— Я хотел тебе сообщить, что неправильно представлял себе, как все было.
— То есть?
— Я слишком сконцентрировался на показаниях Керри. Почему она сказала, что видела нас, и все такое.
— И почему же?
— Знаешь, тут надо психиатра привлекать, чтобы разобраться. По-моему, у нее какой-то странный перенос случился. Или, может, она себя считает виноватой и страшно переживает. Но она явно свято убеждена в своей правоте.
— Тебе не кажется, что это очень плохо?
— Кажется. Но важно-то другое. Важно то, что Кристен говорила своим родителям.
Тед и вправду хочет, чтобы Кляйн сам дотумкал, но терпения ждать результатов мыслительной деятельности у него не хватает.
— И что она им говорила?
— Что она занималась сексом со мной по собственному желанию. Что я, конечно, свинья, потому что выкинул ее потом как котенка, но она это пережила и не обижена. Что она приняла решение и готова отвечать за его последствия. Что именно со мной она хотела трахнуться и потерять невинность. А дальше пошли все в сад, ничего другого я не скажу, как бы вы ни старались меня заставить.
— Но это же неправда?
— Судя по всему, она считала это правдой. У нее был выбор: сказать, что я ее изнасиловал, или сказать, что все было по обоюдному желанию. И она выбрала второе, потому что эта версия была ближе к тому, что Кристен считала правдой. На этом все и должно было закончиться.
— Я так понял, правда в том, что ничего не было?
— Да, доктор. А что, если было?
— Не понял?
— Что, если с кем-то она все-таки переспала?
Кляйн изумленно моргает:
— С кем?
— Не знаю. Ты смотришь бонусы на DVD-шных фильмах?
— Ну да.
— Помнишь, там бывают сцены, которые не вошли в фильм?
— Ага.
— Вот такую сцену я и ищу. И думаю, что знаю, где ее найти.
8
Кинг-Конг
В радиусе пятнадцати миль от дома Кристен только две бесплатные клиники, куда она могла бы обратиться. Одна — центр планирования семьи — находится в Редвуде, а вторая, которая так и называется, «бесплатная клиника», — в Пало-Альто. Светло-зеленое здание расположено в районе с очень оживленным движением, в нескольких кварталах от центра города. И хотя его специально построили во дворах, а не на улице, многие пациенты все же предпочитают парковаться подальше, чтобы их никто не заметил.
Клиника в Пало-Альто ближе и удобнее, но Коган решил, что Кристен не рискнула бы ехать туда и отправилась сразу в центр планирования семьи.
Тед высаживает Кляйна, звонит Джошу и спрашивает, нет ли у того фотографий Кристен. Он же знает, что у Джоша и Стива целая база данных составлена для их рейтинга популярности. Но Когану нужны хорошие фотографии. Без зерна и в фокусе.
Естественно, Джош спрашивает, зачем Теду фотографии.
— Это чтобы ее опознали, да?
— Да ты прямо Проницательный Билл.
— Может, расскажете, что задумали?
— Потом, ладно?
Вот так они теперь разговаривают. Они отлично понимают друг друга. Коган что-то рассказывает, а что-то нет, и Джош с этим смирился. Ныть и совать нос в чужие дела бесполезно, Коган сразу сворачивает беседу.
— Забавно. Вам в каком виде? — спрашивает Джош.
— Не понял.
— Цифра, бумага? Две на странице? Четыре? Или, может, слайд-шоу?
Тед как-то не подумал, что вообще-то существуют цифровые технологии. Интересно, как люди будут реагировать, если он будет им фотографии на планшете показывать? С одной стороны, атмосфера будет более доверительной. С другой — если его застукают с этими фотографиями на планшете, у него будет куча неприятностей.
— Вот что, — говорит Джош, прежде чем Тед успевает ответить, — я их на карту памяти скину и покажу, что у меня есть. Вам когда нужно?
— Завтра, — отвечает Коган. — Рано утром.
— Останови-ка! — говорит Мэдден, глядя на экран. — Вот же он, въезжает на парковку. Это его машина.
— Точно, это твой красавчик, — отвечает Бернс, который держит в руках пульт дистанционного управления.
На мониторе время, 11.32. Значит, Коган сначала съездил в центр, а уж потом в бесплатную клинику. А вот он входит в здание. 11.33.21.
— Он разговаривает с той же женщиной, что и я, — сообщает Мэдден директору клиники, Ребекке. Она разрешила им просмотреть пленки службы безопасности, но энтузиазма при этом не продемонстрировала. — Как ее зовут?
— Это Хетер. В прошлом году она пришла к нам волонтером, а сейчас мы ей уже зарплату платим. Там частичная занятость, но все-таки деньги.
— Она сегодня здесь?
— Во вторую смену. Минут через двадцать придет.
— Смотри-ка, — Бернс показывает на экран, — у него целая куча фотографий. Не меньше четырех снимков. У нас столько нету.
Мэдден зачарованно наблюдает за тем, как Коган двигается и ведет себя. Смущенное вступление, пара обаятельных улыбок. Вот гад, он с ней флиртует! Вообще говоря, он всех, кто попадается ему на пути, пытается обаять. Ей же лет двадцать, может, двадцать один, с отвращением думает Хэнк. Подумать только, этому парню разрешали осматривать пациенток в больнице, давали полный карт-бланш. Он трогал молоденьких девочек. В голове не укладывается!
— Она покачала головой, — комментирует Бернс. — Вот, еще раз.
Мэдден не отвечает. Он борется с подступившей тошнотой.
— Хэнк, ты как?
— Нормально. — Ощутив, что напарник внимательно его разглядывает, Мэдден достает платок и вытирает лоб. — Все нормально, не парься.
Они смотрят пленку дальше. Звука нет. В кадр входит еще одна женщина. Хэнка потихоньку отпускает. Хетер передает ей какие-то бумаги. И снова что-то говорит Когану.
Полицейские досматривают пленку до конца. Коган садится в машину и уезжает.
— А эта Хетер, — оборачивается к Ребекке Коган, — она вам что-нибудь об этом говорила?
— Нет, она об этом не упоминала.
