Кревская уния
Смерть великого князя Ольгерда вызвала глубокий внутренний разлад в Великом Княжестве Литовском.
Старшие сыновья Ольгерда не согласились с тем, что власть в Вильне перешла к Ягайле. Соглашение последнего с немецкими рыцарями привело к тому, что родной брат Ольгерда старый князь Кейстут в 1381 году занял Вильню, лишил своего племянника власти и арестовал его, но затем отпустил на свободу. А следующим летом уже Ягайло при поддержке немецкого рыцарства и виленских горожан захватил Кейстута и заточил его в башне Кревского замка, где 15 августа 1382 года князь был удушен. Сын же Кейстута, Витовт, смог бежать из неволи и нашел пристанище у крестоносцев в Мальборке.
Захватив великокняжеский престол, Ягайло вынужден был укреплять свою власть, так как его не признавали князья Андрей Полоцкий, Дмитрий Брянский и самый главный соперник — Витовт, который начал приводить на земли Великого Княжества войска рыцарей.
Только летом 1384 года Ягайло и Витовт пришли к соглашению. Витовт вернулся из Пруссии и получил свои Городенщину и Берестейщину. Однако Андрей Ольгердович вместе с подвластной ему Полотчиной отдался под покровительство Инфлянтского ордена. Таким образом, Великое Княжество оказалось в весьма сложной ситуации.
Ягайло искал союза с соседними государствами. Существовала возможность избрать сближение либо с Москвой, либо с Польшей. Еще в конце 1382 года Ягайло через свою мать Ульяну провел переговоры с Москвой и даже достиг с московским князем Дмитрием Ивановичем предварительной договоренности.
Предусматривалось, что Ягайло примет христианство восточного обряда и женится на дочери московского правителя Софии. Но когда Москва потребовала от него признать себя вассалом («младшим братом») князя Дмитрия и крестить в православие «всю Литву», в Вильне от такой перспективы отказались.
Ягайло находился в шатком положении, и преимущество было отдано блоку с Польшей, с послами которой велись переговоры еще в 1383 году. Уния Великого Княжества и Короны тогда отвечала интересам обеих сторон. Она позволяла объединить силы двух государств против общего врага — крестоносцев. Немецкая экспансия в Польше достигла угрожающих масштабов. Полякам важно было обеспечить спокойствие своих границ и со стороны Великого Княжества Литовского, так как литвины только за один поход в 1376 году вывели из Польши 23 тысячи пленных.
В перспективе польские магнаты рассчитывали, видимо, на свое доминирование в соседней державе. Их особенно привлекали земли Волыни и Подолья.
В январе 1385 года виленская делегация провела переговоры в Кракове, а летом поляки приехали в Великое Княжество.
Акт унии был подписан 14 августа в Беларуси, в княжеской башне Кревского замка. Ягайло получил право вступить в брак с польской королевой Ядвигой и стать королем Польши. С этой целью он обязывался принять католичество и крестить в него братьев, родственников и других подданных, освободить пленных христиан (поляков), выплатить 200000 флоринов за срыв соглашения о брачном союзе Ядвиги с Вильгельмом Габсбургом, вернуть захваченные территории и навсегда присоединить свои земли к Королевству Польскому.
Окончательное утверждение унии произошло в 1386 году, после того как Ягайло крестился на Вавельской кафедре в Кракове, вступил в брак с Ядвигой и 4 марта торжественно короновался. Официально он начал носить титул «короля Польши, верховного князя Литовского и дедича Русского».
С юридической стороны акт Кревской унии (кстати, некоторые исследователи считают этот документ более поздней фальсификацией, так как он был не известен при жизни Ягайлы и о нем нет упоминаний в белорусских летописях) означал инкорпорацию Великого Княжества Литовского в состав Польши. Однако на практике инкорпорировать такое сильное государство было невозможно. Благодаря политической активности недовольных унией общественных кругов Великого Княжества Литовского этот план так и не стал реальностью. Уже в 1386 году восстал князь Андрей Полоцкий, считавший, что после принятия католичества Ягайло не имеет права быть главой Великого Княжества.
Вильня первой из белорусских городов получила магдебургское право
Магдебургское право — это право города на самоуправление, которое возникло впервые в XIII веке в немецком городе Магдебурге, а затем быстро распространилось по Европе.
В Беларуси грамоты на магдебургское право выдавали великие князья.
Первую такую грамоту получила в 1387 году Вильня, потом Берестье (1390), спустя год — Городня, в 1441 году — Слуцк, в 1498 — Полоцк, в 1499 Менск. Самоуправление давало городу право на собственный герб.
Магдебургское право имело большинство белорусских городов и местечек. Оно освобождало горожан от феодальных повинностей, от суда и власти великокняжеских старост, воевод и других государственных лиц. Городской жизнью управлял выборный магистрат, состоявший из двух «палат» — рады и лавы. Рада была непосредственной городской властью, занималась имущественными и гражданскими делами. Лава рассматривала уголовные преступления.
В раду город ежегодно избирал радцев, или райцев, в лаву — лавников. Во главе рады стояли выборные бурмистры, лавой руководил присланный великим князем войт либо назначенный им из числа жителей заместитель — лентвойт. Войт приносил на кресте клятву, что будет верно служить городу.
Магистрат собирал налоги, следил за правильностью мер и весов на рынках, защищал интересы городских торговцев и ремесленников, объединенных в цехи — своеобразные средневековые профсоюзы. Полоцкий цех кожевенников и скорняков пользовался, к примеру, утвержденным городскими властями правом: на расстоянии трех миль от города отбирать у всех мастеров-единоличников товар, а их самих сажать в тюрьму.
Воздух города делал человека свободным. Селившихся там крестьян-беглецов магистрат брал под защиту и не позволял возвращать бывшему хозяину, невзирая на то, был он простым шляхтичем или воеводой.
Наводя порядок, городские власти не церемонились с нарушителями. Полоцкий мещанин Марцин Какорка однажды обругал бурмистра. Наверное, потом он и десятому заказал, так как городской палач публично отсчитал сквернослову сорок плетей, а рада на целый год запретила ему заниматься своим ремеслом.
Богатые жители хотели править полновластно, более бедные боролись за свои права. Горожане требовали, чтобы их депутаты контролировали всю деятельность магистрата. Такие проверки порой обнаруживали злоупотребления, весьма похожие на современные. Спрятать концы удавалось далеко не всегда, и тогда нарушителями занимались судьи. Полоцк долго говорил о суде над бурмистром Даниелем Клибневичем. Путем подкупов он добился избрания радцем своего шурина Курбатовича, присваивал налоги и разными хитростями положил в карман тысячу золотых. Рядом с ним на скамье подсудимых оказался радца Михневич, наложивший лапу на налоги с полоцких корчем. Бурмистр Микола Зеледницкий отличился тем, что, пользуясь служебным положением, назначил своего зятя Яна Дашкевича магистратским писарем и начал вместе с ним править суд не в ратуше, как предусматривал закон, а у себя дома.
Однако открытость деятельности магистрата и строгая отчетность перед горожанами были достаточно надежным препятствием для распространения коррупции и других злоупотреблений. В июне 1676 года в Полоцке состоялось собрание «магистратских особ всех трех сессий и посполитых», которое предложило городским властям составить налоговую ведомость вместе с «поспольством» (простыми горожанами) и, собирая налоги, «не отступать як пана радного, так и посполитого, богатого и убогого, без ниякое корупции, не так, як перед тым».
