— Охотник замолкает, затем диспетчер слышит в трубке звук выстрела.
— Теперь я уверен, — вновь возникает в трубке голос охотника. — Что мне делать дальше?
Эта история произошла на самом деле.
Гай Гома сидел в приемной офиса ВВС в ожидании собеседования по поводу работы в службе информационного обеспечения. В этот момент в комнату вошел тележурналист и спросил его:
— Вы Гай Кьюни?
— Да, — ответил мистер Гома: будучи конголезцем, он плохо понимал английский.
Продюсер отвел его в студию, где ведущий телешоу ждал эксперта в области бизнеса, чтобы взять у него интервью по поводу судебного спора о бренде между Apple Computers и звукозаписывающей компанией Apple.
— Вас удивило сегодняшнее решение суда? — спросил телеведущий.
После нескольких секунд паники мистер Гома решил сделать все, что окажется в его силах, чтобы справится с ситуацией.
— Да, я был очень удивлен, поскольку не ожидал подобного решения, — ответил он.
— Огромная неожиданность, не правда ли? — переспросил телеведущий.
— Точно так, — согласился Гома.
Ведущий поинтересовался, означает ли принятое судебное решение, что больше людей получат возможность скачивать музыку в Интернете, и мистер Гома вновь согласился, заявив, что в будущем все больше людей будут скачивать музыку из Всемирной сети.
— Спасибо большое за интервью! — с благодарностью произнес ведущий.
Димитрий: Что ж, это прояснило для меня все, что мы обсуждали.
Тассо: Каким образом?
Димитрий: То, что ты называешь философией, я называю анекдотом.
VIII
Социальная и политическая философия
Социальная и политическая философия занимаются вопросами социальной справедливости: зачем нам нужно правительство? Как должны распределяться материальные блага? Как можно обеспечить справедливое общественное устройство? Раньше такие вопросы решались просто: сильный парень бил слабого по голове дубиной, и все. Однако через много столетий существования социальной и политической философии человечество осознало: ракеты в таких случаях гораздо эффективнее.
Димитрий: Тассо, мы можем толковать о философии до посинения, но, если разобраться, все, что мне действительно нужно от жизни, — это собственный маленький домик, овечка и трехразовое питание.
Димитрий: Ты что?
Тассо: Почему бы мне не толкнуть тебя или кого-нибудь еще, если мне так хочется?
Димитрий: А как же стража?
Тассо: А откуда ей знать, что именно нужно делать и почему?
Димитрий: О, Зевс тебя побери! Мы опять толкуем о философии!
Политические философы XVII—XVIII веков — Томас Гоббс, Джон Локк, Жан-Жак Руссо, — утверждали, что к созданию государства людей подталкивает неуверенность, которую они ежечасно ощущают в жестоких естественных условиях. Эти философы имели в виду не только опасности, проистекающие от встреч с дикими животными; прежде всего, они толковали об отсутствии законов, без которых невозможно справиться с проблемами двустороннего движения, шумных соседей, супружеских измен и так далее. Подобные неудобства заставляли людей стремиться к объединению в независимые государства, и ограничения индивидуальной свободы они полагали честной платой за удобства, предоставляемые государственным устройством.
Дикого кролика, пойманного на воле, отправили в одну из лабораторий Национального института здоровья.
Попав туда, он сразу же сдружился с другим кроликом, рожденным и выращенным в неволе.
Как-то вечером дикий кролик, заметив, что его клетка плохо закрыта, решил сбежать и уговорил лабораторного кролика бежать с ним. Тот долго колебался, но в конце концов приятель убедил его.
Оказавшись на свободе, дикий кролик сказал приятелю: «Сейчас я покажу тебе поле номер три в моем личном рейтинге!» И он отвел своего друга на поле, где рос салат-латук. Когда оба как следует наелись, дикий кролик произнес: «Сейчас я покажу тебе поле номер два в моем личном рейтинге!» И отвел приятеля на поле, где росла морковь. Когда оба нахрумкались, он заявил: «А сейчас мы пойдем на самое лучшее поле!» — и отвел его в садок, где во множестве резвились крольчихи. Оба, обезумев от счастья, занимались сексом всю ночь напролет.
Однако с первыми лучами солнца лабораторный кролик заявил, что ему пора домой.
— Послушай, приятель! — сказал ему дикий собрат. — Я показал тебе поле номер три, где растет салат, поле номер два, где растет морковь, и, наконец, поле номер один, где в изобилии водятся женщины. Так зачем тебе возвращаться в лабораторию?
— Слушай, я просто умираю без сигареты! — отозвался тот.
Вот они, преимущества организованного общества!
Широко известно утверждение Гоббса, что человеческая жизнь в отсутствие государства была бы «одинокой, нищенской, грязной, грубой и слишком короткой». Насколько мы знаем, Гоббс никогда не был комиком. Однако длинные перечисления, в конце которых следует сильный, но парадоксальный аргумент, всегда вызывают смех, — как история про даму, жаловавшуюся, что еда в отеле, где она остановилась, была «холодная, недоваренная, противная — и к тому же порции были слишком маленькие».
Однако Гоббс не предусмотрел одной особенности человеческой натуры, а именно склонности романтизировать первобытную жизнь в естественных условиях. Особенно это заметно сегодня, когда практически каждый из нас пытается выпустить на волю своего внутреннего дикаря.
Труди и Жозефин отправились на сафари по дикой Австралии. Однажды ночью абориген, одетый в
