Литовского не в последней степени была обусловлена разницей их внутреннего устройства.
Наше государство развивалось в сторону укрепления конституциализма и автономизма. Начиная с XIV века монарх раздавал высшим слоям общества разнообразные привилегии, даровал личные и имущественные свободы, ставя себя тем самым в зависимость от этих слоев. В конце XV века власть монарха в Великом Княжестве Литовском официально ограничила великокняжеская рада, состоящая из вельмож, а в XVI веке — и вальный (всеобщий) сойм шляхты. Коронуясь, монарх вынужден был присягать своим подданным, что не будет нарушать их прав и вольностей. Его постановления вступали в законную силу только после согласия всего сойма.
Основным принципом государственного управления в Великом Княжестве было сохранение старины — традиционного порядка жизни. «Мы старины не рухаем, а новины не вводим», — обещал гражданам монарх. Он оставлял за собой только наиболее важные функции государственного управления, а все остальное передавал в руки местных общественных сил. В Великом Княжестве веками существовали старые княжения, земли и волости, сохранявшие определенную автономию и обособленность.
Московское государство развивалось в противоположном направлении. Уже в XV веке оно имело ярко выраженный деспотический характер. Власть монарха тут ничем не ограничивалась. Присоединяя новые земли, Москва лишала их всяких прав, нивелировала местные особенности и подчиняла центральной администрации.
Политическая программа аннексии, подкрепленная тезисом о будто бы наследном праве Москвы на территорию Беларуси и Украины, с одной стороны, и тоталитарная система управления, с другой, обусловили милитаризацию государства. Армия московского правителя по своей численности превосходила вооруженные силы любого другого европейского государства, система мобилизации была упрощенной и эффективной, а все вопросы войны и мира решал сам монарх.
Коронация Миндовга
После объединения летописной Литвы с Новогородским княжеством и создания таким образом нового государства язычник Миндовг вынужден был принять христианство.
Согласно Густынской летописи, уже в 1246 году в собственной резиденции в Новогородке он крестился в православие — веру своих подданных — белорусов. Однако политическая ситуация заставила Миндовга спустя некоторое время еще раз изменить вероисповедание.
В середине XIII века Миндовгу пришлось вести борьбу с недовольными его верховной властью вассальными князьками Ердивилом, Товтивилом и Викинтом. Восстав, те призвали себе на помощь инфлянтских рыцарей, Рижское архиепископство и галицко-волынских князей.
Так возникла мощная коалиция против Миндовга, который, естественно, поставил перед собой цель разрушить враждебный блок. Основанием для этого стало соперничество между Инфлянтским орденом и Рижским архиепископством. Поскольку последнее сблизилось с Товтивилом и крестило его в католичество, Миндовгу легко удалось найти взаимопонимание с Орденом.
За обещание принять христианство римского обряда и передать во владение инфлянтских рыцарей часть Жемайтии Миндовг в 1251 году получил поддержку самого магистра Ордена и победил коалицию. Это был грандиозный успех его политики.
Окрестившись, монарх пошел на дальнейшее сближение с католическим миром, в частности с Римом. Папа римский Иннокентий IV взялся лично опекать Миндовга — властелина некрещеной страны (православные не считались истинными христианами).
Миндовг стал особенным сыном римского костела. Венцом прекрасных отношений с Западом была его коронация: в 1253 году в Новогородке князь получил от папы римского корону. Официально его княжество становилось королевством, что создавало основы полной стабилизации в отношениях с европейскими государствами. В 1255 году римский папа признал сына короля Миндовга его преемником и разрешил коронацию, что еще больше укрепило позиции нашего монарха в христианском мире.
Однако Миндовг недолго придерживался европейской ориентации. Уже в начале 1260-х годов он разорвал соглашение с Инфлянтским орденом, а затем и папой и начал со своими бывшими союзниками открытую войну.
Что подтолкнуло Миндовга к этому шагу? Возможно, то, что сам он ощущал себя язычником, и все соплеменники его также не были христианами. Возможно, толчком послужила борьба Жемайтии, которую он передавал Ордену, против власти немецких рыцарей.
Во всяком случае, с победы у озера Дурбе летом 1260 года начинается напряженная борьба Великого Княжества Литовского с инфлянтскими и тевтонскими рыцарями.
Первый поход монголо-татар на Беларусь
Волею судеб в 1238–1241 годах Беларусь миновала угроза монголо-татарского нашествия. Почти все русские, а также украинские земли были опустошены и подчинены ханом Батыем. Тумены азиатских воинов проносились с востока и юга вблизи Беларуси, однако в ее пределы так и не ворвались. Почему? История не оставила ясного ответа на этот вопрос.
Известные письменные источники и материалы археологических раскопок пока только подтверждают сам фа войска Батыя в Беларуси не было.
По крайней мере дважды монголо-татары имели удобную возможность завоевать белорусские земли. В начале — время второго этапа нашествия, когда они опустошали Черниговщину. До Гомеля было совсем близко, а дальше юго-восточная Беларусь, и на пути тут особых природных препятствий не существовало. Затем такой же случай представился после захвата Киева, в конце 1240 — начале 1241 года, когда татары прошли по северу Украины и сосредоточились под Владимиром Волынским
Там стояло около 50 тысяч лучшего войска Батыя, отдыхавшего перед походом на Польшу, Венгрию и Чехию. Этой орде необходимо было питаться, издалека привозить продовольствие. Но даже тогда татары не решились пойти на север, в пределы соседней Беларуси. Во всяком случае никаких достоверных сведений о таких рейдах не существует.
Чем руководствовались ордынцы, обходя стороной близкие и совсем не бедные земли Беларуси? Историки объясняли это разными причинами. Чаще всего говорили, что монголо-татары не дошли до Беларуси, поскольку были ослаблены борьбой с русскими княжествами. Однако под Киевом Батый имел войско намного большее, нежели под Рязанью. Его тумены победно пронеслись по Европе, и если бы не смерть великого хана — неизвестно, чем бы все закончилось.
Также не вызывает доверия мнение, будто татары просто не хотели идти в белорусские леса после украинских просторов: не испугали же их чащи и болота Восточной Руси.
Таким образом, пока неизвестно, по каким причинам Беларусь осталась в стороне от Батыевых путей. Между тем это обстоятельство имело для исторических судеб белорусов особое значение.
Первое вторжение татарской орды в Беларусь произошло спустя двадцать лет после Батыя. Оно было вызвано активностью правителей Великого Княжества Литовского на востоке. Когда их дружины начали совершать походы на Смоленщину, орда встревожилась.
Зимой 1258/59 года на запад Беларуси двинулось большое татарское войско во главе с ханом Бурундаем. Последний повелел участвовать в походе галицко-волынскому князю Васильке, написав: «Иду на Литву, ежи еси мирен — пойди со мною», — и тот не отказался.
Вместе с ордой в Белорусское Понеманье вторглось галицко-волынское войско князя Васильки, а Данила Галицкий сам напал на Волковыск — видимо, чтобы не уступать в инициативе хану Бурундаю.
Согласно летописи, коалиция опустошила громадные территории на западе Беларуси.
Эти набеги на наши земли повторялись еще не раз. Азиатские захватчики вторглись в Беларусь в 1275 году — и с ними пошли их галицковолынские союзники, затем то же произошло в 1277 году, когда
