отлично знал, что я пришла на прием вместе с тобой. Полагаю, ему доставило огромное удовольствие то обстоятельство, что он увел меня у тебя.
— И ты собираешься увидеться с ним вновь?
— Множество раз. А если тебе не нравится это, тогда уходи. Это не стоит наших нервов.
Куинн никак не отреагировал.
— Вампир никогда не отказывается от того, что он считает своим.
Его полуночный взгляд впился в мой, затрагивая что-то в глубине меня, вызывая трепет, и получая власть надо мной. Но что я чувствовала при этом — страх или радость, я не берусь сказать.
— Я не могу и не стану уходить. Как и не позволю этого сделать тебе. И если это означает необходимость смириться с твоей гребанной сотней разномастных волков, значит, так тому и быть. Стоит изучить то, что есть между нами. И ты
Я подняла брови.
— Прозвучало почти как угроза.
— Воспринимай, на хрен, как тебе нравится.
— Тогда как угроза. Итак, теперь мой черед задавать вопрос: или что?..
Он по-прежнему смотрел на меня с невозмутимым вампирским видом, но за этой маской я ощущала смятение.
— Тебе не захочется этого знать.
— Я бы не стала спрашивать, если бы не хотела.
Он колебался.
— Я в силе заставить тебя делать определенные вещи.
Я уставилась на него не уверенная, что правильно расслышала. И не желая верить, что расслышала правильно.
— Что?
Его взгляд был бескомпромиссным.
— Мы разделили кровь. Это дает мне власть оказывать определенное влияние на тебя.
— Ты позабыл упомянуть об этой вещи, которая произошла, когда мы разделили кровь. — Мой голос был плоским и обманчиво спокойным, скрывая гнев, вскипающий глубоко во мне.
— В тот раз ты обезумела от лунной горячки. Неужели ты на самом деле считаешь, что отказалась бы от моей крови, даже если бы я потратил время на объяснение последствий?
— Нет, но ты бы мог предупредить меня после случившегося.
Кто предостережен, тот вооружен. Хотя в данном случае, я сильно сомневалась, что заблаговременная осведомленность имела хоть какое-то чертово значение.
— Разве я уже пытался как-то ограничить тебя?
Я натянуто рассмеялась.
— Нет. Но это не значит, что в будущем ты этого не сделаешь.
— Не сделаю.
— А я бы узнала, если бы ты сделал? — Он не ответил, и я покачала головой. — Ты ведь понимаешь, что натворил? Одна эта небольшая угроза — и в моих глазах ты уже видишься в абсолютно ином свете.
Куинн нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты только что перепрыгнул в корзину, содержащую людей, которые используют меня в своих целях.
— Проклятье, Райли, тебе же известно…
— Что мне известно, — я грубо перебила его, — так это то, что из трех мужиков, с которыми я на данный момент встречаюсь, Кейд —
Он поднял бровь.
— Что я слышу? Мне нужно баловать тебя и устраивать романтические свидания для того, чтобы завоевать твое сердце?
— Уж разумеется, начать с этого было бы куда лучше, чем обзывать меня шлюхой или угрожать, — выпалила я на одном дыхание. — Как поется в песне «Девчонки просто хотят весело проводить время»[29].
Отчасти презрительным взглядом вампир дал мне понять, что не является поклонником попсы — или же он просто пролетел эту эпоху на крейсерской скорости в звукозащитных наушниках, и не имел понятия, о чем я говорю. Я добавила:
— Послушай, я предложила соглашение, и буду придерживаться его, если только ты не собираешься все усложнить. И не стоит рассчитывать на что-то серьезное, приятное времяпрепровождение — не более. Я не хочу вступать в единоборство, Куинн. Я не могу себе этого позволить.
— Все, на что я рассчитываю — это шанс.
— В таком случае, ты его получил. Хочу сразу тебя предупредить: попытаешься меня принудить к чему-то — положишь конец нашим отношениям. Я найду способ обойти твой приказ, и уйду. Я не позволю злоупотреблять собой подобным образом. Я — волк, а не шлюха.
— Это не злоупотр…
— Тогда как же еще ты называешь навязывание своей воли другим?
— В данном случае — «здравым смыслом».
— Принуждение есть принуждение, независимо от причины. Никогда не пытайся принудить меня, Куинн. Никогда.
Он не ответил, и мне не оставалось ничего иного как просто выйти из комнаты.
Глава 11
Наступили и рассеялись сумерки, ночь выдалась холодной. Вокруг меня бушевал ледяной, словно антарктический, ветер. Дрожа, я потерла руки и пожалела, что не одела что-нибудь потеплее хлопчатобумажной туники с длинными рукавами. Во всяком случае, я была рада, что остановила свой выбор на джинсах и кроссовках, а не на юбке и сандалиях, которые собиралась одеть изначально. А вот чему я не радовалась, так это предчувствию, которое подсказало мне, что потребуется нечто более удобное, чем юбка с сандалиями. «Удобное» — не соответствовало тому, чем я собиралась заняться сегодняшним вечером.
Я не нуждалась в еще одной экстрасенсорной способности — особенно в такой, которая внезапно появляется, когда ей заблагорассудится. Но та же самая интуиция подсказывала мне, что в этом вопросе, мой выбор столь же мало значим, как и во всех остальных сферах моей жизни. Я становилась чем-то большим, чем просто дампир. Чем-то, что даже не имело никакого отношения к появлению новой способности предвиденья. Ясно было одно — я не собираюсь позволить Джеку об этом узнать. Расскажу лишь после того, как полностью уверюсь, что развивающаяся способность — это предвиденье, а не какая-то загадочная мутация, боязнь которой тяготила меня.
На другой стороне дороги показался ресторан. Я остановилась и окинула взглядом старое, в викторианском стиле здание, высматривая отражение своих преследователей в угловых окнах. Но увидела лишь одинокую женщину, которая расположилась в дальнем конце ресторана.
Оглядевшись и убедившись, что никого нет поблизости и никто за мной не следит, я сгустила вокруг себя тени и направилась к прибрежной полосе, затопляемой во время прилива. Уличные фонари разливали
