Дупви: И ты уехала.
Дейтон: Ага.
Дупви: И когда ты с ней в следующий раз поговорила?
Дейтон: Дня через два-три. Во вторник.
Дальше шло перечисление того, когда и сколько раз Гвен говорила с Кристен. Разумеется, девочка уже не помнила, в какие именно дни они разговаривали. Тогда Дейтон и Дупви попытались связать эти разговоры с какими-то другими событиями, чтобы определить точные даты. Потом тон Кэролин внезапно изменился. Она стала говорить громче и тверже.
Мисс Дупви: Гвен, я понимаю, что ты не юрист. Поэтому, пожалуйста, не обижайся на меня за этот разговор. Я просто пытаюсь понять, о чем думала Кристен.
Дейтон: Я все понимаю.
Дупви: Вот ты посоветовала ей сказать, что он это сделал. Я так понимаю, ты еще со своим другом консультировалась, который на юридическом учится, так? Ну вот, ты ей это посоветовала. А ты ей сказала, чем это закончится? Что будет куча неприятностей, что врач наймет себе адвоката, а адвокат начнет разбирать ее жизнь и поведение по крупицам, привлечет экспертов — психологов и врачей, частных детективов, да кого угодно, лишь бы дискредитировать ее показания?
Дейтон: Ну, я не прямо такими словами говорила. Но, да, я ей объяснила, что будет ужасно неприятно. Забавно. Мой приятель сразу сказал, что Коган наймет женщину его защищать.
Дупви: Мне трудно судить. Не могу сказать, насколько продуманным был этот шаг.
Дейтон: Я просто имела в виду, что так будет убедительнее…
Дупви: Ты не думала о том, что Кристен, может, и соврала?
Несколько секунд тишины. Видимо, резкость вопроса поразила Гвен.
Дейтон: Думала. Только непонятно, зачем ей это? Она мне казалась довольно разумной девочкой. Не пискля. Поэтому я так удивилась, когда узнала, что она покончила с собой.
Дупви: Было что-нибудь в поведении доктора Когана, что указывало бы на его сексуальную заинтересованность в Кристен?
Дейтон: Вы не подумайте, что я такая воображала, но у меня было впечатление, что скорее ему я понравилась.
Дупви: Почему тебе так показалось?
Дейтон: Не знаю даже. Просто почувствовала.
Дупви: Он к тебе приставал?
Интересно, подумал Мэдден, Гвен покраснела сейчас? Он-то уж точно покраснел, а он просто кассету слушает.
Дейтон: Да нет.
Дупви: А что тогда?
Дейтон: Он попросил у меня номер телефона.
Теперь уже Кэролин замолкает.
Дупви: И ты его ему дала?
Дейтон: Если честно, да.
Дупви: И что, он тебе позвонил?
Дейтон: Нет. Я ему еще тогда сказала, что у меня есть парень.
Мэдден перематывает пленку и размышляет. Повлияют ли эти показания на мнение присяжных? Дупви будет утверждать, что его заинтересовала Дейтон (и как только Гвен появится в зале суда, все поймут почему). Кроули же будет настаивать, что у парня срабатывает охотничий инстинкт и он готов трахать все, что движется. Студентка уезжает, и кто остается?
Интересно, как Дупви использует ту информацию, которую Мэддену не удалось выжать из Дейтон? Жалеет ли она, что вытрясла из девчонки эти показания? Где-то за спиной Хэнка раздается голос Бернса:
— Привет!
Мэдден разворачивает кресло на колесиках и смотрит на Бернса:
— Здорово! Как там дела по ту сторону шоссе?
— Работаю с прекрасной парой. Тина утверждает, что Айк, ее муж, украл ее сбережения и изнасиловал ее саму. Они расстались. Или нет. Это смотря кого слушать.
— Мило.
— Все над делом Кройтер корпишь? — Бернс кивает на расшифровку.
— Ага. Это Дупви со студенткой пообщалась.
— У меня тоже кое-что имеется.
Мэдден оживляется:
— Что, агентша из бюро путешествий заговорила?
— Ага. И училка тоже. Рассказала, что у них был роман, но как только я упомянул о суде, то сразу замолчала. Больше я из нее никаких подробностей не вытянул, даже когда пригрозил вызвать ее повесткой.
— Вот черт! Они чего, не в курсе, что люди обычно ссорятся, когда расстаются? И потом топят друг друга при первой возможности? Это нормально!
— Ничего, другую найдем. Какая-нибудь, пусть одна, но обидчивая все равно объявится.
Бернс отдает Мэддену листок бумаги. Это регистрация входящего телефонного звонка.
— Мне тут тетка перезвонила, она работает секретаршей в центре планирования семьи, — говорит Бернс.
Кто-то к ним приходил и задавал вопросы. Вчера, в воскресенье. Какой-то парень интересовался шестнадцатилетней девушкой, не приходила ли она к ним пару месяцев назад. У него и фотографии с собой были. И одна — точно та же, которую Бернс показывал секретарше около месяца назад. Парень был ужас какой вежливый, и секретарша еще целый день сомневалась, звонить или нет. Но все-таки решила Бернсу об этом сообщить.
— Это что у нас за частный детектив?
— Я сначала тоже так подумал. Фигня в том, что парень сказал, он врач и интересуется бывшей пациенткой. И показал удостоверение больницы Парквью. По описанию он ну вылитый Коган, я ей отправил по электронной почте фотографию, и, опа, вот он, твой красавчик! Она его опознала. Это Коган.
Мэдден смотрит на листок. На нем время звонка, имя звонившей секретарши и отметка о том, что Бернс принял звонок.
— Что он задумал? — вслух размышляет Хэнк.
— Может, ему скучно стало сидеть дома целыми днями и бросать теннисные мячики в гараж.
— Ты же ребят в центре планирования семьи опрашивал, да? Это ведь тетка из центра планирования?
— Ага. Ты тогда взял себе анонимную службу для подростков. Бесплатную клинику.
— Слушай, сделай одолжение…
— Я уже проверил. На ее телефон звонков из центра не поступало.
Мэдден улыбается:
— Молодца! У тебя доброе сердце.
— Через это и страдаю.
Бернс собирается уходить, но Мэдден его останавливает:
— Бернс!
— Чего тебе?
— Он не мой красавчик.
— Да ладно, старик, не обижайся! Это ж просто фигура речи.
— Он не мой.
Теперь уже Бернс улыбается:
— Как скажешь, Хэнк.
