глубоко под панцирем у Чижикова было мягкое сердце и нежная душа, которая с трепетом относилась и к супруге, и к сыну.
– Зачем только кричать на меня, этого не пойму, – уже обиженно произнес Чижиков. – В чем я перед вами виноват? Всегда только для вас стараюсь!
И встав из-за стола, он даже не обратил внимания на вопрос жены, не хочет ли он отведать все-таки одно из горячих блюд, неосмотрительно оставлять все на потом, может испортиться.
– Целую кучу еды наготовили для этих… Что же теперь, прислуге отдавать?
Но даже это замечание не остановило прапорщика. Он ушел, не оглянувшись, весь в своей обиде. Елена Николаевна тоже притихла. Ссора с мужем была ей в диковинку. По словам Валерии и Изольды, подруги знали, что супруги Чижиковы между собой живут, как ни странно, в большом ладу. Сегодняшний всплеск эмоций был слишком стихийным, чтобы его можно было контролировать.
Зато у подруг появилось время, чтобы проанализировать ситуацию. Итак, завещание господина Терентьева было утрачено. И это в равной степени не устраивало обе враждующие стороны – Чижиковых и трех самых крупных акционеров кирпичного завода. Каждая из сторон опасалась, как бы другая по суду не заграбастала себе больше, чем полагается.
И в большей степени это касалось самих Чижиковых. Они собирались откусить наиболее жирный кусок от пирога.
– Надо думать, акционеры – Ерофеев и прочие не претендуют на сам дом и личные счета господина Терентьева. Им были обещаны лишь его акции.
– А вот сестрица Аленушка и на акции глаз положила.
– Значит, завещание в большей степени нужно акционерам.
– Не скажи. Чижиковым оно тоже нужно. Ведь как иначе им отказать в притязаниях Виолетты и Витальки?
– Ну, с Виолеттой вопрос был решен кардинально. Она уже больше ни на что претендовать не сможет.
– Но главным претендентом все равно была не она, а Виталька. А мальчик еще жив.
Да, это был серьезный промах со стороны супружеской пары Чижиковых, если только это они заказали покушение на мальчика. Хотя теперь подруги подозревали в этом и Ерофеева, и других акционеров. Эти господа тоже весьма активно станут бороться за будущие дивиденды и власть на заводе. Виталька им совсем не нужен.
– И еще мне не понятен смысл сделки, которую Чижиковы предлагали акционерам.
– А чего там непонятного? Чижиковы хотели полюбовно поделить акции, а истинные хозяева завода против. Они эти акции все целиком планируют оставить для себя. Терентьев им так обещал, и тому наверняка есть свидетели. Хотя бы тот же Андрей.
– Да. Зря Чижиковы надеются, что прислуга господина Терентьева будет на суде на их стороне. Как бы их не поджидал там неприятный сюрприз.
– Но ты заметила самое главное?
– Что именно?
– Ни Чижиковы, ни этот Ерофеев ни разу не упомянули про Витальку. Словно бы мальчика вообще нет! А между тем он есть и является вполне реальным претендентом на наследство старика!
– И что ты хочешь этим сказать?
– А то, что захотеть устранить мальчонку могли не только сами Чижиковы, но и кто-нибудь из акционеров кирпичного завода!
– Да я уже об этом думала.
И неприятно пораженные этой новой версией подруги замолчали, обдумывая ее. Действительно, если со своей стороны Чижиковы могли потерять дом и счета, то и акционеры могли понести нешуточный убыток. Если нет завещания, где четко прописано, что и кому следует отдать, то Виталька становится полноправным наследником не только дома и денег, но и акций завода. Суд запросто может присудить все несовершеннолетнему наследнику.
– А ведь акции – это стабильность, это источник дохода и это определенная власть!
У господина Терентьева, как у главного акционера, в руках находился контрольный пакет акций. И, следовательно, тот, к кому попадут эти акции, будет устанавливать свою политику на заводе. Захочет, может все там с ног на голову перевернуть. Остальным акционерам останется только смиренно склонить голову либо вовсе уйти с его дороги.
Конечно, никто из трех нынешних акционеров не хотел, чтобы власть на заводе перешла к малолетнему Витальке, а точней, к его взбалмошной мамаше. И эти люди могли подстроить исчезновение мальчика с арены действий.
– Выходит, нам надо подружиться не только с Костей, но и с кем-то из акционеров?
– Мы с тобой видели Ерофеева. Подружиться нам с ним нереально. Он очень колючий и явно ненавидит Чижиковых и все, что с ними связано. Нас с тобой он видел в доме Чижиковых, значит, мы для него тоже враги.
– Не забывай, у него есть сын, который полностью в курсе отцовских дел.
– Миша? – скривилась Леся. – Знаешь… Он мне совсем не понравился.
– Можно подумать, я от этого отпрыска Чижиковых в восторге! – разозлилась в ответ Кира. – Мне с ним весь вечер предстоит дуться в какую-то дурацкую игру, а я не ною. А тебе достался мальчик-мажор, покатаетесь с ним по ресторанам, сходите в клуб, поди, плохо?
– Не забывай, он на меня даже не посмотрел.
– Будто бы уж! Когда ты ему тарелку принесла да наклонилась, очень даже посмотрел.
Леся покраснела и повыше подтянула лиф своего корсета. Да, на ее пышную грудь младший Ерофеев исправно вытаращился. Но это еще не основание думать, что он станет дружить с ее обладательницей.
– Да ты не красней, а поищи у себя за пазухой. Я же видела, как он тебе туда что-то сунул.
– Не что-то, а свою визитку.
– Вот видишь! – обрадовалась Кира. – И чего же ты ждешь? Это же золотое дно в плане информации! Закончишь с делами по хозяйству и звони ему!
И видя лицо подруги, настойчиво потребовала:
– Нет, прямо сейчас и звони! Сделай вид, что тебе страшно не терпится.
– А ты? – уныло поинтересовалась у нее Леся.
– А я постараюсь раскрутить Костю на откровенность. Слушай, не ленись, Леся, хорошенько проработай этого Мишу. Он многое знает о делах своего папаши, я чувствую.
Но на этом месте разговор двух подруг прервал голос хозяйки, которая звала их обратно в столовую. Елена Николаевна выглядела бледной и утомленной. Тем не менее она расспросила подруг, все ли горячее они сняли с огня, остудили и убрали на холод. А затем лично проследила, чтобы девушки собрали со стола остатки холодных закусок и чтобы эти остатки были перенесены в холодильник, который хозяйка лично заперла на висячий замочек.
Надо сказать, что вся еда в доме Чижиковых хранилась под замком. Прислуга питалась отдельно от хозяев, им полагался свой завтрак, обед и ужин. Очень и очень скромный, ввиду кризисного положения семьи Чижиковых.
Но Изольда, которая, естественно, питалась первой и из того же котла, что и сами хозяева, не слишком затрудняла себя приготовлением еще одного обеда. Так что хотела того Елена Николаевна или нет, но все ели то, что удавалось ухватить из-под зоркого взгляда хозяйки. Либо же довольствовались гарниром и салатом со свежими овощами, которые, к счастью, были без счета, потому что росли сами по себе в огороде и ровным счетом ничего не стоили хозяйке.
Сразу же после неудавшегося ужина хозяйка поднялась к себе. Чижиков уже давно удалился в одну из гостевых спален. Он явно давал понять своей супруге, что обижен на нее и так легко прощать обиду не намерен.
Ну а подруги, освободившись от своих обязанностей раньше, чем ожидали, бросились к телефонам. Леся звонила Мише, с которым договорилась о встрече очень быстро, а Кира созвонилась с Лисицей. Если кто и сможет ей сказать, как пройти загадочное болото с вульками в не менее загадочной стране Сенсполии, то только он.
