Скажете -- дополнительное сопротивление? Плачу вместе с Вами. Но надёжность, всё же, волновала меня сильнее, чем скорость.
Разумеется, ограниченность в средствах сказывалась на выборе как материалов, так и конструкторских решений. Во всём мире подводные лодки строят только из металла. Но скромная зарплата учителя гимназии не позволяет использовать одни классические подходы. Приходится изворачиваться. Тем более, что самые затратные дела всё ещё впереди. И, как Вы уже догадались, это горловина люка. Она же -- основание прозрачного фонаря.
Плоское кольцо с круговой канавкой отлили из меди. Проблема была в размере -- нужен такой, чтобы я в него пролезал. Пусть, свернув плечи -- но это тоже немало. А еще требовалась ответная деталь, правда уже без желобка, зато с выступами вверх, к которым я смогу прикрепить детали собственно фонаря.
Где я нашёл уплотняющую прокладку? Взял прорезиненный тканый ремень от клиноремённой передачи. Нашелся подходящий в тех же мастерских. Узкий и толстый. Под него мы все размеры и прикидывали.
Фонарь я сделал из четырех стекол. Три трапецевидных -- вперёд и в бока, и одно прямоугольное сверху. Сзади всё равно стоит шарнир люка, сквозь который ничего не разглядишь. Стёкла эти я посадил на прочную деревянную раму, отчего в моём распоряжении остались скромного размера овальные окошки. Сам же люк после закрытия приходилось крепить струбцинами. Я сразу на них рассчитывал, так что сошлось нормально.
Естественно, проникнуть в лодку получалось одним единственным способом, и после этого менять положение тела было уже решительно невозможно. Моё творение облегало меня, словно пошитый у хорошего портного фрак. Длина, правда, получилась чуть больше, чем хотелось -- не уложился я в четыре метра. Баки для приёма балласта при погружении потребовали своего. Мне их склепали из котельного железа, когда уже 'проявились' истинно нужные размер и форма. Обе трубы из каждой из них шли в 'рубку' - то есть под левую руку. Одна -- широкая, идущая от нижней части бака по самому днищу лодки - на впуск воды или выпуск её при продувке. Вообще-то по классике это путь, кажется, оставляют всегда открытым. Но я решил подстраховаться и поставил краны. Вторая пара труб предназначалась для воздуха. Он либо выходил за борт, вытесняемый водой при заполнении цистерны. Либо входил в цистерну при её продувке из резервуара расположенного за спинкой. Еще один баллон -- для дыхания, покоился под лежанкой. Имелась и возможность переключить каждый из баллонов хоть туда, хоть сюда.
Должен признаться, что разработанные для паропроводов краны были, на мой взгляд, излишне громоздкими в созданной моими же стараниями тесноте. Они, даже после того, как я их несколько раз переставил, выбирая правильное положение, не прощали ни одного неверного движения.
Как я собирался дышать в этой тесноте? Глубоко и ритмично. Не забывайте, что я не просто рулевой, а ещё и двигатель. Так что воздуха потреблять обязан много. Его-то, этот воздух, мне придётся регулярно подкачивать в закреплённый на груди мех, откуда вдыхать ртом через загубник. Вырезал я это устройство из липы и хорошенько пропитал растительным маслом.
Лодку я тоже пропитал, но не маслом, а каучуком, растворённым в бензине. Его сейчас, правда, газолином называют, но мы с хозяином скобяной лавки поняли друг друга правильно, он и привёз. Так вот, этот растворённый пожиже каучук очень хорошо прилипает, если незадолго перед этим древесину 'покрасить' керосином.
Что ещё хочу отметить. Гости в мою мастерскую ходили как к себе домой. Совершенно незнакомые люди с невообразимыми вопросами. Я им был всегда ужасно рад, и каждый раз обязательно заставлял что-нибудь подержать или потянуть или поскоблить... за делом и разговор шёл веселей. Короче, про то, что учитель математики строит ныряющую лодку, в городе знали решительно все. И, мне кажется, чувствовали свою к этому причастность. Одни чокнутым считали, другие учёным, но, когда что либо приходилось покупать или какого-то мастера просить изготовить, то либо цену скидывали до чисто символического размера, либо вообще отдавали даром.
Говорил ведь уже, что люди в этом времени совершенно не такие, как у нас в двадцать первом веке.
Глава 4. Огонь, вода и...
Три стихии никогда не утомляют взора наблюдателя. Огонь, вода, и как другие работают. Посетителей в своей мастерской я мог застать решительно в любое время. Даже вернувшись из гимназии после занятий, нередко обнаруживал хорошо одетого господина или простецкого вида мужика, разглядывающего мою диковину. Случались и целые группы с дамами -- женщины высоких сословий без сопровождения 'не выходили', а любопытством мужчинам не уступали.
Я подсказал Макару накрыть скатертями пару незадействованных верстаков и поставить самовар. Так постепенно в мастерской стало образовываться что-то вроде клуба. Желающим поучаствовать в творческом процессе подавались кожаные фартуки, а остальным -- плюшки и сладости. Развешанные по стенам эскизы тоже собирали рядом с собой людей, любивших помолоть языком. Так что хозяева мои внакладе не оставались.
Провинция. Развлечений мало. Напрягало ли это меня? Знаете, по-разному случалось. Иной раз кто-то от широкой души и распёртой мошны производил существенное пожертвование на развитие подводного плавания. Иной объяснял мне, отчего я непременно задохнусь, если осмелюсь погрузиться в пучину вод. Были и дельные советы и реальная помощь. И рассуждения, вот такого рода:
- Так вы ныряющую лодку строите? А что ж... Изрядно. Читал о подобных экзерсисах у британцев, вот и у нас в России сподобился повидать. Только вы, голубчик мой, ежели на выгоды от коммерции расположены, сделали б её двухместной. Это, значит, чтоб барышню с собой на эдакий променад можно было взять. Впрочем, и одноместные такие лодки, я уверен, у многих людей из света вызовут живейший интерес. Конные-то прогулки нынче не особо в моде, а вот, положим, подводная прогулка, это будет интересно. Оно, опять же, и для моциону полезно - педали ваши очень притоку крови к икроножной мускулатуре способствуют.
Однако наибольшей пользой ото всего, несомненно, являлась возросшая посещаемость трактира и повеселевший взгляд его хозяина.
Как Вы понимаете, я продолжал пользоваться полным пансионом, изредка вспоминал песни для репертуара Вари и Игоря, или рецепты блюд моего времени. Шашлыки, беляши -- они нынче не вошли ещё в широкий обиход, но, скажем, те же чебуреки с удовольствием поедали бурлаки -- пища сытная и примерно сутки не портится. Посылал Макар полового с лотком и к пристани, и на берег, где тёплыми вечерами прогуливалась городская публика. Ну, да. Я подсказал. Меня юные хозяева иначе, как дядей Петей
