что уже накопал?
— Да, но пока удалось найти немного. В учебнике есть только ссылка на этот феномен. Это очень редкий дар и уже давно не встречался. Больше чем пару столетий. Жалко, потому что сохранилось мало документальных свидетельств, но из того, что я смог нарыть, ясно, что недолетка или взрослый вампир, наделенный Истинным Зрением — а обычно это взрослые вампиры — способен видеть правду.
— Охрененно полезный подарочек, — вставила Афродита.
— Однако насколько достоверна «правда» зависит от того, у кого Дар, — добавил Дэмьен.
— Это как? — буркнула Зои.
— Ну, скажем так: Шайлин должна быть хорошей, чтобы пользоваться своим даром. Она должна понимать, что видит, и грамотно все трактовать, — объяснил Дэмьен.
— А если она не сможет, то ее видение останется лишь набором цветов? — спросила Зои.
— Хуже, — ответил Дэмьен. — Истинное Зрение никогда не бывает просто набором цветов. Мы все знаем, что она заглядывает в душу. — Он покачал головой. — В учебНикс приведены отрывки историй о том, как Истинное Зрение неправильно понимали и использовали. И это было плохо, очень плохо.
— А есть там правила использования, инструкция или что-то типа того? — поинтересовалась Зои.
— Не-а. У каждого имеющего Зрение они свои, — вздохнул Дэмьен.
— Значит, мы действуем наугад, — потрясенно протянула Стиви Рей. — Опять.
— Думаю, это всецело зависит от того, какой человек Шайлин, — сказал Дэмьен.
— Она подружилась с Эриком, что вряд ли говорит о ее хорошем вкусе, — съязвила Афродита.
— Эй, некоторые из тех, кто дружил с Эриком, оказались вполне нормальными, — не согласилась с ней Зои. — Вдобавок девушка, способная видеть его настоящие цвета, может ему идеально подойти.
— Если сможет их правильно трактовать, или как это там называется, — опять съязвила Афродита.
— Надеюсь, что она это умеет, — подвел итог Дэмьен.
— Я тоже, — добавила Стиви Рей, на самом деле поглощенная мыслями о Рефаиме и Калоне.
«Прошу, Никс, позволь Рефаиму увидеть истину».
Послав небу свою пылкую молчаливую молитву, она подняла глаза и встретилась взглядом с лучшей подругой.
— Я тоже на это надеюсь, — мягко сказала Зои, словно прочитав мысли Стиви Рей.
— А я надеюсь, что когда я выйду из этой комнатушки, то тут же перенесусь в номер «Ритц-Карлтона» на Каймановых островах. Понимаю, что вы все уязвимы под солнцем, но мне бы не помешало немного встряхнуться. — Афродита умолкла и соблазнительно улыбнулась Дарию. — Если кое-кто мне поможет...
Стиви Рей встала и зевнула:
— Ладно, пока вы не перешли к активным действиям, опасным для окружающих, я, пожалуй, пойду спать. Увидимся на закате!
— Опять школа и никакого «Ритца»! Богиня, как я рада, что завтра пятница! — Афродита изогнула блондинистую бровь, глядя на Зои: — Обещаю, что в выходные отправлюсь на глобальный шопинг и устрою здесь ремонт. Битве со злом, Тьмой и всему прочему придется обождать.
— Кстати о комнатах. Кто-нибудь знает, куда Эрик поселил Шайлин? — преодолевая зевоту, спросила Стиви Рей.
— В комнату Просто Элизабет, — отозвался Дэмьен.
— Брр, жутковато, — поежилась Стиви Рей.
— Ну Элизабет-то ей все равно не пользуется, — возразила Афродита.
— Я иду спать, — объявила Зои. — Спокойной ночи всем.
Все пожелали ей приятных снов.
Стиви Рей долго провожала подругу взглядом, пока та медленно шла в направлении старой комнаты Далласа, в которой они со Старком поселились. Зои еле тащилась, ее плечи поникли, словно она отчаянно пыталась вынести на себе неподъемный груз проблем.
Стиви Рей вздохнула. Она прекрасно понимала, что сейчас чувствует Зет.
ГЛАВА 11
Ленобия
Ленобия принюхалась. Помимо запаха опилок, кожи, корма и лошадей здесь пахло чем-то еще — дымным и смутно знакомым. Она в последний раз провела мягкой щеткой по спине своей любимицы Муджажи, плотной черной кобылки породы квотерхорс, и, следуя на запах, вышла из стойла, двигаясь по длинному широкому коридору, разделяющему два ряда просторных стойл.
Тонкий аромат привел ее именно туда, куда она ожидала — в находившееся по соседству с помещением, в котором хранилась упряжь, большое стойло для готовящихся ожеребиться кобыл. Стараясь двигаться тише, Ленобия успокаивала себя тем, что вовсе не следит за новым конюхом, а просто не хочет напугать его лошадь.
Тревис стоял к ней спиной. В одной руке он держал толстый дымящийся пучок сушеных трав, окуривая себя. Другой рукой он разгонял светлый дым.
Бонни, его большая кобыла першеронской породы, клевала носом, подогнув одну ногу. Она лишь слегка дернула ухом, когда Тревис подошел к ней и обвел дымящимся пучком контур ее крупного тела. От Бонни ковбой направился к подобию ложа, которое устроил в дальнем углу стойла, и окурил его тоже. И только когда он начал разворачиваться от «кровати», Ленобия отступила в тень.
Обдумывая, что же она только что увидела, Ленобия вышла из боковой двери конюшни, преодолела несколько метров до скамейки, села на нее и вдохнула прохладный ночной воздух, пытаясь привести мысли в порядок.
Ковбой жег шалфей. Ленобия была уверена, что пахло именно белым шалфеем. Он отлично очищает от скверны. Но с чего бы простому оклахомскому парню этим заниматься?
Что она знала о людях... Она общалась с ними лишь изредка последние лет... Ленобия повертела на безымянном пальце левой руки тонкое золотое кольцо с изумрудом в форме сердца. Она точно знала, сколько не приближалась к людям, в частности, к мужчинам — двести двадцать три года.
Ленобия посмотрела на свой безымянный палец. Было достаточно темно. Рассвет только начал окрашивать черное небо в серо-голубой цвет, и ей удалось вглядеться в насыщенную зелень изумруда. При таком освещении его красота казалась иллюзорной, неясной — как воспоминания о лицах из прошлого.
Ленобия не любила эти воспоминания. Она уже давно усвоила, что жить надо здесь и сейчас. Борьбы хватало и в настоящем. Ленобия посмотрела на восток и поежилась под исходящим оттуда светом.
— И в настоящем хватает счастья. Лошадей и счастья. Лошадей и счастья, — она повторила эти три слова, которые за более двести лет стали ее мантрой. — Лошади и счастье.
— Для меня они всегда шли рядом.
Хотя разум зафиксировал, что с ней заговорил ковбой, а не какой-то грозный противник, тело Ленобии тут же взвилось в воздух и приняло оборонительную стойку, одновременно из конюшни раздалось взволнованное ржание проснувшейся кобылы.
— Тихо, тихо, — сказал Тревис, поднимая руки, чтобы показать, что они пусты, и делая шаг назад. — Я не хотел...
Ленобия не обратила на это внимания, набрала в грудь воздуха и тихо произнесла:
— Опасности нет, со мной все хорошо. Спи, моя красавица. — А затем подняла голову и уставилась на мужчину. — Запомните: не подкрадывайтесь ко мне! Никогда.
— Да, мэм. Урок усвоен, хотя я и не собирался. Если честно, не думал, что в это время здесь может оказаться вампир.
— Мы не сгораем на солнце. Это миф. — Ленобия размышляла, нужно ли ему знать, что для красных вампиров и недолеток солнечный свет губителен, но ответ конюха сбил ее с толку.
— Да, мэм, знаю. А еще мне известно, что на солнце вам неуютно, вот почему я подумал, что буду здесь один, если выйду из конюшни и покурю, — Тревис замолчал и вытащил тонкую сигару из нагрудного
