых, незнакомая женщина, высокая, тонкая, гибкая, с пышной копной рыжих волос. Ее мерцающие глаза становились то фиолетовыми, то серебристо-голубыми – видимо, контактные линзы, меняющие цвет в зависимости от освещения, как камень александрит.
Называли ее Лианой, и это имя ей шло – она и правда напоминала лиану оливкового оттенка, на которой распустился роскошный оранжевый цветок.
Насколько Морис уловил, она-то и была дочерью владелицы виллы, а племянница – маленькая девочка, хозяйка разбросанных игрушек, ее увели на прогулку.
Судя по оживленному разговору, который начался еще до его прихода, Лиана прилетела на Землю-Парк по делам, как представитель дизайнерской фирмы, получившей от «Иллюзориума» заказ на проектирование древней Трои.
Изредка появлялся еще и пожилой незиец с голым яйцевидным черепом, заостренными ушами и розоватыми белками глаз, на его серой коже не было никаких признаков растительности. Он делал Лиане
