Тед останавливается у полки с новинками и пытается решить, что лучше — идти ее искать или занять стратегическую позицию рядом с выходом. И двигается вправо, к части, где когда-то располагался экран кинотеатра.
— Добрый день! Как дела?
Коган поднимает голову. В соседнем проходе стоит юнец с козлиной бородкой. Юнец приветливо улыбается. На груди у него табличка с именем Джей-Ди.
— Спасибо, хорошо.
— Помочь вам выбрать фильм?
— Спасибо, я пока просто смотрю.
— Ну, если вас интересует кино с классным звуком и операторской работой, скажите мне. Я не всю эту хрень пересмотрел, но большую часть. Сюжет выбирайте сами. Тут я вам не советчик. А вот про звук и съемки я вам что угодно расскажу. И про то, есть ли там такие сцены, чтоб стояло.
— Спасибо!
— Не за что.
Коган смотрит вслед удаляющемуся Джей-Ди. В конце прохода мальчишка находит следующую жертву, пожилую даму, которая, похоже, согласна, в отличие от Теда, довериться мнению эксперта. Вот интересно, с ней он тоже таким же цветастым языком будет говорить? Вряд ли. Коган так увлекся этой сценкой, что не сразу замечает стоящую на самом краю его поля зрения фигуру. И даже когда поворачивается, не осознает, кого видит. Она стоит в проходе в нескольких метрах от Когана и таращится на него так, точно он — суперзвезда. Даже рот приоткрыла от восторга.
А вот и Керри, думает Тед, ох, елки! Спина у него напрягается, сердце бьется о грудную клетку.
— Здрасьте! — восхищенно говорит Керри.
— Привет!
— Как ваши дела?
— Бывает и лучше. А твои?
— Бывает и лучше.
— Как школа?
— Школа?.. — Она не ожидала такого нейтрального поворота беседы. — Жду не дождусь каникул.
— Работать будешь или просто так, отмокать?
Она показывает ему свернутую газету:
— Я просматриваю объявления о найме. Хотя… черт его знает. Раньше проще было работу на лето найти.
— Да, мне рассказывали.
Керри смотрит в пол, и Тед, пользуясь случаем, внимательно ее разглядывает. Она одета, как одевалась псевдобогема семидесятых. Джинсы клеш, сандалии, зеленая майка в облипку. И с глубоким вырезом. Через плечо по диагонали — ксивник мексиканского производства с рисунком из каких-то кореньев. Похудела вроде. Этот имидж ей идет.
— Я слышала, вас отстранили, — глядя в пол, говорит Керри. — Мне очень жаль.
Контакт установлен. Коган делает шаг вперед. Он бы и ближе подошел, но надо соблюдать дистанцию. Тед вполне тянет на ее папашу, но вот то, что он — ее отец, придет стороннему наблюдателю в голову в последнюю очередь. К тому же одет Коган по-молодежному, в джинсы, футболку и кроссовки.
— Мне не полагается с тобой разговаривать, — говорит Тед.
Она поднимает голову и смотрит ему в глаза:
— Я знаю.
— Ты меня не боишься?
— А надо?
— Вообще-то, Керри, я ужасно зол на тебя.
— Непохоже.
Она права. Он не сердится.
— Ну, может, сейчас и нет, но последние несколько недель я очень сердился.
— Я тоже. У меня лучшая подруга умерла. И все думают, в этом есть и моя вина.
Он улыбается:
— Твоя? Я так понял, все претензии ко мне.
— Я с ней последняя разговаривала. Я отвезла ее к вам домой. И теперь люди думают, что если…
Коган продолжает улыбаться, но как-то натянуто. Все его обаяние пропадает. Тед рассчитывал на куда менее агрессивный ответ. Ему казалось, что она будет молча слушать историю его страданий и лишений, кивать, смотреть в пол и — не раскаиваться, нет, — но хотя бы жалеть его. Что она обдумает свое поведение и изменит показания.
— И поэтому ты сказала полиции, что видела, как мы с Кристен занимались сексом? — спокойно продолжает Тед. — Чтобы перевесить вину на другого?
— Нет. Я так сказала, потому что это правда.
— Правда. Ага. Ты уверена?
— Вполне.
— Ты уверена, что не вообразила то, чего на самом деле не было?
— Это вы сами все выдумали!
Тон у нее издевательский, и Тед совершенно ошеломлен таким ответом. Он пытается придумать, что сказать, но, прежде чем успевает открыть рот, Керри уже несется дальше:
— Слушайте, Кристен не хотела всего этого. Она не хотела, чтобы у вас были неприятности. Вам всего и надо было, что поговорить с ней.
— Я не мог.
— А надо было.
— Согласен. Но теперь легко рассуждать. А в тот момент у меня был важный звонок на второй линии.
— Важный. С женщиной? Новой телкой?
Опять этот ернический тон, думает Коган.
— Нет, с врачом, — отвечает он. — Я консультировался по поводу своего больного с врачом из Миннесоты.
— Она и раньше вам звонила, — Керри твердо решила не отступать, — за два месяца до этого. Или когда там это было… Она вам еще диск оставила, помните? И записку написала. Ей нужно было с вами поговорить. И вы ее опять продинамили.
Оставляла, это правда. Коган вернулся как-то с работы и на коврике перед дверью нашел сверток и приклеенную к нему записку.
Коган тогда еще колебался, вернуть подарок или сообщить начальству, что он его получил (по правилам он обязан был сообщить). Но вместо этого выбрал наиболее безопасный, как ему показалось, путь: позвонил Кристен на мобильный и поговорил с ее автоответчиком. Поблагодарил за подарок и записку и напомнил, что ему не полагается иметь с пациентами личных отношений. За нарушение этого правила его могут выгнать с работы. Потом сказал, что он надеется, Кристен его поймет, и пожелал ей всего самого доброго. Больше Тед о ней ничего не слышал.
