Взгляд на часы -- вот-вот забрезжит. Бравые лейтенанты сейчас должны делать ноги, а мне пора прятаться. Катера ведь прямо здесь и пройдут. Запросто могут налетеь на 'Ныряльщика'.
Перекрываю наружную вентиляцию и перехожу на дыхание от баллона. Принимаю балласт, даю ход и рулями глубины загоняю кораблик под воду. Мои любимые десять метров. Здесь никто по моей голове не проедет. Курс -- на юг, скорость минимальная. Только чтобы держать глубину. Двадцать минут -- и рассвело. Ну вот, нет нужды возиться с подсветкой приборов, а то каждый раз приходится чиркать колёсиком по кремню и в свете коротких вспышек читать показания. Утомляет, знаете ли.
Пока не взошло солнце, оценить прозрачность воды не возьмусь. Сумрачно вокруг и однообразно, не за что глазу зацепиться, кроме как за торпеду. Граница сред над головой, и та различается неважно. Но, вроде, ничего. Ни на что не наткнусь сослепу при моей черепашьей скорости. А ведь я уже где-то совсем недалеко от цели. Или целей. Или что тут мне оставили шалунишки-лейтенанты.
Увеличиваю ход. Считаю время и на лаг поглядываю. Кажется, я уже на месте. Точно. Вот якорная цепь, а сверху какая-то туша. Прохожу под ней и различаю много непонятных звуков. Слева, мельтеша винтами, проходит судно, направляясь в море. Может быть, торопится в погоню за моими товарищами. А справа наклонно торчит мачта. Снизу вверх. Кто это? Мутно тут стало, словно задымление повисло. Однако корабль виден на дне, лежит наклонно и пузыри из него идут, но не воздушные, а словно жидкость всплывает каплями. Самого дна разглядеть не могу. Оно будто расплывается перед взором, и только стык палубы с бортом просматривается на протяжении пары десятков метров. Свежачок, однако. Только-только прибыл из подлунного мира в царство Нептуна.
Отворачиваю подальше. Пара сотен метров и ещё один лежит на боку. Скорее угадываю, чем вижу, потому что никакой видимости не осталось -- всё взбаламучено и только бушприт торчит из клубящегося облака. Да что здесь случилось? Опять отворачиваю. Закладываю петлю и натыкаюсь на осевшую к самому дну корму. Нос пока остаётся над поверхностью, однако это не продлится долго. Оседание продолжается, и это видно невооружённым глазом. И шлюпки вокруг суетятся. Скорее! Надо убраться подальше от этого кошмара.
Вот, вроде снова развиднелось. Раздвинулся горизонт, и опять впереди словно стена грязной ваты. Ужас какой-то. Любопытный, кстати. Принимаю вправо, чтобы не ослепнуть, но тут границы размыты и я во что-то чуть не влетаю. Задний ход, а чтобы не всплыть, принимаю немного балласта -- нет сейчас ничего более неприятного, чем показать рубку. Во что же я чуть не влетел?
Так, толстые деревянные сваи стоят стеной вплотную друг к другу. Причал. Крадусь вдоль него, стараясь не потерять хотя бы этот ориентир и что-то большое тёмное надвигается на меня. Опять экстренный реверс винтов и я уже на глубине пятнадцать метров. Нельзя забывать, что плавучесть у 'Ныряльщика' сейчас отрицательная. Беру чуть влево, подхожу к неведомому препятствию правой скулой, а нет его, вернее, это какое-то рангоутное дерево, опутанное вантами. Выходит, ещё один свежеутонувший корабль. Обнуляю ход и погружаюсь еще на несколько метров. Вот тут уже чётко видно.
Нет, они мне-то хоть что-то оставили? Явно военный корабль опять лежит на боку, потому что рядом видна вывалившаяся из него на дно пушка. И тоже пузыри продолжают выделяться откуда-то, хотя и немного.
М-м-да! Господа лейтенанты натворили здесь делов. Как хорёк в курятнике -- всех передушили. Хотя, я ведь видел кого-то стоящего на якоре. Большого такого, глубоко осевшего. Интересно, смогу ли отыскать, а то петлял как заяц. Закладываю дугу влево и следую туда, где, как мне кажется, располагалась достойная торпеды цель.
Есть. Тот это экземпляр, под которым я уже подныривал, или не тот, наверняка не скажешь, но тоже большой и намного лучше видный. И как-то якорная цепь у него неспокойна. Ба! Её же выбирают! Разворот, доворот, всплытие. Вот теперь через воздух видно нормально. Нельзя стрелять, слишком близко. Спячивание, остановка, прицеливание, пли. Энергичный разворот, нырок -- и дёру. Курс -- на север. Жму изо всех сил и... новый пинок под зад. Попал, значит. Торпедой. Дальше можно не торопиться. Всё равно меня при таком пасмурном освещении сверху сквозь воду не разглядеть.
***
А я иду на север. Глубина невелика. Я просто опустился ниже поверхностного слоя, чтобы волнение не беспокоило ныряльщика. Мне комфортно Предстоящий путь в тридцать миль или пятьдесят четыре километра до Поти - увы, таков мой удел, потому что среди белого дня вооружённый пароход не может себе позволить подойти к враждебному берегу в поле зрения главной базы неприятельского флота. Есть у меня подозрения, что сейчас в этих водах не протолкнуться от турецких боевых кораблей, потревоженных предутренним визитом шаловливых лейтенантов. Эх, молодость!
Хотя, мне и тут неплохо. Монотонно покачиваю педали и поглядываю на лаг. Три целых шесть десятых километра в час. Два узла. Пилить мне в этом темпе пятнадцать часов. И ни о чём не следует беспокоиться. Или сдохну, или дойду. Хотя, точка рандеву как раз посередине, но вряд ли меня станут там дожидаться.
Вокруг, сколько хватает взора, решительно ничего нет. Вроде и видно всё без ограничений, но даль теряется в бесконечности, и я словно подвешен посреди полупрозрачной чуть туманной пустоты. Дно далеко, поверхность моря над головой однотонна и не расцвечена бликами. Меня тянет в дрёму и вообще как-то наплевать на то, чем это закончится.
Непорядок. Тем более, что, поработавшее уже несколько часов, тело аж распирает от физических сил. Ну-ка, поднажму немного.
Что за незадача, почему-то показания глубиномера уменьшаются. Ах, да, у меня же отрицательная плавучесть и рули глубины тащат лодку наверх тем шибче, чем пуще ход. Нехорошо. Тихонько продуваю цистерны. Чуть-чуть поддаю, и принимаюсь оценивать, куда меня тянет. Вот, сбалансировался в плюс. Если замедляюсь, начинаю медленно всплывать.
Зачем же медленно? Кто запретит мне и как следует сманеврировать и проткнуть носом зыбкую плёнку границы сред? Я ведь так никогда не делал. Интересно же, что получится!
Поддаю педалями уже от души, спокойно дожидаюсь момента, когда достигнута скорость в пять километров в час и увеличиваю наклон передних рулей высоты. Или глубины. Главное, что нос задрался. Удерживаю дифферент на корму пятнадцать градусов и наблюдаю, как палуба перед стеклом рубки протыкает зыбкую завесу мнимого потолка. А вот и серое небо. Нос начинает клониться вниз, а корму чуть приподнимает.
Плавное выравнивание переходит в кивок, который я тут же одобряю поворотом передних рулей глубины вниз. Ныряю с дифферентом вперёд, почуюяв буквально на пару секунд или мгновений, как легко прокрутились в воздухе винты. Хорошо-то как! Это же ныряльщик мой, словно рыба,
