Тут ведь тесновато. Палуба лодки узкая -- один мерный шаг римского легионера, а место, где рядом со штуцером расположена упорная площадка -- это вполне определённая точка. Принимаю сюртук -- жарко ведь -- и отхожу к столу промочить горло, а заодно глянуть, как работает человек-легенда.
Силён, крепок, молод. Седина и начавшие проявляться залысины делают его старше на вид. Будущий непоседливый адмирал и сейчас энергичен. Хорошо идёт работа. Стрелка манометра подтверждает это. Понемногу, но всё время.
Так, чередуясь, мы управились буквально за пару часов, ещё раз сменив насос. Пять атмосфер показалось мне достаточным.
***
- Итак, Пётр Семёнович, вы убеждены, что ваше судно сумеет погрузиться под воду.
- Ни секунды не сомневаюсь, Степан Осипович, - мы смотрим друг на друга и улыбаемся. Вероятно, незатронутый вопрос о всплытии пришел в головы к нам обоим и... мы к нему не вернулись.
Забавно чувствуешь себя сидя за столом рядом с человеком, будущее которого тебе известно, вплоть до обстоятельств гибели. Я очень плохо знаю историю поступков правителей и интриг дипломатов. Даже войны интересовали меня в первую очередь, как примеры выдумки стратегов и тактиков, как случаи применения тех или иных технических решений или технологических достижений. И этот молодой мужчина, которому сейчас где-то около тридцати -- один из тех, чьё имя мне встречалось не раз на страницах, посвящённых истории развития флота.
Даже тот неоспоримый факт, что моя осведомлённость многократно превышает познания собеседника, ничего по-существу не меняет. Рядом со мной воин, учёный, изобретатель. Благоговею.
Не торопясь допиваю последний глоток.
- Благословите, Степан Осипович.
- Э-э! А поговорить?
- Господин, э-э... - не знаю я этих знаков различия.
- Лейтенант.
- Да. Лейтенант, - (сам-то я тоже лейтенант, но старший. Заочной службы. О времена, о нравы!) - что бы я вам ни поведал, это будет лишь звук. Давайте поглядим на то, что получилось. А то ведь прожектов разных, наверное, вам немало довелось изучить.
Вижу согласный кивок и заинтересованность во взгляде.
Я отставляю чашечку и шествую к своему порождению. Степан Осипович следует по пятам. Наблюдает моё 'свёртывание' при проникновении внутрь, прилаживание фонаря и загубника, и отвязывает верёвки. Хотите сказать: 'Отдаёт швартовы?'. Ваша воля. А я, что вижу, то пою. Моя педаль дави.
Катаюсь, делая неторопливые развороты. Кораблик здорово 'присел' и не столь охотно разгоняется. Зато скорее тормозит. Вот и я притормаживаю, дав реверс винтами, как раз перед краем мостков, с которых за моими эволюциями следит будущий адмирал. До сего момента всё было штатно. В пределах расчётного диапазона параметров.
Начинаю заполнение балластных цистерн. Впервые, кстати.
Открыты нижние клапаны. Креномер, дифференомер, и указатель глубины показывают нули. Субъективные ощущения -- ничего не меняется. Близкая поверхность водной глади остаётся там же, где и была раньше.
Минута, две, три, достаточно. Осматриваю берег. Бурлаки и грузчики потрясают вожжами и машут мне продольно. 'Не робей, барин, вытащим' - это я догадываюсь. Тут действительно неглубоко. По шею будет.
Начинаю стравливать воздух из тех же цистерн. Медленно, по чуть-чуть. Стараясь сохранять горизонтальное положение.
'Со смертью играю, смел и дерзок мой трюк'
'Нет, страха нет. Страх вьюгой сдуло'
Смеётесь? Да все продумано и рассчитано. Я просто минимизирую положительную плавучесть.
Первый раз в жизни.
Терпеть не могу адреналин! Спокойно. Дифференомер обнулён. Вода перекатилась через палубу и лижет переднее и боковые стёкла. Достаточно. Перекрываю все краны.
Минута, вторая, третья. Положение стабильно. Под стык обруча фонаря вода не сочится. Глубиномер даёт минимальное отрицательное показание между нулём и половиной метра. Ну не обижаться же на городского часовщика, доработавшего серийный манометр по моим объяснениям!
Ещё три минуты выдержки и наблюдений за приборами, попыток пощупать руками не течёт ли где. Шевелю рычаг откачной помпы и слышу сухой свист -- нет воды у днища. Манометры обоих баллонов замерли. Ничего не травит. Беру в рот загубник -- пора переходить на дыхание запасённым воздухом. Надуваю мех. Всё нормально.
Спаси и сохрани. Пронеси, Господи!
Осмотр берега. Ориентиры. Педали. Ход.
Километр в час. Рулями глубины держу горизонт. Минута, две, три. Циркуляция вправо, доворот влево. Курс прежний, но в обратном направлении. Мимо мостков с Макаровым.
Два километра в час. Держу горизонталь. Фонарь то всплывает, то заглубляется. Ход ровный, ритм держится легко. Господин лейтенант посматривает на часы, а они у него издалека заметные.
